Ходить как лахудра какая—нибудь, вроде той мымры, что приехала с нами?
— Да нормальная девчонка, и нормально она одевается.
— К счастью для нее, вы, мужики, ничего не понимаете в одежде… Если бы ты мог платить зато, что мне нужно, я бы у Кирилла и копейки не взяла.
Борис вдруг побледнел:
— Ты что, и деньги у него берешь?
— А ты как думаешь? — вызывающе глядя ему в глаза, ответила Юля.
У Бориса запрыгали губы.
— А может, — пронзительным шепотом произнес он, — ты и спишь с ним до сих пор?
Ответом ему было долгое молчание и оскорбительная улыбка превосходства.
— Я делаю то, что нужно, — наконец сказала Юля. — И буду спать с ним, если сочту это необходимым, ты понял меня? И не надо, бога ради, этих сцен ревности. Твое счастье — в твоих руках, и ты прекрасно это знаешь. Надо только быть немного решительней, ничего не бояться и набраться терпения. И тогда, уж поверь мне, мы будем счастливы. Вдвоем. Только я и ты.
Он смотрел на нее со страхом. Она рассмеялась и, наклонившись, поцеловала его в губы.
Глава 18
КОЕ-ЧТО ОБ УТОПЛЕНИКАХ
Странное шипение заставило меня вздрогнуть и отвлечься от мысленного путешествия во времени. Источником странного звука оказались настенные часы, которые, едва я обратила на них внимание, начали, удар за ударом, тихонько позванивая, отсчитывать восемь часов.
Когда часы смолкли, я прислушалась. Дом по—прежнему спал сладким сном. Интересно, а что делает охрана? Надо бы одеться и сходить посмотреть. А заодно проверить, как там Кирилл.
Но когда я откинула одеяло и спустила ноги на ковер, вчерашний вечер опять возник у меня перед глазами…
Не успев оправиться от пережитого потрясения, но, быстро сообразив, что необходимо что—то предпринимать, я бойко выпалила:
— Тот же самый вопрос я могу задать вам!
— Ну, мне ответить будет очень легко, — усмехнулся герой. — Живу я здесь, милая девушка.
На сей раз, одежда героя более соответствовала его внутренней сущности — камуфляжные штаны, черные кроссовки, майка цвета хаки и военный мягкий картуз.
— Живете? — ехидно переспросила я. — А я—то думала, у вас тут маневры.
— По—моему, маневры не у меня, а у вас. Или вам просто нравится прыгать с забора в крапиву?.. Кстати, вы случайно не следили за молодым человеком на красном мотоцикле, который только что уехал?
— Случайно не следила!
— Я так и догадался, что все дело в крапиве. Между прочим, должен предупредить вас, что, как бы вы ни следили за этим молодым человеком, он все равно найдет способ изменить вам.
Разговор становился все более увлекательным, так что я даже забыла о своем намерении позвонить Себастьяну.
— А с чего это, интересно, вы взяли, что он должен мне изменять?
— Я не очень близко знаком с ним, но мне многое о нем известно. Поверьте, это не тот человек, с которым женщина может быть счастлива.
— Я искренне тронута вашим участием. Только никак не пойму, с чего это вы взяли, что между ним и мной существуют какие—то особые отношения, — на слове «особые» я поставила ударение.
— А разве не с ним вы встречались вчера вечером у памятника Блоку?
От возмущения у меня даже перехватило дыхание:
— Вы следили за мной?!
— Ни в коем случае. Просто мне не хотелось оставлять вас одну. Я должен был убедиться, что с вами все в порядке.
В полной растерянности я молча смотрела на него. Он улыбнулся и сказал:
— По—моему, нам пора познакомиться. Меня зовут Вадим.
— Марина, — пробормотала я, пожимая протянутую мне руку. — А— а… вы… правда, живете здесь?
— Да, тут неподалеку дача моего деда. Он умер, а я вот живу здесь, с тех пор как вернулся.
— Откуда?
Вадим поднял брови, видимо, изумленный моей недогадливостью.
— Из армии.
— Из Чечни? — не успев подумать, спросила я.
— Что, так заметно? Да не смущайтесь, я знаю, что заметно. Кстати, извините меня за мое вчерашнее поведение. Наверное, я показался вам несколько… неадекватным. Просто в моей жизни произошло несчастье… Моя любимая женщина умерла, пока я служил. И хотя это случилось давно, я до сих пор не могу привыкнуть к этому.
Я с сочувствием смотрела на его помрачневшее лицо, не зная, что сказать. Он нарушил неловкое молчание первым:
— Ну, я, пожалуй, пойду. Если хотите, заходите в гости. Мой дом вон там, на самом краю поселка, коричневый, под зеленой крышей. Да вы сразу узнаете, на крыше флюгер — петушок, он издалека виден.
Вадим сделал несколько шагов в сторону и остановился.
