Музыку капитан узнал.
– Моцарт, – сказал он, когда стихли аплодисменты, энергично поддержанные Риккасоли.
– Из увертюры «Мнимая садовница», малоизвестное произведение. Меня прежде всего интересовало исполнение.
– Вы музыкант?
– Был пианистом. К сожалению, на это не проживешь. Пришлось уйти и заняться правом. Вам не кажется, что эту женщину стоит послушать?
– Прекрасно играет. Вы её знаете?
– Это моя бывшая клиентка. Мне удалось её выручить. Смотрите, официант! Выпьете шоколаду?
– Чаю, – сказал капитан. – С лимоном и без молока. А что она сделала?
– Убила мужа.
– Почему?
– Бог её знает. Может быть, не оценил её игру на рояле. Но не будем отвлекаться от наших проблем. Кусочек торта?
– Спасибо, – ответил капитан, – воздержусь.
– Блюдете фигуру, понимаю. Как все англичане. Удивительно, вы все просто помешаны на фигуре и на платежном балансе. И совершенно напрасно. Что плохого – быть толстым или в долгах? Главное – не расстраиваться из-за такой ерунды. А теперь расскажите мне, в чем дело. С самого начала. – Доктор Риккасоли поддел вилкой очередной аппетитно выглядевший кусок торта и добавил: – И не упускайте ни малейших подробностей.
***
Полковник Нобиле, начальник флорентийской полиции, изучил документы, лежавшие перед ним на столе. Он был доволен, так как они подтверждали его многолетнее и глубокое недоверие к англичанам. Инспектора, который принес документы, спросил:
– Вы сами, инспектор, не сомневаетесь в этих фактах?
– Нисколько, синьор полковник.
– И какие вы из них делаете выводы?
– Из них вытекает, что капитан Комбер – агент Интеллидженс Сервис, британской разведывательной службы.
– Сомневаюсь, – сказал полковник. – Такие люди сидят в посольствах, чтобы иметь дипломатическую неприкосновенность. – Это тайный агент, синьор полковник.
Донесения шлет каждый день. Адресованы они некоему Смиту, – явно условный адрес в Лондоне, и оплачивает его один известный английский еженедельник. И выяснился интересный факт. В этой газете ещё никогда не появилось ни одного материала капитана Комбера.
– И это одно из его донесений?
– Самое свежее.
Полковник снова взглянул на текст, приложенный к донесению. Он начинался словами:
«Рулада – Филигрань – Оболос» – и продолжение в том же духе, причем одни слова были длинными, другие – короткими и многие – необычными. Кончался текст словами:
«рисунок Е8».
– Уже расшифровали?
– Дешифровальное отделение занимается этим, синьор полковник. Проблема в том, что это, видимо, механический код.
– Поясните.
– У получателя должен быть набор определенных масок, которые накладываются на массив текста определенным образом. Свободные поля масок образуют текст собственно донесения.
– Тогда последние слова означают тип маски, которую нужно использовать?
Хитроумная система.
– И почти неразрешимая.
– Если не можем раскрыть, то хотя бы прикроем, – решил полковник. – Я немедленно поговорю с британским консулом.
10. Харфилд Мосс и Элизабет
– Безграничное бесстыдство! – заявил прокурор Риссо.
– Вы не преувеличиваете, милый Антонио?
– Ни в коем случае. Это дискредитация, намеренная и систематическая дискредитация. – Швырнув на стол листок желтой бумаги, он ткнул в него пальцем.
– Мне увеличили налог за мусор, потому что количество вывозимого из моего дома мусора превышает нормы, установленные городскими властями!
– А оно действительно превышает?
– Разумеется. Но то же самое во всех домах, но никто больше такого не получил. А вот! – он достал следующий листок. – Доплата за воду, потому что моего садовника застали с разбрызгивателем при поливке газона. Или вот – это пришло сегодня утром.
Городской прокурор внимательно просмотрел документ.
– Но это очевидно. На вас выписан налог с предметов роскоши, поскольку вы построили бассейн для плавания. Ну, если вы действительно можете себе такое позволить, Антонио…
– Это не бассейн!
– Нет?
– Это водоем для золотых рыбок, и он там уже был, когда я дом купил.
– И вы в нем не плаваете?
– Он два метра в длину. Там и рыбкам негде повернуться.
– Но почему вы думаете…
– Ничего удивительного. Все это исходит из аппарата мэра Трентануово.
– Полагаете, он устраивает вам своего рода вендетту?
– Я в этом абсолютно уверен.
– Почему?
– В своих предвыборных речах я был просто обязан высказать по адресу его партии такое, что он мне долго не забудет.
– Ах так, – протянул городской прокурор. Развязав шнурки, открыл лежавшую на столе папку. – Вы убеждены, что он руководствуется политическими мотивами?
