Однако находила. Хотя бы раз в жизни кто-то дрался за нее, а не против.
– Ты должна знать, Кассандра, – сухо выдавил Брюс, – что я никогда тебя не любил. Ты обычная охотница за состоянием, которой удалось поймать моего отца в брачные сети, тем более что у тебя самой благодаря твоему ничтожному отцу не было ни пенни. Ты думала, что остаток дней своих проживешь в роскоши, и тебе это почти удалось. Драгоценности, которые покупал тебе отец, обошлись в целое состояние, и ты прекрасно это знаешь. Но ты поплатилась за свои интриги. Получила все, что заслужила. Конечно, Мертону не удастся держать тебя в руках. Он слабак и мямля. На этот раз ты сделала более мудрый выбор. Однако если верить Уильяму – и думаю, ему можно верить, – ты не убивала отца, поэтому я сделаю все, что могу, дабы положить конец слухам, которые, очевидно, разошлись по всему Лондону. Буду счастлив покончить с ними. Буду счастлив видеть тебя замужем за Мертоном. Буду счастлив наконец отделаться от тебя, забыть навсегда и, возможно, если очень повезет, никогда больше не видеть. – В продолжение своей речи он тепло улыбался.
Танец должен был вот-вот начаться.
– А ты не собираешься жениться, Брюс? – улыбнулась Кассандра в ответ.
– Пока не думаю.
– Очень рада. Очень рада за леди, которой иначе выпало бы несчастье стать твоей женой.
– Завтра я увижусь со своим поверенным, – проворчал он. – Отвезу его к твоему адвокату. Встретимся у него в полдень. Ты получишь все, на что имеешь право, при условии, что дашь расписку никогда не претендовать на мое поместье. Никогда.
– Я приеду с Уэсли, – пообещала она. – Мой адвокат посоветует, на что соглашаться, будь то письменно или устно.
Они снова улыбнулись друг другу.
И стали танцевать, старательно приняв беззаботный вид. Кассандра понимала, что за ними неотрывно следили любопытные, особенно те, кому не давала покоя странная внешность лорда Паджета. Но все понимали, что он вряд ли приехал бы на бал, если бы действительно верил, что она убила отца. Вряд ли захотел бы пожелать ей счастья и от лица всей семьи благословить на второй брак.
Кассандра почти слышала мысли окружающих и знала, о чем будут говорить в ближайшие дни. Все будут твердить, что, возможно, ошибались насчет нее. В конце концов, сплетни были на редкость гнусными. Какая женщина способна поднять топор настолько высоко, чтобы раскроить надвое череп мужчины? Нет, не то чтобы они верили подобным историям, но все же… И она ничего не отрицала, не так ли? А ведь каждому известно, что женщины с таким цветом волос способны на все! Но похоже, они были не правы. Мало того, что лорд Паджет здесь, он еще и танцует с мачехой. Разговаривает. Смеется.
Совершенно ясно, что они в прекрасных отношениях.
Стивен тем временем думал, что поведение Паджета почти безупречно и бал скорее всего закончится без скандала. Пора приглашать Кассандру на последний танец.
Он не мог сказать, что рад приезду Паджета или тому, что пришлось пригласить негодяя на бал, вместо того чтобы сделать из него котлету, что доставило бы Стивену куда больше удовольствия. Но, учитывая обстоятельства, возможно, даже к лучшему, что так все обернулось. Конечно, всегда останутся люди, которых ничем не убедишь в невиновности Кассандры, но остальные наверняка заключат, что все это были сплетни. А потом еще и убедят себя, что никогда к ним не прислушивались и не верили ни на секунду. И репутация Кассандры будет восстановлена.
Теперь, после появления на балу и улыбок, которые он расточал Кассандре, Паджет вряд ли может утверждать, что она не имеет никаких прав на свои драгоценности или деньги, полагающиеся ей по завещанию и условиям брачного контракта.
Стивен не знал, будет ли она богата, но предполагал, что нужды ей знать не придется. Она будет независима. Сможет жить, как ей хочется. И сознание этого отнюдь его не угнетало, наоборот. Она сражалась бы с ним до последнего. А ему было бы противно убеждать ее выйти за него лишь потому, что иного выхода просто нет. Всю свою жизнь он сомневался бы в Кассандре, гадая, действительно ли она хотела выйти за него. И не из жалости ли он на ней женился.
Зато теперь он мог с чистой совестью бороться за нее. Она обязательно согласится. Но согласится потому, что сама захочет этого, потому что свободна решать, как ей поступить. А он будет бороться потому что любит ее, и не из-за чего иного.