— Слушайте, — оборачиваясь, сказал он. — Вашего парня вы уже все равно не догоните. Если не хотите делать большой круг по поселку, могу подсадить вас на забор, чтобы вы вернулись в дом тем же путем.
— Сделайте одолжение, — с чувством сказала я, сунув в карман мобильный телефон.
Кирилл вернулся на удивление скоро, так что я даже не успела, как следует соскучиться и утомиться от сидения под его окнами. Проследив за тем, как он без особых усилий взобрался к окну своей комнаты и, перебросив ноги через подоконник, исчез в глубине дома, я задумалась. Было очевидно, что ездил он не в Москву, как я предполагала вначале. Но куда и зачем? Первым движением души было желание узнать ответы на эти вопросы у самого Кирилла. Но я быстро одумалась. Вряд ли мне стоило надеяться на откровенность с его стороны. Я только заставлю его быть более осторожным, если дам понять, что его отсутствие не осталось незамеченным. Нет— нет, никаких расспросов! Теперь на моей стороне есть, хоть и небольшое, но преимущество — я знаю о нем больше, чем он думает. Может быть, представится случай сыграть на этом. Пускай он думает, что я наивная, доверчивая дурочка… О господи, а ведь это тот самый мальчишка, с которым мы, наступая друг другу на ноги, танцевали все медленные танцы на дискотеке под открытым небом. Ведь это о нем я думала ночи напролет под хоровое пение цикад и с его именем на губах просыпалась под оглушительные звуки горна, раздающиеся из репродуктора, укрепленного по чьей—то злой воле прямо на балконе нашей палаты! Счастливое пионерское лето, любовь до гроба, длящаяся две лагерные смены, и безмятежная детская глупость — все это ушло навсегда, словно никогда и не было…
Выйдя из отведенной мне комнаты, я поднялась на второй этаж, на всякий случай держа туфли в руке — мне не хотелось никого разбудить, особенно Юлю. Мне почему—то казалось, что поутру, спросонья, у нее еще более скверный характер, чем обычно. У двери Кирилла я остановилась и прислушалась. Потом осторожно повернула ручку и надавила на нее. Дверь не поддалась. Тогда я прижалась к ней ухом и прислушалась. Ни звука. Я тихонько вздохнула. Значит, проверить, на месте ли Кирилл, можно, только заглянув в окно. Ну, уж дудки! Не лезть же на второй этаж! Да я перебужу весь дом! Если только сходить за лестницей в сарай… А если я попадусь на глаза охранникам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Да нормальная девчонка, и нормально она одевается.
— К счастью для нее, вы, мужики, ничего не понимаете в одежде… Если бы ты мог платить зато, что мне нужно, я бы у Кирилла и копейки не взяла.
Борис вдруг побледнел:
— Ты что, и деньги у него берешь?
— А ты как думаешь? — вызывающе глядя ему в глаза, ответила Юля.
У Бориса запрыгали губы.
— А может, — пронзительным шепотом произнес он, — ты и спишь с ним до сих пор?
Ответом ему было долгое молчание и оскорбительная улыбка превосходства.
— Я делаю то, что нужно, — наконец сказала Юля. — И буду спать с ним, если сочту это необходимым, ты понял меня? И не надо, бога ради, этих сцен ревности. Твое счастье — в твоих руках, и ты прекрасно это знаешь. Надо только быть немного решительней, ничего не бояться и набраться терпения. И тогда, уж поверь мне, мы будем счастливы. Вдвоем. Только я и ты.
Он смотрел на нее со страхом. Она рассмеялась и, наклонившись, поцеловала его в губы.
Глава 18
КОЕ-ЧТО ОБ УТОПЛЕНИКАХ
Странное шипение заставило меня вздрогнуть и отвлечься от мысленного путешествия во времени. Источником странного звука оказались настенные часы, которые, едва я обратила на них внимание, начали, удар за ударом, тихонько позванивая, отсчитывать восемь часов.
Когда часы смолкли, я прислушалась. Дом по—прежнему спал сладким сном. Интересно, а что делает охрана? Надо бы одеться и сходить посмотреть. А заодно проверить, как там Кирилл.
Но когда я откинула одеяло и спустила ноги на ковер, вчерашний вечер опять возник у меня перед глазами…
Не успев оправиться от пережитого потрясения, но, быстро сообразив, что необходимо что—то предпринимать, я бойко выпалила:
— Тот же самый вопрос я могу задать вам!
— Ну, мне ответить будет очень легко, — усмехнулся герой. — Живу я здесь, милая девушка.
На сей раз, одежда героя более соответствовала его внутренней сущности — камуфляжные штаны, черные кроссовки, майка цвета хаки и военный мягкий картуз.
— Живете? — ехидно переспросила я. — А я—то думала, у вас тут маневры.
