— Боксер он, что ли? Там на плите чайник кипит — сними! Кофейку попьем.
Катя ушла и вернулась с чайником в руке. Она поискала глазами подставку — не нашла, положила на стол тряпку, которой Кирилл сметал пыль со стула, поставила чайник.
— Черт возьми, пожалуй, я знаю, кто это был! — неожиданно произнес Кирилл.
— Кто? — заинтересованно спросила Катя, насыпая в чашки кофе.
— Инкогнито. Поклонник одной стервы, которой я от него посылки таскал. Вот и познакомились, здрасьте!
Сергей Моисеев замер на пороге палаты — Лерина кровать была пуста. Плоский матрас и подушка с пожелтевшим от времени наперником. С соседней койки на него внимательно смотрела старуха в платочке.
— Выписали сегодня твою бабу. Молодая, здоровая, нечего больничную площадь занимать! — сказала она грубо. — А то больным места нет.
— Давно? — спросил Сергей.
— Часа два назад. За ней мать приходила. Ругала тебя всяко. Говорит, бандит ты с большой дороги, — старухе явно доставляло удовольствие говорить гадости. — А твоя-то переживает!
— Спасибо, — Сергей выскочил за дверь и понесся по больничному коридору.
Сегодня утром после дежурства он зашел к Владимиру Генриховичу, чтобы отдать деньги. В кабинету у директора сидел Евгений Викторович. Он потел и рассказывал об “обэповской” проверке.
— … все склады чистенькие оказались, ни одной лишней баночки, ни одной лишней упаковочки. Все согласно документам. В общем, утерлись они. А страху нагнали, сволочи! Серафиму до сих пор трясет — никак в себя прийти не может.
— Сережа, проходи, — кивнул Моисееву Владимир Генрихович. — Присаживайся.
— Спасибо тебе, Моисеев, — улыбнулся ему Евгений Викторович. — Недаром тебя Кулаков так отстаивал. Нам бы всю охрану из таких мужиков.
— Вы своим “быкам” “спасибо” скажите, — произнес Сергей, не глядя в лицо заместителю директора. — Напортачили выше крыши! Зачем, спрашивается, было мужика убирать? Кому он помешал? Не убрали бы, и документы б в ОБЭП не ушли. А теперь потянется хвост на семь верст. Где одна проверка, там и две, где две, там и десять. Думаете, так они вам просто и сдались! Дыма без огня не бывает.
Евгений Викторович побледнел.
— Ничего я ни про какого мужика не знаю! — сказал он испуганно. — Я тут винтик в механизме, Владимира Генриховича замещаю.
— Да-да, конечно, — вздохнул Сергей. — Владимир Генрихович, я тут деньги принес, — он полез в карман, достал завернутую в бумагу пачку, положил ее на стол.
— Сережа, деньги можешь себе оставить. Все-таки ты нам очень помог, — сказал директор.
— Мне чужого не надо, — мотнул головой Сергей и вышел.
Евгений Викторович посмотрел ему вслед.
— По-моему, ты его своим панибратским отношением распустил, — произнес он. — Ишь, позволяет себе!
— Он прав. Женя, ты передай Моргуну, что мы пока не можем “левый” товар брать. Риск большой. Пускай все уляжется.
— Я-то передам, но что он скажет? — пожал плечами Евгений Викторович. — Что же нам теперь, поджав хвост сидеть и ждать проверок? Итак слишком много потеряли.
— Главное — голову не потерять, а денег заработаем, — задумчиво сказал директор.
Анька с большим пакетом в руке пересекла двор. Шла медленно, была бледна, под глазами обозначились большие припухшие круги. Со скамейки около подъезда поднялся Иван, двинулся ей навстречу.
— Анюта, привет! — сказал он, забирая у нее пакет. — Ты от меня бегаешь, что ли?
— С чего ты взял, что я бегаю? — произнесла Анька, отводя взгляд. — Некогда мне сейчас. Мамаша на даче пропадает, весь дом на мне.
