..
Это, несомненно, очень удивит мистера Тагоми, подумал он не без
злорадства. Неожиданно узнать, какого рода знание обременяло мою душу. И
насколько далеко оно от технологии изготовления деталей из пластмасс.
Возможно, у него даже будет нервное расстройство. Он либо выболтнет
эту информацию кому-нибудь из своего окружения или целиком замкнется в
себе; прикинется даже перед самим собою, что он ничего такого не слышал.
Просто откажется мне поверить. Встанет, раскланяется со мною и,
извинившись, покинет комнату, едва я начну говорить.
Несообразной. Вот какой он сочтет для себя складывающуюся ситуацию.
Ему не положено слышать о таких вещах.
Так легко, подумал Бейнс. Выход для него настолько простой, настолько
доступный. Я хотел бы оказаться на его месте.
И се же, поразмышляв, он рассудил, что подобное невозможно даже для
мистера Тагоми. Мы не так уж сильно отличаемся друг от друга. Он может
заткнуть уши, когда это сообщение будет исходить от меня, исходить в
словесной форме. Но позже... Когда уже дело будет не в словах... Если б я
только был в состоянии растолковать ему это сейчас. Или кому бы то ни
было, с кем мне придется в конце концов говорить...
Выйдя из номера гостиницы, мистер Бейнс спустился на лифте в
вестибюль. Ступив на тротуар, он велел швейцару нанять для себя велокэб и
вскоре уже следовал в направлении Маркет-стрит при содействии энергично
работавшего ногами ездового-китайца.
- Здесь, - сказал он ездовому, когда заметил нужную ему вывеску. -
Протяните к самому бордюру.
Велокэб остановился у пожарного гидранта. Мистер Бейнс расплатился с
ездовым и отпустил его. За ними как будто никто не следовал. Бейнс
прошелся немного по тротуару пешком и вскоре еще с несколькими
покупателями вошел в крупный центральный магазин готового платья "Фуга".
Внутри повсюду толпились покупатели. За прилавками стояли
девушки-продавщицы, большей частью белые, заведующими секциями служили
японцы. Шум стоял ужасающий.
Несколько освоившись, мистер Бейнс отыскал отдел мужской одежды,
остановился возле стоек с висевшими на них брюками и начал их
рассматривать. Вскоре к нему подошел приказчик, молодой белый и
поздоровался с ним.
- Я возвратился за парой темно-коричневых широких брюк, которые
присмотрел вчера. - Встретившись со взглядом приказчика, он добавил. - Я
вчера разговаривал с другим человеком. Он повыше вас. С рыжими усами.
Довольно худой. На пиджаке у его было имя "Ларри".
- Он сейчас ушел на обед, - сказал приказчик, - но скоро вернется.
- Я пока пройду примерить эти брюки, - сказал мистер Бейнс, снимая их
со стойки.
- Пожалуйста, сэр. - Приказчик показал ему пустую примерочную и
отошел в ожидании других покупателей.
Бейнс вошел в примерочную и прикрыл за собой дверь. Сел на один из
двух находившихся там стульев и стал ждать.
Через несколько минут раздался стук. Дверь отворилась, и в
примерочную вошел невысокий японец средних лет.
- Вы из-за границы, сэр? - спросил он у Бейнса. - А я должен
подтвердить вашу платежеспособность? Позвольте взглянуть на ваши бумаги. -
Он прикрыл за собой дверь.
Бейнс достал бумажник. Японец присел и начал изучать его содержимое.
Приостановился, увидев фотографию девушки.
- Очень хорошенькая.
- Моя дочь Марта.
- Мою дочь тоже зовут Марта, - сказал японец. - Сейчас она в Чикаго,
проходит курс игры на фортепиано.
- Моя дочь, - сказал Бейнс, - скоро выходит замуж.
Японец вернул бумажник Бейнсу и замер в ожидании.
- Я здесь вот уже две недели, - начал Бейнс, - я мистер Ятабе еще не
показался. Я хочу выяснить, прибудет ли он все-таки сюда. А если нет, то
что мне делать.
- Приходите сюда завтра во второй половине дня, - сказал японец. Он
поднялся со стула, вслед за ним поднялся и Бейнс. - До свидания.
- До свидания, - произнес Бейнс. Выйдя из примерочной, он повесил
брюки назад на стойку и направился к выходу из магазина готового платья
"Фуга".
Это не отнимет много времени, рассуждал он, идя вместе с другими
пешеходами по заполненному людьми тротуару. Сможет ли он на самом деле к
завтрашнему дню получить столь необходимые ему сведения? Успеет ли
связаться с Берлином, проделать все работы по шифровке и расшифровке
радиограмм, соблюдая всю необходимую предосторожность при каждом
предпринимаемом шаге?