Он улыбнулся ей, прежде чем обнять за талию. Конечно, он улыбался весь вечер, но на этот раз видел одну Кассандру и ощущал только захлестывавшую его любовь. Он едва мог поверить, что все это происходит с ним задолго до того, как он стал искать любовь своей жизни.
– Полагаю, – сказал он, – вы все еще полны решимости разорвать помолвку, как только настанет лето?
– Разумеется, – кивнула Кассандра. – И только я могу сделать это так, чтобы не пострадала ваша честь. Я не подведу вас, Стивен. И не собираюсь заманить в ловушку. Нужно лишь немного подождать.
Испытывает ли она к нему хоть что-то? Невозможно сказать. Правда, Стивен был уверен, что она прекрасно к нему относится и физически их влечет друг к другу. Но чувствует ли она хоть какое-то подобие любви? Романтической любви? Или той глубокой любви, которая продлится до конца их жизни?
Теперь она свободна любить или не любить. Но теперь она свободна настолько, чтобы сказать ему о своей любви! Не так ли? Она обещала разорвать помолвку, когда сезон закончится.
«Я не подведу вас, Стивен. И не собираюсь заманить в ловушку».
Да, ему придется трудно. Они оба в ловушке. В ловушке помолвки, которую честь велит ей разорвать, которую честь велит ему довести до женитьбы.
Любовь казалась незначительной деталью происходящего. Где уж тут принимать ее во внимание?! Если не считать того, что она – главное. Она – это все.
Стивен и Кассандра вальсировали в молчании. В пространстве, замкнувшем их двоих. Он ощущал аромат цветов, которые помогал выбрать, аромат ее волос, аромат ее тела. Ощущал жар, исходивший от нее, слышал сбившееся дыхание. Видел гордый изгиб ее шеи, красоту лица, сверкающую корону волос, солнечное сияние платья. И ему казалось, что тьма, таившаяся в Кассандре, ушла, вытесненная светом. Может, это произошло отчасти благодаря ему? Если это так и если в конце сезона они расстанутся, наверное, это станет некоторым утешением в течение всех тех одиноких лет, которые ему придется пережить, прежде чем он начнет забывать ее.
Впрочем, терять Кассандру он не собирался.
Ему легко давалось в жизни почти все. Даже в детстве он знал, что Мэг обязательно сбережет приданое матери, чтобы он смог учиться в Оксфорде и получить достаточное образование. Чтобы до конца своей жизни имел постоянную, приносящую доход работу. Но потом он унаследовал титул и состояние, и жизнь стала совсем легкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Ты должна знать, Кассандра, – сухо выдавил Брюс, – что я никогда тебя не любил. Ты обычная охотница за состоянием, которой удалось поймать моего отца в брачные сети, тем более что у тебя самой благодаря твоему ничтожному отцу не было ни пенни. Ты думала, что остаток дней своих проживешь в роскоши, и тебе это почти удалось. Драгоценности, которые покупал тебе отец, обошлись в целое состояние, и ты прекрасно это знаешь. Но ты поплатилась за свои интриги. Получила все, что заслужила. Конечно, Мертону не удастся держать тебя в руках. Он слабак и мямля. На этот раз ты сделала более мудрый выбор. Однако если верить Уильяму – и думаю, ему можно верить, – ты не убивала отца, поэтому я сделаю все, что могу, дабы положить конец слухам, которые, очевидно, разошлись по всему Лондону. Буду счастлив покончить с ними. Буду счастлив видеть тебя замужем за Мертоном. Буду счастлив наконец отделаться от тебя, забыть навсегда и, возможно, если очень повезет, никогда больше не видеть. – В продолжение своей речи он тепло улыбался.
Танец должен был вот-вот начаться.
– А ты не собираешься жениться, Брюс? – улыбнулась Кассандра в ответ.
– Пока не думаю.
– Очень рада. Очень рада за леди, которой иначе выпало бы несчастье стать твоей женой.
– Завтра я увижусь со своим поверенным, – проворчал он. – Отвезу его к твоему адвокату. Встретимся у него в полдень. Ты получишь все, на что имеешь право, при условии, что дашь расписку никогда не претендовать на мое поместье. Никогда.
– Я приеду с Уэсли, – пообещала она. – Мой адвокат посоветует, на что соглашаться, будь то письменно или устно.
Они снова улыбнулись друг другу.
И стали танцевать, старательно приняв беззаботный вид. Кассандра понимала, что за ними неотрывно следили любопытные, особенно те, кому не давала покоя странная внешность лорда Паджета. Но все понимали, что он вряд ли приехал бы на бал, если бы действительно верил, что она убила отца. Вряд ли захотел бы пожелать ей счастья и от лица всей семьи благословить на второй брак.