– А какими же еще?
– Вы не забыли, что он приятель синьора Брука?
– Понятия не имел.
– К тому же его старый фронтовой товарищ.
– Полагаете, тут есть личные мотивы?
– Полагаю, мотивы тут смешанные, – сказал городской прокурор. – Он укрепил бы свой авторитет в партии, выиграй он дело в суде, точно так же, как если бы он выиграл выборы. Причем первое может здорово повлиять на второе. – Он покопался в бумагах. – Полагаю, дело нужно завершать поскорее.
– Целиком с вами согласен. Теперь, когда есть заключение экспертов, следствие можно считать законченным.
– Почти законченным, милый Антонио. Если бы могильщик изменил свои показания.
Если бы, например, признал, что слышал визг тормозов на час раньше, чем утверждал, я охотно счел бы обвинение безупречным и передал дело в суд.
– Старые люди часто путают время, – заметил Риссо. – Я прикажу допросить ещё раз.
Вполне может случиться, что при обстоятельном допросе его показания окажутся не так однозначны, как в протоколе.
– Я уже сталкивался с такими случаями, – подтвердил городской прокурор.
***
Лейтенант Луко спросил:
– Вы проверили заявление этой девушки?
– Я сделал все, что мог, – ответил карабинер Сципионе. – Деталей установить не удалось, слишком неопределенным было само заявление. Я поговорил с девицей…
– С Тиной Зеччи. Это, видимо, дочь Мило Зеччи, которого сбила машина. Что она вам сказала?
– Она была в кафе неподалеку от своего дома на Виа Торта, это заведение с неважной репутацией, на него уже были жалобы. Принадлежит оно человеку по фамилии Тортони, но тот редко в нем появляется. Всем там заправляет Мария Кальцалетто…
– Свидетельница по делу Мило Зеччи.
– Вот именно. Тина Зеччи сообщила, что зашла в кафе в обществе молодого человека и у них произошла ссора с Кальцалетто.
– Кто был тот молодой человек?
– Меркурио Бронзини, приемный сын профессора Бронзини с виллы Расенна.
– Профессора Бронзини я знаю. Насколько помню, он как-то связан с делом Мило Зеччи, напомните мне, пожалуйста.
Сципионе неохотно сказал:
– Мило Зеччи когда-то работал на него, и профессор Бронзини проявил участие к его семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Моцарт, – сказал он, когда стихли аплодисменты, энергично поддержанные Риккасоли.
– Из увертюры «Мнимая садовница», малоизвестное произведение. Меня прежде всего интересовало исполнение.
– Вы музыкант?
– Был пианистом. К сожалению, на это не проживешь. Пришлось уйти и заняться правом. Вам не кажется, что эту женщину стоит послушать?
– Прекрасно играет. Вы её знаете?
– Это моя бывшая клиентка. Мне удалось её выручить. Смотрите, официант! Выпьете шоколаду?
– Чаю, – сказал капитан. – С лимоном и без молока. А что она сделала?
– Убила мужа.
– Почему?
– Бог её знает. Может быть, не оценил её игру на рояле. Но не будем отвлекаться от наших проблем. Кусочек торта?
– Спасибо, – ответил капитан, – воздержусь.
– Блюдете фигуру, понимаю. Как все англичане. Удивительно, вы все просто помешаны на фигуре и на платежном балансе. И совершенно напрасно. Что плохого – быть толстым или в долгах? Главное – не расстраиваться из-за такой ерунды. А теперь расскажите мне, в чем дело. С самого начала. – Доктор Риккасоли поддел вилкой очередной аппетитно выглядевший кусок торта и добавил: – И не упускайте ни малейших подробностей.
***
Полковник Нобиле, начальник флорентийской полиции, изучил документы, лежавшие перед ним на столе. Он был доволен, так как они подтверждали его многолетнее и глубокое недоверие к англичанам. Инспектора, который принес документы, спросил:
– Вы сами, инспектор, не сомневаетесь в этих фактах?
– Нисколько, синьор полковник.
– И какие вы из них делаете выводы?
– Из них вытекает, что капитан Комбер – агент Интеллидженс Сервис, британской разведывательной службы.
– Сомневаюсь, – сказал полковник. – Такие люди сидят в посольствах, чтобы иметь дипломатическую неприкосновенность. – Это тайный агент, синьор полковник.
Донесения шлет каждый день. Адресованы они некоему Смиту, – явно условный адрес в Лондоне, и оплачивает его один известный английский еженедельник. И выяснился интересный факт. В этой газете ещё никогда не появилось ни одного материала капитана Комбера.
– И это одно из его донесений?
– Самое свежее.