По-видимому, успеет.
Теперь я жалею, что не вышел на связь с этим агентом раньше. Я бы
избавил себя от стольких тревог и беспокойств. И, очевидно, это не связано
с таким уж большим риском; похоже, что все прошло достаточно гладко и
потребовало фактически всего-то минут пять или шесть.
Бейнс бесцельно брел по улице, разглядывая витрины магазинов.
Чувствовал он теперь себя гораздо лучше. Вскоре он обнаружил, что
разглядывает почерневшие от копоти и загаженные мухами рекламные фотоафиши
притонов и кабаре, на которых у совершенно голых белых обольстительниц
груди свисали, как наполовину выпустившие воздух волейбольные мячи. Это
зрелище немало позабавило его, и он замешкался у афиши, а мимо него все
спешили вверх и вниз по Маркет-стрит занятые своими делами пешеходы.
По крайней мере, он все-таки, наконец-то, что-то сделал.
На душе стало легче.
Упершись поудобнее в дверцу машины, Джулия читала. Рядом с нею,
высунув из окна локоть, Джо правил машиной, слегка касаясь баранки одной
рукой. Из угла его рта торчала сигарета. Он был хорошим водителем, и они
уже отъехали довольно далеко от Кэнон-сити.
Из автомобильного радиоприемника лилась слащавая популярная музыка,
вроде той, что играют в пивных на открытом воздухе - аккордеоны наигрывали
одну за другой бесчисленные польки или тирольки - она никогда не могла
уловить разницы между ними.
- Дешевка, - изрек Джо, когда музыка прекратилась. - Послушай, я
неплохо разбираюсь в музыке. Я скажу тебе, кто был великим дирижером. Ты,
наверное, его не помнишь. Артуро Тосканини.
- Не помню, - машинально произнесла Джулия, не отрываясь от книги.
- Он был итальянцем. Но нацисты так и не дали ему дирижировать...
после войны. Из-за его политических взглядов. Сейчас его уже нет в живых.
Мне не нравился этот фон Кароян, бессменный дирижер Нью-йоркского
филармонического оркестра. Мы должны были посещать его концерты, все наше
рабочее общежитие. Что мне нравится, поскольку я воп - попробуй-ка
догадаться? - Он взглянул на нее. - Тебе нравится эта книга? - спросил он.
- Очень увлекательная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Это, несомненно, очень удивит мистера Тагоми, подумал он не без
злорадства. Неожиданно узнать, какого рода знание обременяло мою душу. И
насколько далеко оно от технологии изготовления деталей из пластмасс.
Возможно, у него даже будет нервное расстройство. Он либо выболтнет
эту информацию кому-нибудь из своего окружения или целиком замкнется в
себе; прикинется даже перед самим собою, что он ничего такого не слышал.
Просто откажется мне поверить. Встанет, раскланяется со мною и,
извинившись, покинет комнату, едва я начну говорить.
Несообразной. Вот какой он сочтет для себя складывающуюся ситуацию.
Ему не положено слышать о таких вещах.
Так легко, подумал Бейнс. Выход для него настолько простой, настолько
доступный. Я хотел бы оказаться на его месте.
И се же, поразмышляв, он рассудил, что подобное невозможно даже для
мистера Тагоми. Мы не так уж сильно отличаемся друг от друга. Он может
заткнуть уши, когда это сообщение будет исходить от меня, исходить в
словесной форме. Но позже... Когда уже дело будет не в словах... Если б я
только был в состоянии растолковать ему это сейчас. Или кому бы то ни
было, с кем мне придется в конце концов говорить...
Выйдя из номера гостиницы, мистер Бейнс спустился на лифте в
вестибюль. Ступив на тротуар, он велел швейцару нанять для себя велокэб и
вскоре уже следовал в направлении Маркет-стрит при содействии энергично
работавшего ногами ездового-китайца.
- Здесь, - сказал он ездовому, когда заметил нужную ему вывеску. -
Протяните к самому бордюру.
Велокэб остановился у пожарного гидранта. Мистер Бейнс расплатился с
ездовым и отпустил его. За ними как будто никто не следовал. Бейнс
прошелся немного по тротуару пешком и вскоре еще с несколькими
покупателями вошел в крупный центральный магазин готового платья "Фуга".
Внутри повсюду толпились покупатели. За прилавками стояли
девушки-продавщицы, большей частью белые, заведующими секциями служили
японцы. Шум стоял ужасающий.
Несколько освоившись, мистер Бейнс отыскал отдел мужской одежды,
остановился возле стоек с висевшими на них брюками и начал их
рассматривать. Вскоре к нему подошел приказчик, молодой белый и
поздоровался с ним.
