— Они там все маньяки, наверное. Ну, никак не дозвониться! — Алиса швырнула трубку.
— А шуба от кого? — поинтересовалась Лариса. — Еще один…?
— Поклонник. Мне бы его хоть краем глаза увидать. Судя по всему, какой-то странный тип. Ручка, кстати, для Володи предназначена. Мой поклонник дарит моему мужику подарки, маразм!
— Да, нехилый у тебя поклонник, — задумчиво сказала Лариса. — Действительно, странный.
Раздался звонок в дверь.
— Черт, это Володя! я еще не одета! — встрепенулась Алиса. — Коробку убрать надо! — она засуетилась, раздвинула дверцы встроенного шкафа, Лариса подтащила к нему коробку с шубой, вдвоем они засунули ее внутрь.
— Подруга, ты слишком много знаешь. Я тебя умоляю, молчи! — попросила Алиса, направляясь к входной двери.
Владимир Генрихович был с букетом роз. Он обнял Алису. Она его крепко поцеловала.
— Я так соскучилась!
— Я тоже, — улыбнулся Владимир Генрихович. — Ты еще не одета? Сейчас-сейчас, я быстро. Мне Лариска такое платье сшила — отпад! — Алиса схватила платье, сумку, убежала в другую комнату.
Владимир Генрихович вошел в спальню.
— Здрасьте, — смущенно поздоровалась Лариса.
— Добрый день. Ну что, как у вас, Лариса, дела? — поинтересовался директор.
— Какие наши дела? — вздохнула Лариса. — Это у вас дела. А мы трудимся. Утюгами торгуем.
— Тоже неплохо. Если хотите, можете ко мне в супермаркет небольшую партию завести. У меня район большой, богатый. Такие товары хорошо идут, — Владимир Генрихович протянул Ларисе визитную карточку. — Звонить лучше с утра. А потом я в бегах.
— Спасибо, поблагодарила Лариса, пряча карточку в сумку.
Взгляд Владимира Генриховича упал на туалетный столик.
— Ух ты, настоящий “Паркер”! — сказал он восхищенно.
— Ой, Алиса вам сюрприз сделать хотела, а не получилось. Тоже мне, конспираторша, — оставила на самом видном месте! — покачала головой Лариса.
— Классный подарок. Лучше не бывает.
В спальне появилась Алиса. Она была в вечернем платье, на шее — полупрозрачный лиловый шарф. Губы ярко накрашены.
— Потрясающе! — Владимир Генрихович выставил большой палец. — Ты неотразима! Пусть хоть один мужик сегодня на тебя посмотрит — зарежу! — последнее слово он произнес с кавказким акцентом. Владимир Генрихович подошел к Алисе, поцеловал ее в щеку. — Большое спасибо за подарок.
— За какой подарок? — не поняла Алиса, несмотря на то, что Лариска делала ей за спиной Владимира Генриховича знаки, показывая на туалетный столик с футляром.
— За “Паркер”, — директор продемонстрировал ручку.
— А, это… — сказала Алиса. — Да, это тебе любимый. С днем рождения!
— Не получилось сюрприза, — констатировала Лариса. — Ну ладно, вы тут собирайтесь, а мне пора, — на прощание она хитро подмигнула подруге.
Пистолет Макарова
Был поздний вечер. На заасфальтированной площадке рядом с супермаркетом тусовалась молодежь. Парни и девчонки катались на роликовых коньках. Ездили “змейкой”, с воплями и визгом прыгали со ступенек лестницы. Был сооружен небольшой трамплин из обитой железом двери и положенных на бок стоек ограждения. “Роллеры” разгонялись и, поджав ноги, взлетали в воздух, вызывая восхищение и зависть даже у взрослых, которые шумными компаниями сидели под зонтиками летнего кафе.
Начальник службы безопасности Кулаков вышел через проходную заднего двора, обошел супермаркет, попутно оглядывая двери и огромные толстые стекла, поблескивающие в темноте. Вечером он выпил лишнего и не рискнул сесть за руль своего “Фольксвагена”. Впрочем, сейчас было самое время слегка проветриться, прогуляться, прийти в себя. Обэповская проверка его, конечно, мало тронула, но после нее атмосфера в супермаркете накалилась до предела. Директор с замом начали цапаться по пустякам, видимо, что-то не поделив или о чем-то не договорившись. Они по очереди, то один, то другой “наезжали” на Кулакова. Говорили, что грош цена его славному ментовскому прошлому, если он ни черта о предстоящей проверке не знал. Интересно, кто же ему такое скажет? Раньше и не было такого отдела — ОБЭП. ОБХСС был, так они за социалистическую собственность боролись. А теперь каждый за себя бороться должен. Береги карманы, как говорится. С Кулакова требовали безупречной работы службы, стопроцентной поимки “мойщиков”. Говорили, что из-за воровства несут большие убытки. Ловит он их, ловит. Как миленьких ловит. А даже когда и не ловит, они сами с повинной идут. Смешные люди! Вот на прошлой неделе профессор попался. Зашел в отдел игрушек и утянул прямо с прилавка надувного крокодила. И ведь как утянул — никто ничего не заметил! Потихоньку выпустил из крокодила воздух, сунул его за пазуху и был таков! Через час жена его пришла, принесла ворованного крокодила. Вся красная, нервничает, волнуется, говорит, муж у нее настоящий клептоман. Куда бы ни пошли: в гости, в магазин, на банкет, в театр — хоть ложку, хоть кусок сахару, но обязательно прихватит. Никак не может с собой совладать. А ей потом ходи и извиняйся. Каких же он там наук профессор? Филологических, кажется. Интересно, а у своих студенток он лифчики ворует?
Кулаков улыбнулся. Не верил он ни в какие там “воровские” болезни. Все это от лукавого. Человек — он или вор, или не вор. Третьего не дано. Большая часть населения, конечно, воры, потому что с малолетства приучена к тому, что взять чужое вовсе не грешно, а, может, даже и престижно. Никто тебя за это к позорному столбу не поставит, потому что у самих рыльце в пушку…
“Вот поганцы, стойки ограждения приспособили! — подумал Кулаков, глядя, как взлетают в воздух на роликах подростки. — Им только дай волю, весь магазин по камешкам разнесут.”
Среди роллеров он заметил знакомого “мойщика” из Анькиной компании. Кулаков остановился чуть поодаль от подростков, закурил сигарету, и стал за ними наблюдать.
— Боря, — позвал он негромко, когда парень, сделав очередной прыжок, разгоряченный и красный, проезжал мимо.
Парень притормозил, всмотрелся в лицо Кулакова.
— А, здрасьте, — кивнул он. — Нравится?
— Очень, — соврал Кулаков. — Ты просто ас! Долго учился?
— Ролики — плевое дело, — презрительно сморщился Боря. — В этом году на коньки встал.
— Не может быть! — притворно удивился Кулаков.
— Я вот скоро на “тачке” научусь, — похвастался Боря. — У вас какая машина?
— Фольксваген “Пассат”. Да она у меня старенькая, как вы там говорите? — отстойная.
— А у моего отца “Дэу”. Только он ни фига не дает поучиться. Боится, что я куда-нибудь въеду или с пацанами без его ведома кататься начну.
— Правильно боится, — кивнул Кулаков. — Вы вон из стоек трамплин себе сделали, а ведь на место потом не поставите. Как пить дать не поставите!
— Да ладно, поставим мы. Я ребятам скажу, — сказал Боря и уже собрался отъехать от Кулакова, но начальник службы безопасности его остановил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76