— Хозяйством занялась? — подозрительно посмотрел на нее Иван. — Не приходишь, не тусуешься с нами. Что случилось?
— Ничего не случилось, — вздохнула Анька. — Завязала я. Надоели вы мне все хуже горькой редьки.
— Темнишь, Анюта. Случилось что-то, — покачал головой Иван. — “Мойщики” без тебя распоясались. Шмонаются, где хотят. Казны общей нет. От Самвэла отвалились, нашли себе каких-то барыг мелких.
— А ты что, не мужик? Не можешь пацанов в узде держать? — спросила Анька с вызовом. — Навалял бы им, чтоб свое место знали и не тявкали!
— А мне это надо? — пожал плечами Иван. — Майкла вон на “дэцэле” менты взяли. Статью шьют за распространение. Всего-то грамм, а они рогом уперлись — денег хотят, чтоб дело закрыть.
— Блин, хреново! Где он сейчас? — встревоженно спросила Анька.
— Отпустили под подписку. Дома сидит, во двор носа не кажет. Боится, что в “зону” закроют.
— Помочь надо человеку, — сказала Анька. — Много просят?
— Немало. Пятьсот “зеленых”.
— Я триста дам. Для Майкла не жалко. А ты сколько можешь?
— Я-то? — Иван кашлянул, помолчал. — У меня, Анюта, сейчас бабок нет. Я их в одно дело вложил. Хотим с мужиками ночной клуб сделать: с дискотекой, бильярдом, баром — все чин-чинарем. У нас сам Моргун “крышей” будет. Ни одна падла не “наедет”.
— Понятно все с тобой, — вздохнула Анька, забирая у Ивана пакет. — Тогда у пацанов денег нарой. Пускай скинутся. Друг все-таки, — она закрыла глаза, покачнулась, шумно сглатывая слюну. Подошла к скамейке, устало опустилась на нее.
— Что с тобой, Аня? Тебе нехорошо.
— Голова закружилась. Ничего, с нами, бабами, это бывает. Идти мне надо, — Анька встала и медленно пошла к своему подъезду.
— Что тогда в “маркете” произошло? Тебя поймали? — спросил Иван, глядя ей в спину.
— Никто меня в “маркете” не ловил. Надоели вы мне все! — повторила Анька.
— Поймали тебя, Аня, я знаю. Олег говорил. Что они с тобой сделали?
— Пошел ты, знаешь, куда…? — Анька хлопнула подъездной дверью.
Иван постоял немного, глядя на закрывшуюся дверь с номерами квартир на пластмассовой табличке, с выдохом ударил кулаком по стволу рябины.
— Ну, суки, все равно я узнаю! Тогда я вам…! — он подул на кулак и решительно зашагал со двора.
Алиса крутилась перед зеркалом в новом платье. Красивое, модное, открытое. Рядом на диване расположилась ее подруга Лариса. Для Алисы она шила редко, но всегда попадала “в точку” — делала именно то, что ей очень нравилось.
— Слушай, не слишком вызывающе? — спросила Алиса, разглядывая себя в зеркале. — По-моему, грудь сильно открыта.
— С каких это пор ты стесняться начала? Красивую грудь мужикам и показать не грех. Тем более, сейчас все так носят — “секси”. Можешь шелковый шарфик накинуть. Сиреневый какой-нибудь, — посоветовала Лариса.
Алиса направилась к шкафу, открыла створку. Шарфиков у нее было много, но таких, чтобы гармонировали с платьем… Придется идти в магазин.
— Ларис, ты посиди пока здесь, я в “Готовое платье” сгоняю. Быстренько. Через полчаса вернусь, — сказала Алиса, стягивая с себя новое платье и надевая джинсы с легким джемпером.
— Давай я с тобой, — предложила Лариса. — Выбрать помогу.
