Перед глазами всплыл ландшафт, всегда казавшийся враждебным, независимо от времени года. Вспомнил, как они долго и кропотливо устанавливали контакт с партизанскими группами в Португалии и Испании, о хитростях французских разведчиков и о том, какой такт и осторожность требовались в обращении с местными диктаторами, разными горячими головами и жестокими фанатичными националистами. Он не забыл и о тех зверствах, которые происходили далеко за линией фронта, – пытках, грабежах, расстрелах. Помнил ощущение усталости тела и души, постоянное нервное напряжение. И своего брата…
– Боюсь, в реальности это гораздо страшнее, чем вы себе представляете, – ответил ей виконт с грустной усмешкой.
– Я знаю, – продолжила Лорен, – вам не раз объявляли благодарность. Вы сражались за свою родину. Вы герой.
– За свою родину? – переспросил он. – Я очень в этом сомневаюсь. Вряд ли вообще кто-нибудь знает, за что он сражается.
– Я думаю, каждый для себя, это решает сам, – убежденно заявила Лорен. – Солдат защищает то, что считает правильным и справедливым, а борется для того, чтобы добро победило зло.
Если бы все было так прекрасно, тогда он не страдал бы бессонницей и его не мучили бы ночные кошмары.
– В таком случае вы, вероятно, полагаете, – произнес лорд Равенсберг, – что каждый француз или француженка – это зло. А любой англичанин, русский, испанец или пруссак – добро.
– Разумеется, я так не думаю, – возразила Лорен, – но Наполеон Бонапарт есть зло. И все те, кто сражается на его стороне, – тоже зло.
– Во Франции осталось немало матерей, – вздохнул он, – чьи сыновья погибли на войне. Они считают англичан воплощением зла. Лорен немного помолчала.
– Война – это зло. Но войны провоцируются людьми. И люди убивают друг друга. Этот шрам на щеке… вас ранили в бою? – Она показала на тонкую полоску, пробегавшую от левого уха до середины подбородка.
– Под Талаверой, – нехотя ответил он. – Но я не сожалел об этом. Два дюйма ниже – и завтра никогда бы не наступило.
Он улыбнулся и, еле касаясь, провел пальцами по руке Лорен. Кожа ее была шелковистой и теплой.
Вокруг них стоял гул – это зрители обменивались впечатлениями о спектакле и последними сплетнями. Но Кит и Лорен ничего не видели. Внезапно виконт почувствовал, как его захлестывает желание, хотя Лорен не прилагала никаких усилий, чтобы разбудить в нем это чувство. Да, мисс Эджуэрт необыкновенно красива, но в ней не было той сексуальности, которая превращает женщину в объект вожделения. Кит даже никогда не видел, чтобы она улыбалась. И все же он хотел ее. Лорен отодвинулась.
– Я не разрешала вам дотрагиваться до себя, милорд, – рассердилась она. – И не давала вам повода так себя вести. Зачем вы придумали все это с театром?
– Я устал посещать бесконечные приемы, – объяснил виконт. – Меня уже начинает беспокоить собственная респектабельность. Вы только подумайте, как станет скучно, если в обществе не смогут обсуждать мои возмутительные выходки! В течение последней недели мне не удалось снабдить свет пищей для сплетен. Поэтому я должен был что-нибудь придумать.
– Если бы я улыбалась и поощряла вас к флирту на балу у леди Маннеринг, – возмущенно заявила Лорен, – если бы я краснела от удовольствия и хихикала во время нашей прогулки, вы бы тут же потеряли ко мне интерес, лорд Равенсберг!
– Думаю, да, – согласился он, потрясенный проницательностью Лорен.
– Теперь я понимаю, что вела себя с вами не правильно. Мне следовало вас поощрять.
– Никогда не поздно исправиться, мисс Эджуэрт, – хмыкнул Кит, придвигая свое кресло к ней.
– Вы издеваетесь надо мной! – возмутилась она. – Вы смеетесь! В ваших глазах всегда насмешка.
– Насмешка? – переспросил он. – О нет, вы несправедливы ко мне. Мои глаза улыбаются, потому что каждый раз, когда я смотрю на вас, я вижу женщину столь прекрасную, что лишь богини могут выдержать с ней сравнение. Вы единственная, о ком я думаю и мечтаю.
Виконт получал огромное удовольствие от этой игры. Он хотел добиться этой женщины, очаровать ее, расположить к себе, но его действия шли вразрез с первоначальным планом. Почему опять вместо тонкого и умного расчета он прибегает к грубой лести и неуклюжим комплиментам? Но интуиция никогда еще его не подводила. Лорд Равенсберг чувствовал, что проторенный путь не поможет ему завоевать сердце мисс Эджуэрт.