— По—моему, маневры не у меня, а у вас. Или вам просто нравится прыгать с забора в крапиву?.. Кстати, вы случайно не следили за молодым человеком на красном мотоцикле, который только что уехал?
— Случайно не следила!
— Я так и догадался, что все дело в крапиве. Между прочим, должен предупредить вас, что, как бы вы ни следили за этим молодым человеком, он все равно найдет способ изменить вам.
Разговор становился все более увлекательным, так что я даже забыла о своем намерении позвонить Себастьяну.
— А с чего это, интересно, вы взяли, что он должен мне изменять?
— Я не очень близко знаком с ним, но мне многое о нем известно. Поверьте, это не тот человек, с которым женщина может быть счастлива.
— Я искренне тронута вашим участием. Только никак не пойму, с чего это вы взяли, что между ним и мной существуют какие—то особые отношения, — на слове «особые» я поставила ударение.
— А разве не с ним вы встречались вчера вечером у памятника Блоку?
От возмущения у меня даже перехватило дыхание:
— Вы следили за мной?!
— Ни в коем случае. Просто мне не хотелось оставлять вас одну. Я должен был убедиться, что с вами все в порядке.
В полной растерянности я молча смотрела на него. Он улыбнулся и сказал:
— По—моему, нам пора познакомиться. Меня зовут Вадим.
— Марина, — пробормотала я, пожимая протянутую мне руку. — А— а… вы… правда, живете здесь?
— Да, тут неподалеку дача моего деда. Он умер, а я вот живу здесь, с тех пор как вернулся.
— Откуда?
Вадим поднял брови, видимо, изумленный моей недогадливостью.
— Из армии.
— Из Чечни? — не успев подумать, спросила я.
— Что, так заметно? Да не смущайтесь, я знаю, что заметно. Кстати, извините меня за мое вчерашнее поведение. Наверное, я показался вам несколько… неадекватным. Просто в моей жизни произошло несчастье… Моя любимая женщина умерла, пока я служил. И хотя это случилось давно, я до сих пор не могу привыкнуть к этому.
Я с сочувствием смотрела на его помрачневшее лицо, не зная, что сказать. Он нарушил неловкое молчание первым:
— Ну, я, пожалуй, пойду. Если хотите, заходите в гости. Мой дом вон там, на самом краю поселка, коричневый, под зеленой крышей. Да вы сразу узнаете, на крыше флюгер — петушок, он издалека виден.
Вадим сделал несколько шагов в сторону и остановился.
— Слушайте, — оборачиваясь, сказал он. — Вашего парня вы уже все равно не догоните. Если не хотите делать большой круг по поселку, могу подсадить вас на забор, чтобы вы вернулись в дом тем же путем.
— Сделайте одолжение, — с чувством сказала я, сунув в карман мобильный телефон.
Кирилл вернулся на удивление скоро, так что я даже не успела, как следует соскучиться и утомиться от сидения под его окнами. Проследив за тем, как он без особых усилий взобрался к окну своей комнаты и, перебросив ноги через подоконник, исчез в глубине дома, я задумалась. Было очевидно, что ездил он не в Москву, как я предполагала вначале. Но куда и зачем? Первым движением души было желание узнать ответы на эти вопросы у самого Кирилла. Но я быстро одумалась. Вряд ли мне стоило надеяться на откровенность с его стороны. Я только заставлю его быть более осторожным, если дам понять, что его отсутствие не осталось незамеченным. Нет— нет, никаких расспросов! Теперь на моей стороне есть, хоть и небольшое, но преимущество — я знаю о нем больше, чем он думает. Может быть, представится случай сыграть на этом. Пускай он думает, что я наивная, доверчивая дурочка… О господи, а ведь это тот самый мальчишка, с которым мы, наступая друг другу на ноги, танцевали все медленные танцы на дискотеке под открытым небом. Ведь это о нем я думала ночи напролет под хоровое пение цикад и с его именем на губах просыпалась под оглушительные звуки горна, раздающиеся из репродуктора, укрепленного по чьей—то злой воле прямо на балконе нашей палаты! Счастливое пионерское лето, любовь до гроба, длящаяся две лагерные смены, и безмятежная детская глупость — все это ушло навсегда, словно никогда и не было…
Выйдя из отведенной мне комнаты, я поднялась на второй этаж, на всякий случай держа туфли в руке — мне не хотелось никого разбудить, особенно Юлю. Мне почему—то казалось, что поутру, спросонья, у нее еще более скверный характер, чем обычно. У двери Кирилла я остановилась и прислушалась. Потом осторожно повернула ручку и надавила на нее. Дверь не поддалась. Тогда я прижалась к ней ухом и прислушалась. Ни звука. Я тихонько вздохнула. Значит, проверить, на месте ли Кирилл, можно, только заглянув в окно. Ну, уж дудки! Не лезть же на второй этаж! Да я перебужу весь дом! Если только сходить за лестницей в сарай… А если я попадусь на глаза охранникам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55