— Оно бы хорошо, конечно… Видишь, Володя должен звонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Катя ушла и вернулась с чайником в руке. Она поискала глазами подставку — не нашла, положила на стол тряпку, которой Кирилл сметал пыль со стула, поставила чайник.
— Черт возьми, пожалуй, я знаю, кто это был! — неожиданно произнес Кирилл.
— Кто? — заинтересованно спросила Катя, насыпая в чашки кофе.
— Инкогнито. Поклонник одной стервы, которой я от него посылки таскал. Вот и познакомились, здрасьте!
Сергей Моисеев замер на пороге палаты — Лерина кровать была пуста. Плоский матрас и подушка с пожелтевшим от времени наперником. С соседней койки на него внимательно смотрела старуха в платочке.
— Выписали сегодня твою бабу. Молодая, здоровая, нечего больничную площадь занимать! — сказала она грубо. — А то больным места нет.
— Давно? — спросил Сергей.
— Часа два назад. За ней мать приходила. Ругала тебя всяко. Говорит, бандит ты с большой дороги, — старухе явно доставляло удовольствие говорить гадости. — А твоя-то переживает!
— Спасибо, — Сергей выскочил за дверь и понесся по больничному коридору.
Сегодня утром после дежурства он зашел к Владимиру Генриховичу, чтобы отдать деньги. В кабинету у директора сидел Евгений Викторович. Он потел и рассказывал об “обэповской” проверке.
— … все склады чистенькие оказались, ни одной лишней баночки, ни одной лишней упаковочки. Все согласно документам. В общем, утерлись они. А страху нагнали, сволочи! Серафиму до сих пор трясет — никак в себя прийти не может.
— Сережа, проходи, — кивнул Моисееву Владимир Генрихович. — Присаживайся.
— Спасибо тебе, Моисеев, — улыбнулся ему Евгений Викторович. — Недаром тебя Кулаков так отстаивал. Нам бы всю охрану из таких мужиков.
— Вы своим “быкам” “спасибо” скажите, — произнес Сергей, не глядя в лицо заместителю директора. — Напортачили выше крыши! Зачем, спрашивается, было мужика убирать? Кому он помешал? Не убрали бы, и документы б в ОБЭП не ушли. А теперь потянется хвост на семь верст. Где одна проверка, там и две, где две, там и десять. Думаете, так они вам просто и сдались! Дыма без огня не бывает.
Евгений Викторович побледнел.
— Ничего я ни про какого мужика не знаю! — сказал он испуганно. — Я тут винтик в механизме, Владимира Генриховича замещаю.
— Да-да, конечно, — вздохнул Сергей. — Владимир Генрихович, я тут деньги принес, — он полез в карман, достал завернутую в бумагу пачку, положил ее на стол.
— Сережа, деньги можешь себе оставить. Все-таки ты нам очень помог, — сказал директор.
— Мне чужого не надо, — мотнул головой Сергей и вышел.
Евгений Викторович посмотрел ему вслед.
— По-моему, ты его своим панибратским отношением распустил, — произнес он. — Ишь, позволяет себе!
— Он прав. Женя, ты передай Моргуну, что мы пока не можем “левый” товар брать. Риск большой. Пускай все уляжется.
— Я-то передам, но что он скажет? — пожал плечами Евгений Викторович. — Что же нам теперь, поджав хвост сидеть и ждать проверок? Итак слишком много потеряли.
— Главное — голову не потерять, а денег заработаем, — задумчиво сказал директор.
Анька с большим пакетом в руке пересекла двор. Шла медленно, была бледна, под глазами обозначились большие припухшие круги. Со скамейки около подъезда поднялся Иван, двинулся ей навстречу.
— Анюта, привет! — сказал он, забирая у нее пакет. — Ты от меня бегаешь, что ли?
— С чего ты взял, что я бегаю? — произнесла Анька, отводя взгляд. — Некогда мне сейчас. Мамаша на даче пропадает, весь дом на мне.