– Я уже устала вам объяснять! – рассердилась Лорен, – У нас нет ничего общего, милорд. Мы слишком разные, как день и ночь.
– И все же день и ночь встречаются на рассвете и на закате, – хриплым шепотом проговорил он, прищуривая глаза и подвигая свое кресло еще на четверть дюйма ближе к Лорен. – И это слияние – самые лучшие минуты в сутках.
Именно в эти мгновения рождается страсть, пробуждается неукротимый огонь желания.
В его глазах светилась опасная смесь порока и хитрости. Виконт дотронулся до ее запястья. Она резко отдернула руку, но, внезапно вспомнив, что за ними наблюдают десятки глаз, грациозно подняла ее и стала обмахивать веером горящие щеки.
– Мне незнакома страсть, милорд, – осадила она Кита. – И вы напрасно тратите со мной время. Я не принадлежу к тем женщинам, на которых ваши слова могли бы произвести хоть какое-нибудь впечатление.
– В театре действительно очень жарко, – понимающе усмехнулся Кит, глядя на ее колышущийся веер.
Лорен, внезапно опустив руку, повернулась к Киту и прямо посмотрела ему в глаза. Виконт ожидал, что, обнаружив, как близко они были друг к другу, она смутится и отодвинется. Но этого не случилось. Он чувствовал, как под маской высокомерия в ней закипает гнев, и ему захотелось увидеть этот взрыв ярости, пусть даже в публичном месте. Даже лучше, что здесь столько зрителей. Это был бы прелюбопытный спектакль. Но Лорен уже овладела собой.
– Мне хотелось бы дать вам один совет, – небрежно заметила она. – Перестаньте меня преследовать. Больше я не приму ни одного приглашения, если мне станет известно, что и вы намерены появиться в том же месте. Я привыкла вращаться в тех кругах, где джентльмены ведут себя благородно и не допускают подобного обращения с женщиной.
– Как это скучно? – Кит изобразил на лице кислое выражение.
– Возможно, – кивнула Лорен, – но мне нравится скучная жизнь. Скука еще не оценена по достоинству. Кстати, я и сама скучный человек.
– В таком случае, – посоветовал виконт, – вам следует выйти замуж за кого-нибудь роде Бартлета-Хау или Стенли. Стоит им пошевелиться, как они теряются в облаке пыли.
Ему показалось, что его собеседница сейчас засмеется. Но она глубоко вздохнула, только и всего. Попытка лорда Равенсберга вывести ее из себя, спровоцировать скандал снова потерпела фиаско! И прежде чем Лорен успела рассмеяться или рассердиться, дверь в ложу открылась, и она отвернулась от виконта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Боюсь, в реальности это гораздо страшнее, чем вы себе представляете, – ответил ей виконт с грустной усмешкой.
– Я знаю, – продолжила Лорен, – вам не раз объявляли благодарность. Вы сражались за свою родину. Вы герой.
– За свою родину? – переспросил он. – Я очень в этом сомневаюсь. Вряд ли вообще кто-нибудь знает, за что он сражается.
– Я думаю, каждый для себя, это решает сам, – убежденно заявила Лорен. – Солдат защищает то, что считает правильным и справедливым, а борется для того, чтобы добро победило зло.
Если бы все было так прекрасно, тогда он не страдал бы бессонницей и его не мучили бы ночные кошмары.
– В таком случае вы, вероятно, полагаете, – произнес лорд Равенсберг, – что каждый француз или француженка – это зло. А любой англичанин, русский, испанец или пруссак – добро.
– Разумеется, я так не думаю, – возразила Лорен, – но Наполеон Бонапарт есть зло. И все те, кто сражается на его стороне, – тоже зло.
– Во Франции осталось немало матерей, – вздохнул он, – чьи сыновья погибли на войне. Они считают англичан воплощением зла. Лорен немного помолчала.
– Война – это зло. Но войны провоцируются людьми. И люди убивают друг друга. Этот шрам на щеке… вас ранили в бою? – Она показала на тонкую полоску, пробегавшую от левого уха до середины подбородка.
– Под Талаверой, – нехотя ответил он. – Но я не сожалел об этом. Два дюйма ниже – и завтра никогда бы не наступило.
Он улыбнулся и, еле касаясь, провел пальцами по руке Лорен. Кожа ее была шелковистой и теплой.
Вокруг них стоял гул – это зрители обменивались впечатлениями о спектакле и последними сплетнями. Но Кит и Лорен ничего не видели. Внезапно виконт почувствовал, как его захлестывает желание, хотя Лорен не прилагала никаких усилий, чтобы разбудить в нем это чувство. Да, мисс Эджуэрт необыкновенно красива, но в ней не было той сексуальности, которая превращает женщину в объект вожделения. Кит даже никогда не видел, чтобы она улыбалась. И все же он хотел ее. Лорен отодвинулась.