Полковник снова взглянул на текст, приложенный к донесению. Он начинался словами:
«Рулада – Филигрань – Оболос» – и продолжение в том же духе, причем одни слова были длинными, другие – короткими и многие – необычными. Кончался текст словами:
«рисунок Е8».
– Уже расшифровали?
– Дешифровальное отделение занимается этим, синьор полковник. Проблема в том, что это, видимо, механический код.
– Поясните.
– У получателя должен быть набор определенных масок, которые накладываются на массив текста определенным образом. Свободные поля масок образуют текст собственно донесения.
– Тогда последние слова означают тип маски, которую нужно использовать?
Хитроумная система.
– И почти неразрешимая.
– Если не можем раскрыть, то хотя бы прикроем, – решил полковник. – Я немедленно поговорю с британским консулом.
10. Харфилд Мосс и Элизабет
– Безграничное бесстыдство! – заявил прокурор Риссо.
– Вы не преувеличиваете, милый Антонио?
– Ни в коем случае. Это дискредитация, намеренная и систематическая дискредитация. – Швырнув на стол листок желтой бумаги, он ткнул в него пальцем.
– Мне увеличили налог за мусор, потому что количество вывозимого из моего дома мусора превышает нормы, установленные городскими властями!
– А оно действительно превышает?
– Разумеется. Но то же самое во всех домах, но никто больше такого не получил. А вот! – он достал следующий листок. – Доплата за воду, потому что моего садовника застали с разбрызгивателем при поливке газона. Или вот – это пришло сегодня утром.
Городской прокурор внимательно просмотрел документ.
– Но это очевидно. На вас выписан налог с предметов роскоши, поскольку вы построили бассейн для плавания. Ну, если вы действительно можете себе такое позволить, Антонио…
– Это не бассейн!
– Нет?
– Это водоем для золотых рыбок, и он там уже был, когда я дом купил.
– И вы в нем не плаваете?
– Он два метра в длину. Там и рыбкам негде повернуться.
– Но почему вы думаете…
– Ничего удивительного. Все это исходит из аппарата мэра Трентануово.
– Полагаете, он устраивает вам своего рода вендетту?
– Я в этом абсолютно уверен.
– Почему?
– В своих предвыборных речах я был просто обязан высказать по адресу его партии такое, что он мне долго не забудет.
– Ах так, – протянул городской прокурор. Развязав шнурки, открыл лежавшую на столе папку. – Вы убеждены, что он руководствуется политическими мотивами?
– А какими же еще?
– Вы не забыли, что он приятель синьора Брука?
– Понятия не имел.
– К тому же его старый фронтовой товарищ.
– Полагаете, тут есть личные мотивы?
– Полагаю, мотивы тут смешанные, – сказал городской прокурор. – Он укрепил бы свой авторитет в партии, выиграй он дело в суде, точно так же, как если бы он выиграл выборы. Причем первое может здорово повлиять на второе. – Он покопался в бумагах. – Полагаю, дело нужно завершать поскорее.
– Целиком с вами согласен. Теперь, когда есть заключение экспертов, следствие можно считать законченным.
– Почти законченным, милый Антонио. Если бы могильщик изменил свои показания.
Если бы, например, признал, что слышал визг тормозов на час раньше, чем утверждал, я охотно счел бы обвинение безупречным и передал дело в суд.
– Старые люди часто путают время, – заметил Риссо. – Я прикажу допросить ещё раз.
Вполне может случиться, что при обстоятельном допросе его показания окажутся не так однозначны, как в протоколе.
– Я уже сталкивался с такими случаями, – подтвердил городской прокурор.
***
Лейтенант Луко спросил:
– Вы проверили заявление этой девушки?
– Я сделал все, что мог, – ответил карабинер Сципионе. – Деталей установить не удалось, слишком неопределенным было само заявление. Я поговорил с девицей…
– С Тиной Зеччи. Это, видимо, дочь Мило Зеччи, которого сбила машина. Что она вам сказала?
– Она была в кафе неподалеку от своего дома на Виа Торта, это заведение с неважной репутацией, на него уже были жалобы. Принадлежит оно человеку по фамилии Тортони, но тот редко в нем появляется. Всем там заправляет Мария Кальцалетто…
– Свидетельница по делу Мило Зеччи.
– Вот именно. Тина Зеччи сообщила, что зашла в кафе в обществе молодого человека и у них произошла ссора с Кальцалетто.
– Кто был тот молодой человек?
– Меркурио Бронзини, приемный сын профессора Бронзини с виллы Расенна.
– Профессора Бронзини я знаю. Насколько помню, он как-то связан с делом Мило Зеччи, напомните мне, пожалуйста.
Сципионе неохотно сказал:
– Мило Зеччи когда-то работал на него, и профессор Бронзини проявил участие к его семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47