Кассандра почти слышала мысли окружающих и знала, о чем будут говорить в ближайшие дни. Все будут твердить, что, возможно, ошибались насчет нее. В конце концов, сплетни были на редкость гнусными. Какая женщина способна поднять топор настолько высоко, чтобы раскроить надвое череп мужчины? Нет, не то чтобы они верили подобным историям, но все же… И она ничего не отрицала, не так ли? А ведь каждому известно, что женщины с таким цветом волос способны на все! Но похоже, они были не правы. Мало того, что лорд Паджет здесь, он еще и танцует с мачехой. Разговаривает. Смеется.
Совершенно ясно, что они в прекрасных отношениях.
Стивен тем временем думал, что поведение Паджета почти безупречно и бал скорее всего закончится без скандала. Пора приглашать Кассандру на последний танец.
Он не мог сказать, что рад приезду Паджета или тому, что пришлось пригласить негодяя на бал, вместо того чтобы сделать из него котлету, что доставило бы Стивену куда больше удовольствия. Но, учитывая обстоятельства, возможно, даже к лучшему, что так все обернулось. Конечно, всегда останутся люди, которых ничем не убедишь в невиновности Кассандры, но остальные наверняка заключат, что все это были сплетни. А потом еще и убедят себя, что никогда к ним не прислушивались и не верили ни на секунду. И репутация Кассандры будет восстановлена.
Теперь, после появления на балу и улыбок, которые он расточал Кассандре, Паджет вряд ли может утверждать, что она не имеет никаких прав на свои драгоценности или деньги, полагающиеся ей по завещанию и условиям брачного контракта.
Стивен не знал, будет ли она богата, но предполагал, что нужды ей знать не придется. Она будет независима. Сможет жить, как ей хочется. И сознание этого отнюдь его не угнетало, наоборот. Она сражалась бы с ним до последнего. А ему было бы противно убеждать ее выйти за него лишь потому, что иного выхода просто нет. Всю свою жизнь он сомневался бы в Кассандре, гадая, действительно ли она хотела выйти за него. И не из жалости ли он на ней женился.
Зато теперь он мог с чистой совестью бороться за нее. Она обязательно согласится. Но согласится потому, что сама захочет этого, потому что свободна решать, как ей поступить. А он будет бороться потому что любит ее, и не из-за чего иного.
Он улыбнулся ей, прежде чем обнять за талию. Конечно, он улыбался весь вечер, но на этот раз видел одну Кассандру и ощущал только захлестывавшую его любовь. Он едва мог поверить, что все это происходит с ним задолго до того, как он стал искать любовь своей жизни.
– Полагаю, – сказал он, – вы все еще полны решимости разорвать помолвку, как только настанет лето?
– Разумеется, – кивнула Кассандра. – И только я могу сделать это так, чтобы не пострадала ваша честь. Я не подведу вас, Стивен. И не собираюсь заманить в ловушку. Нужно лишь немного подождать.
Испытывает ли она к нему хоть что-то? Невозможно сказать. Правда, Стивен был уверен, что она прекрасно к нему относится и физически их влечет друг к другу. Но чувствует ли она хоть какое-то подобие любви? Романтической любви? Или той глубокой любви, которая продлится до конца их жизни?
Теперь она свободна любить или не любить. Но теперь она свободна настолько, чтобы сказать ему о своей любви! Не так ли? Она обещала разорвать помолвку, когда сезон закончится.
«Я не подведу вас, Стивен. И не собираюсь заманить в ловушку».
Да, ему придется трудно. Они оба в ловушке. В ловушке помолвки, которую честь велит ей разорвать, которую честь велит ему довести до женитьбы.
Любовь казалась незначительной деталью происходящего. Где уж тут принимать ее во внимание?! Если не считать того, что она – главное. Она – это все.
Стивен и Кассандра вальсировали в молчании. В пространстве, замкнувшем их двоих. Он ощущал аромат цветов, которые помогал выбрать, аромат ее волос, аромат ее тела. Ощущал жар, исходивший от нее, слышал сбившееся дыхание. Видел гордый изгиб ее шеи, красоту лица, сверкающую корону волос, солнечное сияние платья. И ему казалось, что тьма, таившаяся в Кассандре, ушла, вытесненная светом. Может, это произошло отчасти благодаря ему? Если это так и если в конце сезона они расстанутся, наверное, это станет некоторым утешением в течение всех тех одиноких лет, которые ему придется пережить, прежде чем он начнет забывать ее.
Впрочем, терять Кассандру он не собирался.
Ему легко давалось в жизни почти все. Даже в детстве он знал, что Мэг обязательно сбережет приданое матери, чтобы он смог учиться в Оксфорде и получить достаточное образование. Чтобы до конца своей жизни имел постоянную, приносящую доход работу. Но потом он унаследовал титул и состояние, и жизнь стала совсем легкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74