– Я не разрешала вам дотрагиваться до себя, милорд, – рассердилась она. – И не давала вам повода так себя вести. Зачем вы придумали все это с театром?
– Я устал посещать бесконечные приемы, – объяснил виконт. – Меня уже начинает беспокоить собственная респектабельность. Вы только подумайте, как станет скучно, если в обществе не смогут обсуждать мои возмутительные выходки! В течение последней недели мне не удалось снабдить свет пищей для сплетен. Поэтому я должен был что-нибудь придумать.
– Если бы я улыбалась и поощряла вас к флирту на балу у леди Маннеринг, – возмущенно заявила Лорен, – если бы я краснела от удовольствия и хихикала во время нашей прогулки, вы бы тут же потеряли ко мне интерес, лорд Равенсберг!
– Думаю, да, – согласился он, потрясенный проницательностью Лорен.
– Теперь я понимаю, что вела себя с вами не правильно. Мне следовало вас поощрять.
– Никогда не поздно исправиться, мисс Эджуэрт, – хмыкнул Кит, придвигая свое кресло к ней.
– Вы издеваетесь надо мной! – возмутилась она. – Вы смеетесь! В ваших глазах всегда насмешка.
– Насмешка? – переспросил он. – О нет, вы несправедливы ко мне. Мои глаза улыбаются, потому что каждый раз, когда я смотрю на вас, я вижу женщину столь прекрасную, что лишь богини могут выдержать с ней сравнение. Вы единственная, о ком я думаю и мечтаю.
Виконт получал огромное удовольствие от этой игры. Он хотел добиться этой женщины, очаровать ее, расположить к себе, но его действия шли вразрез с первоначальным планом. Почему опять вместо тонкого и умного расчета он прибегает к грубой лести и неуклюжим комплиментам? Но интуиция никогда еще его не подводила. Лорд Равенсберг чувствовал, что проторенный путь не поможет ему завоевать сердце мисс Эджуэрт.
– Я уже устала вам объяснять! – рассердилась Лорен, – У нас нет ничего общего, милорд. Мы слишком разные, как день и ночь.
– И все же день и ночь встречаются на рассвете и на закате, – хриплым шепотом проговорил он, прищуривая глаза и подвигая свое кресло еще на четверть дюйма ближе к Лорен. – И это слияние – самые лучшие минуты в сутках.
Именно в эти мгновения рождается страсть, пробуждается неукротимый огонь желания.
В его глазах светилась опасная смесь порока и хитрости. Виконт дотронулся до ее запястья. Она резко отдернула руку, но, внезапно вспомнив, что за ними наблюдают десятки глаз, грациозно подняла ее и стала обмахивать веером горящие щеки.
– Мне незнакома страсть, милорд, – осадила она Кита. – И вы напрасно тратите со мной время. Я не принадлежу к тем женщинам, на которых ваши слова могли бы произвести хоть какое-нибудь впечатление.
– В театре действительно очень жарко, – понимающе усмехнулся Кит, глядя на ее колышущийся веер.
Лорен, внезапно опустив руку, повернулась к Киту и прямо посмотрела ему в глаза. Виконт ожидал, что, обнаружив, как близко они были друг к другу, она смутится и отодвинется. Но этого не случилось. Он чувствовал, как под маской высокомерия в ней закипает гнев, и ему захотелось увидеть этот взрыв ярости, пусть даже в публичном месте. Даже лучше, что здесь столько зрителей. Это был бы прелюбопытный спектакль. Но Лорен уже овладела собой.
– Мне хотелось бы дать вам один совет, – небрежно заметила она. – Перестаньте меня преследовать. Больше я не приму ни одного приглашения, если мне станет известно, что и вы намерены появиться в том же месте. Я привыкла вращаться в тех кругах, где джентльмены ведут себя благородно и не допускают подобного обращения с женщиной.
– Как это скучно? – Кит изобразил на лице кислое выражение.
– Возможно, – кивнула Лорен, – но мне нравится скучная жизнь. Скука еще не оценена по достоинству. Кстати, я и сама скучный человек.
– В таком случае, – посоветовал виконт, – вам следует выйти замуж за кого-нибудь роде Бартлета-Хау или Стенли. Стоит им пошевелиться, как они теряются в облаке пыли.
Ему показалось, что его собеседница сейчас засмеется. Но она глубоко вздохнула, только и всего. Попытка лорда Равенсберга вывести ее из себя, спровоцировать скандал снова потерпела фиаско! И прежде чем Лорен успела рассмеяться или рассердиться, дверь в ложу открылась, и она отвернулась от виконта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83