Он привстал и помахал им рукой. Один из рыцарей подал ему ответный знак. Жак вздохнул с облегчением – эта коренастая фигура и короткопалая пятерня могли принадлежать только одному из братьев…
Воспользовавшись затишьем, Жак поднялся на гребень скалы, чтобы поглядеть, как обстоят дела у стрелков. Первым, кого он там увидел, был мастер Григ. Уважаемый мэтр, присев на корточки и сосредоточенно сопя, словно мальчишка, вырезающий дудочку, вдохновенно терзал ножом ложе своего любимого арбалета.
– Как у вас дела? – спросил Жак, отвлекая киликийца от важного дела. – Велики потери?
– У нас подстрелили только одного арбалетчика, – закончив работу и вкладывая нож в чехол, ответил тот. – Пизанцы потеряли не меньше двух десятков бойцов. Вначале они вели стрельбу не укрываясь, затем сообразили, что мы их щелкаем, как гусей, и начали выбирать позиции получше. Но мы были терпеливы: прятались, маскировались, переходили с места на место и били только наверняка, так что братья, защищающие проход, все это время могли не опасаться обстрела. Теперь пизанцы боятся и нос высунуть, а наши стрелки, сменяя друг друга, чтобы не уставали глаза, сидят наготове. Мы охотимся за самыми опытными воинами и особо – за их капитаном. Однако тот еще ни разу не дал возможности не то что выстрелить – даже прицелиться.
– Брат Жак! – раздался вдруг снизу, из-под скалы, голос одного из сержантов. – Прибыл гонец от мессира. Сарацины всеми силами ударили с той стороны, и Сен-Жермен приказывает отходить назад, в скальную нишу. Брат Робер ожидает нас всех немедля внизу.
Когда Жак, мастер Григ и Недобитый Скальд спустились к проходу, защитники уже разобрали подвижную стену и перевели рибодекины в походное положение.
– Салех услышал с нашей стороны шум боя и немедленно пошел в атаку, – отирая пот напополам с водой с нахмуренного лба, проговорил арденнский рыцарь. – Сен-Жермен отправил к нам де Барна, чтобы он все толково объяснил. – Де Мерлан кивнул в сторону яффского рыцаря. – Атаку они там, конечно, отбили, но потери… Лучше и не говорить. С теми силами, что остались в распоряжении Сен-Жермена, еще одного штурма им не сдержать. Так что будем уходить в углубление, под защиту скал. Глядишь, до вечера и продержимся… Вот же нечистая сила! – перебивая сам себя, заревел де Мерлан. – Они решили снова идти в атаку!
Отчаявшись взломать хорошо организованную оборону и потеряв половину арбалетчиков, Лучано, едва завидев, что враг собирается отступать и разбирает заслон, решился на кавалерийский удар. Подняв на конь всех своих солдат, а их, из трехсот двадцати человек, осталось чуть больше двух сотен, он погнал их вперед, рассчитывая ударить в тыл беззащитной колонне.
– Жак и Скальд, на правый фланг! Стрелки – в укрытие! Остальные за мной! – дико кричал Робер.
Жак, выполняя приказ, кинулся вслед за гентским рыцарем.
– Ты, приятель, прикрывай меня со спины, – фыркая, словно морж, поучал его на бегу гигант. – Да гляди в оба и вертись, как белка в колесе. Не ровен час, сам угодишь под мою булаву.
Доспех генуэзцев был намного тяжелее сарацинского, однако мощные монгольские луки, с костяными накладками на рогах, на ближней дистанции справились и с этой задачей. Прямой залп оказался столь эффективным, что атака едва не захлебнулась. Генуэзцы сразу же потеряли монолитность строя и, разделившись на несколько отрядов, кинулись на защитников. Скальд размахнулся своим оружием и пошел вперед. В точности следуя совету гиганта, Жак вертел во все стороны головой, следя за тем, чтобы их не атаковали с тыла. Однако храбрость генуэзских наемников не превышала их благоразумия. После того как первый из нападавших, с ребрами, вдавленными могучим ударом булавы, вылетел из седла и, описав широкую дугу, бездыханно рухнул на камни, они придержали коней и приготовились к таранной атаке.
– Хотят меня маневра лишить, – прорычал из-под шлема гентец. – Прижмут конями с двух сторон – мне не размахнуться.
Он решительным движением стянул с запястья кожаную петлю, отбросил подальше булаву, склонился над ближайшим рибодекином и взялся за оглобли. Затем он крякнул, поднял его на уровень груди и, держа прямо перед собой, словно это была не тяжелая деревянная конструкция, а какой-нибудь арбалет или копье, ринулся навстречу врагам. Не ожидавшие ничего подобного всадники не успели остановиться и с ходу налетели на гентца. Закрепленные на щите острия, пробивая кольчужные хаурты, ранили одновременно двух коней. Храпя от боли и страха, животные взвились на дыбы и, сбрасывая седоков, отпрыгнули в разные стороны. Оказавшись посреди отряда, Скальд начал действовать столь решительно, что вскоре ни у кого из уцелевших участников стычки не осталось ни малейших сомнений, кто оказался в ней победителем.