— Хозяйством занялась? — подозрительно посмотрел на нее Иван. — Не приходишь, не тусуешься с нами. Что случилось?
— Ничего не случилось, — вздохнула Анька. — Завязала я. Надоели вы мне все хуже горькой редьки.
— Темнишь, Анюта. Случилось что-то, — покачал головой Иван. — “Мойщики” без тебя распоясались. Шмонаются, где хотят. Казны общей нет. От Самвэла отвалились, нашли себе каких-то барыг мелких.
— А ты что, не мужик? Не можешь пацанов в узде держать? — спросила Анька с вызовом. — Навалял бы им, чтоб свое место знали и не тявкали!
— А мне это надо? — пожал плечами Иван. — Майкла вон на “дэцэле” менты взяли. Статью шьют за распространение. Всего-то грамм, а они рогом уперлись — денег хотят, чтоб дело закрыть.
— Блин, хреново! Где он сейчас? — встревоженно спросила Анька.
— Отпустили под подписку. Дома сидит, во двор носа не кажет. Боится, что в “зону” закроют.
— Помочь надо человеку, — сказала Анька. — Много просят?
— Немало. Пятьсот “зеленых”.
— Я триста дам. Для Майкла не жалко. А ты сколько можешь?
— Я-то? — Иван кашлянул, помолчал. — У меня, Анюта, сейчас бабок нет. Я их в одно дело вложил. Хотим с мужиками ночной клуб сделать: с дискотекой, бильярдом, баром — все чин-чинарем. У нас сам Моргун “крышей” будет. Ни одна падла не “наедет”.
— Понятно все с тобой, — вздохнула Анька, забирая у Ивана пакет. — Тогда у пацанов денег нарой. Пускай скинутся. Друг все-таки, — она закрыла глаза, покачнулась, шумно сглатывая слюну. Подошла к скамейке, устало опустилась на нее.
— Что с тобой, Аня? Тебе нехорошо.
— Голова закружилась. Ничего, с нами, бабами, это бывает. Идти мне надо, — Анька встала и медленно пошла к своему подъезду.
— Что тогда в “маркете” произошло? Тебя поймали? — спросил Иван, глядя ей в спину.
— Никто меня в “маркете” не ловил. Надоели вы мне все! — повторила Анька.
— Поймали тебя, Аня, я знаю. Олег говорил. Что они с тобой сделали?
— Пошел ты, знаешь, куда…? — Анька хлопнула подъездной дверью.
Иван постоял немного, глядя на закрывшуюся дверь с номерами квартир на пластмассовой табличке, с выдохом ударил кулаком по стволу рябины.
— Ну, суки, все равно я узнаю! Тогда я вам…! — он подул на кулак и решительно зашагал со двора.
Алиса крутилась перед зеркалом в новом платье. Красивое, модное, открытое. Рядом на диване расположилась ее подруга Лариса. Для Алисы она шила редко, но всегда попадала “в точку” — делала именно то, что ей очень нравилось.
— Слушай, не слишком вызывающе? — спросила Алиса, разглядывая себя в зеркале. — По-моему, грудь сильно открыта.
— С каких это пор ты стесняться начала? Красивую грудь мужикам и показать не грех. Тем более, сейчас все так носят — “секси”. Можешь шелковый шарфик накинуть. Сиреневый какой-нибудь, — посоветовала Лариса.
Алиса направилась к шкафу, открыла створку. Шарфиков у нее было много, но таких, чтобы гармонировали с платьем… Придется идти в магазин.
— Ларис, ты посиди пока здесь, я в “Готовое платье” сгоняю. Быстренько. Через полчаса вернусь, — сказала Алиса, стягивая с себя новое платье и надевая джинсы с легким джемпером.
— Давай я с тобой, — предложила Лариса. — Выбрать помогу.
— Оно бы хорошо, конечно… Видишь, Володя должен звонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76