- Я возвратился за парой темно-коричневых широких брюк, которые
присмотрел вчера. - Встретившись со взглядом приказчика, он добавил. - Я
вчера разговаривал с другим человеком. Он повыше вас. С рыжими усами.
Довольно худой. На пиджаке у его было имя "Ларри".
- Он сейчас ушел на обед, - сказал приказчик, - но скоро вернется.
- Я пока пройду примерить эти брюки, - сказал мистер Бейнс, снимая их
со стойки.
- Пожалуйста, сэр. - Приказчик показал ему пустую примерочную и
отошел в ожидании других покупателей.
Бейнс вошел в примерочную и прикрыл за собой дверь. Сел на один из
двух находившихся там стульев и стал ждать.
Через несколько минут раздался стук. Дверь отворилась, и в
примерочную вошел невысокий японец средних лет.
- Вы из-за границы, сэр? - спросил он у Бейнса. - А я должен
подтвердить вашу платежеспособность? Позвольте взглянуть на ваши бумаги. -
Он прикрыл за собой дверь.
Бейнс достал бумажник. Японец присел и начал изучать его содержимое.
Приостановился, увидев фотографию девушки.
- Очень хорошенькая.
- Моя дочь Марта.
- Мою дочь тоже зовут Марта, - сказал японец. - Сейчас она в Чикаго,
проходит курс игры на фортепиано.
- Моя дочь, - сказал Бейнс, - скоро выходит замуж.
Японец вернул бумажник Бейнсу и замер в ожидании.
- Я здесь вот уже две недели, - начал Бейнс, - я мистер Ятабе еще не
показался. Я хочу выяснить, прибудет ли он все-таки сюда. А если нет, то
что мне делать.
- Приходите сюда завтра во второй половине дня, - сказал японец. Он
поднялся со стула, вслед за ним поднялся и Бейнс. - До свидания.
- До свидания, - произнес Бейнс. Выйдя из примерочной, он повесил
брюки назад на стойку и направился к выходу из магазина готового платья
"Фуга".
Это не отнимет много времени, рассуждал он, идя вместе с другими
пешеходами по заполненному людьми тротуару. Сможет ли он на самом деле к
завтрашнему дню получить столь необходимые ему сведения? Успеет ли
связаться с Берлином, проделать все работы по шифровке и расшифровке
радиограмм, соблюдая всю необходимую предосторожность при каждом
предпринимаемом шаге?
По-видимому, успеет.
Теперь я жалею, что не вышел на связь с этим агентом раньше. Я бы
избавил себя от стольких тревог и беспокойств. И, очевидно, это не связано
с таким уж большим риском; похоже, что все прошло достаточно гладко и
потребовало фактически всего-то минут пять или шесть.
Бейнс бесцельно брел по улице, разглядывая витрины магазинов.
Чувствовал он теперь себя гораздо лучше. Вскоре он обнаружил, что
разглядывает почерневшие от копоти и загаженные мухами рекламные фотоафиши
притонов и кабаре, на которых у совершенно голых белых обольстительниц
груди свисали, как наполовину выпустившие воздух волейбольные мячи. Это
зрелище немало позабавило его, и он замешкался у афиши, а мимо него все
спешили вверх и вниз по Маркет-стрит занятые своими делами пешеходы.
По крайней мере, он все-таки, наконец-то, что-то сделал.
На душе стало легче.
Упершись поудобнее в дверцу машины, Джулия читала. Рядом с нею,
высунув из окна локоть, Джо правил машиной, слегка касаясь баранки одной
рукой. Из угла его рта торчала сигарета. Он был хорошим водителем, и они
уже отъехали довольно далеко от Кэнон-сити.
Из автомобильного радиоприемника лилась слащавая популярная музыка,
вроде той, что играют в пивных на открытом воздухе - аккордеоны наигрывали
одну за другой бесчисленные польки или тирольки - она никогда не могла
уловить разницы между ними.
- Дешевка, - изрек Джо, когда музыка прекратилась. - Послушай, я
неплохо разбираюсь в музыке. Я скажу тебе, кто был великим дирижером. Ты,
наверное, его не помнишь. Артуро Тосканини.
- Не помню, - машинально произнесла Джулия, не отрываясь от книги.
- Он был итальянцем. Но нацисты так и не дали ему дирижировать...
после войны. Из-за его политических взглядов. Сейчас его уже нет в живых.
Мне не нравился этот фон Кароян, бессменный дирижер Нью-йоркского
филармонического оркестра. Мы должны были посещать его концерты, все наше
рабочее общежитие. Что мне нравится, поскольку я воп - попробуй-ка
догадаться? - Он взглянул на нее. - Тебе нравится эта книга? - спросил он.
- Очень увлекательная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83