– Добивай спешенных, а я сейчас! – крикнул, обернувшись в сторону Жака, гигант и скачками, размахивая перед собой рибодекином, бросился в гущу схватки, разгоревшейся вокруг отряда, который возглавлял Робер.
Вдруг со стороны генуэзского лагеря раздался резкий звук боевого рожка. Заслышав знакомую мелодию, наемники, все как один, вышли из боя и, подбирая на скаку раненых и тех, кто остался без коней, поскакали назад.
– Они сыграли общий отбой, – взобравшись на ближайший камень, де Мерлан пытался разглядеть, что происходит у противника. – Я слышу там крики и шум сражения. Похоже, что к нам прорывается подмога!
– Хотелось бы мне, конечно, чтобы это были посланные патриархом тамплиеры, – покачал головой Недобитый Скальд. – Но какого ифрита они идут со стороны Аммана?..
– Кто бы они ни были, нам нужно их поддержать! – воскликнул де Барн.
– Само собой, – кивнул головой Робер. – Однако я, не зная обстановки, не могу рисковать всем отрядом. Вот что, тевтонец, ты вызвался – тебе и исполнять. Быстро бери два десятка монголов и скачи с ними на звук. А мы пока будем продолжать отход.
Вскоре де Барн и монгольские всадники скрылись среди скал. Жак вместе с остальными волочил по раскисшей земле рибодекин и с тревогой вслушивался в шум боя, который уже полностью перекрывался гремящим почти над самой головой громом. Ему очень хотелось верить, что к ним подошла долгожданная подмога, но сердце его подсказывало, что в их сторону движется нечто совсем иное.
– Они возвращаются! – раздался из арьергарда голос наблюдателя.
Побросав оглобли и, на всякий случай, вытащив из ножен мечи, франки и монголы с тревогой всматривались в стену дождя, из которого стали появляться размытые очертания. К отступающему отряду приближались три хорошо знакомые кибитки, окруженные плотным строем монгольских и франкских всадников. Колонну возглавлял де Барн, а вслед за ним скакали…
– Архангел Гавриил и святые угодники!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Воспользовавшись затишьем, Жак поднялся на гребень скалы, чтобы поглядеть, как обстоят дела у стрелков. Первым, кого он там увидел, был мастер Григ. Уважаемый мэтр, присев на корточки и сосредоточенно сопя, словно мальчишка, вырезающий дудочку, вдохновенно терзал ножом ложе своего любимого арбалета.
– Как у вас дела? – спросил Жак, отвлекая киликийца от важного дела. – Велики потери?
– У нас подстрелили только одного арбалетчика, – закончив работу и вкладывая нож в чехол, ответил тот. – Пизанцы потеряли не меньше двух десятков бойцов. Вначале они вели стрельбу не укрываясь, затем сообразили, что мы их щелкаем, как гусей, и начали выбирать позиции получше. Но мы были терпеливы: прятались, маскировались, переходили с места на место и били только наверняка, так что братья, защищающие проход, все это время могли не опасаться обстрела. Теперь пизанцы боятся и нос высунуть, а наши стрелки, сменяя друг друга, чтобы не уставали глаза, сидят наготове. Мы охотимся за самыми опытными воинами и особо – за их капитаном. Однако тот еще ни разу не дал возможности не то что выстрелить – даже прицелиться.
– Брат Жак! – раздался вдруг снизу, из-под скалы, голос одного из сержантов. – Прибыл гонец от мессира. Сарацины всеми силами ударили с той стороны, и Сен-Жермен приказывает отходить назад, в скальную нишу. Брат Робер ожидает нас всех немедля внизу.
Когда Жак, мастер Григ и Недобитый Скальд спустились к проходу, защитники уже разобрали подвижную стену и перевели рибодекины в походное положение.
– Салех услышал с нашей стороны шум боя и немедленно пошел в атаку, – отирая пот напополам с водой с нахмуренного лба, проговорил арденнский рыцарь. – Сен-Жермен отправил к нам де Барна, чтобы он все толково объяснил. – Де Мерлан кивнул в сторону яффского рыцаря. – Атаку они там, конечно, отбили, но потери… Лучше и не говорить. С теми силами, что остались в распоряжении Сен-Жермена, еще одного штурма им не сдержать. Так что будем уходить в углубление, под защиту скал. Глядишь, до вечера и продержимся… Вот же нечистая сила! – перебивая сам себя, заревел де Мерлан. – Они решили снова идти в атаку!
Отчаявшись взломать хорошо организованную оборону и потеряв половину арбалетчиков, Лучано, едва завидев, что враг собирается отступать и разбирает заслон, решился на кавалерийский удар. Подняв на конь всех своих солдат, а их, из трехсот двадцати человек, осталось чуть больше двух сотен, он погнал их вперед, рассчитывая ударить в тыл беззащитной колонне.
– Жак и Скальд, на правый фланг! Стрелки – в укрытие! Остальные за мной! – дико кричал Робер.
Жак, выполняя приказ, кинулся вслед за гентским рыцарем.
– Ты, приятель, прикрывай меня со спины, – фыркая, словно морж, поучал его на бегу гигант. – Да гляди в оба и вертись, как белка в колесе. Не ровен час, сам угодишь под мою булаву.
Доспех генуэзцев был намного тяжелее сарацинского, однако мощные монгольские луки, с костяными накладками на рогах, на ближней дистанции справились и с этой задачей. Прямой залп оказался столь эффективным, что атака едва не захлебнулась. Генуэзцы сразу же потеряли монолитность строя и, разделившись на несколько отрядов, кинулись на защитников. Скальд размахнулся своим оружием и пошел вперед. В точности следуя совету гиганта, Жак вертел во все стороны головой, следя за тем, чтобы их не атаковали с тыла. Однако храбрость генуэзских наемников не превышала их благоразумия. После того как первый из нападавших, с ребрами, вдавленными могучим ударом булавы, вылетел из седла и, описав широкую дугу, бездыханно рухнул на камни, они придержали коней и приготовились к таранной атаке.
– Хотят меня маневра лишить, – прорычал из-под шлема гентец. – Прижмут конями с двух сторон – мне не размахнуться.
Он решительным движением стянул с запястья кожаную петлю, отбросил подальше булаву, склонился над ближайшим рибодекином и взялся за оглобли. Затем он крякнул, поднял его на уровень груди и, держа прямо перед собой, словно это была не тяжелая деревянная конструкция, а какой-нибудь арбалет или копье, ринулся навстречу врагам. Не ожидавшие ничего подобного всадники не успели остановиться и с ходу налетели на гентца. Закрепленные на щите острия, пробивая кольчужные хаурты, ранили одновременно двух коней. Храпя от боли и страха, животные взвились на дыбы и, сбрасывая седоков, отпрыгнули в разные стороны. Оказавшись посреди отряда, Скальд начал действовать столь решительно, что вскоре ни у кого из уцелевших участников стычки не осталось ни малейших сомнений, кто оказался в ней победителем.
– Добивай спешенных, а я сейчас! – крикнул, обернувшись в сторону Жака, гигант и скачками, размахивая перед собой рибодекином, бросился в гущу схватки, разгоревшейся вокруг отряда, который возглавлял Робер.
Вдруг со стороны генуэзского лагеря раздался резкий звук боевого рожка. Заслышав знакомую мелодию, наемники, все как один, вышли из боя и, подбирая на скаку раненых и тех, кто остался без коней, поскакали назад.
– Они сыграли общий отбой, – взобравшись на ближайший камень, де Мерлан пытался разглядеть, что происходит у противника. – Я слышу там крики и шум сражения. Похоже, что к нам прорывается подмога!
– Хотелось бы мне, конечно, чтобы это были посланные патриархом тамплиеры, – покачал головой Недобитый Скальд. – Но какого ифрита они идут со стороны Аммана?..
– Кто бы они ни были, нам нужно их поддержать! – воскликнул де Барн.
– Само собой, – кивнул головой Робер. – Однако я, не зная обстановки, не могу рисковать всем отрядом. Вот что, тевтонец, ты вызвался – тебе и исполнять. Быстро бери два десятка монголов и скачи с ними на звук. А мы пока будем продолжать отход.
Вскоре де Барн и монгольские всадники скрылись среди скал. Жак вместе с остальными волочил по раскисшей земле рибодекин и с тревогой вслушивался в шум боя, который уже полностью перекрывался гремящим почти над самой головой громом. Ему очень хотелось верить, что к ним подошла долгожданная подмога, но сердце его подсказывало, что в их сторону движется нечто совсем иное.
– Они возвращаются! – раздался из арьергарда голос наблюдателя.
Побросав оглобли и, на всякий случай, вытащив из ножен мечи, франки и монголы с тревогой всматривались в стену дождя, из которого стали появляться размытые очертания. К отступающему отряду приближались три хорошо знакомые кибитки, окруженные плотным строем монгольских и франкских всадников. Колонну возглавлял де Барн, а вслед за ним скакали…
– Архангел Гавриил и святые угодники!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87