– Есть причины сомневаться в её показаниях?
– Вовсе нет. Но, с другой стороны – как нам усомниться в показаниях могильщика?
Как его, собственно… – Карла Фрутелли?
– Фрутелли, по моему мнению, ненадежный свидетель.
– Почему?
– Он слишком стар и бестолков. И глух, как пробка.
– Но он же слышал, как проехала машина, и скрип тормозов, и визг шин в заносе. И совершенно уверен, что это произошло в половине двенадцатого. Как вы это можете объяснить?
– Очень просто. Он и правда все это слышал, но перепутал время.
– Но время он называет очень уверенно, – подкусил его городской прокурор. – И, надо же, он тоже был в гостях у сестры. Ушел от неё в одиннадцать, и ровно полчаса ему нужно, чтобы дойти до дома у ворот кладбища.
– Значит он путает час, когда ушел от сестры.
– Вы сверили его показания с показаниями сестры?
– Не видел в этом необходимости.
– Так сделайте это. В делах такого рода не следует учитывать только те доказательства, что подтверждают позицию обвинения.
– Я полагал, что знаю свои обязанности.
– Мой дорогой Антонио, в этом я убежден. И так же убежден, что ваше рвение заслуживает уважения. Но нам недостаточно некоторых фактов, мы должны знать все.

***
Капитан Комбер поднял глаза от карты и взглянул на часы. В его распоряжении было ещё четыре часа дневного света. Должно хватить.
Список, который дала ему Тина, включал имена всех двадцати шести семей в районе Ареццо, связанных родством с Радичелли. Карта была ещё довоенной, что создавало дополнительные проблемы, и менее настойчивый человек бы сдался, но капитан только погладил бородку, вычеркнул очередное имя (глухой крестьянин с горбатой женой и четырьмя недружелюбными псами) и пустился дальше.
Около шести он свернул на грязный проселок, ведший к ферме Сан Джованни. При виде колеи капитан заколебался, но тут заметил след от новых шин «мишлен».
– Проехал он, проеду и я, – решил капитан. Через пять минут дикой тряски одолел последний крутой поворот и очутился перед фермой. Позвонил, повторяя в уме фразы, которые произнес в тот день уже четырнадцать раз.
Двери открыла старушка в черном. Капитан объяснил, что он из министерства социального обеспечения и должен выяснить у Лабро Радичелли неясности в его документах.
Большинство из этого было для старушки китайской грамотой, но главное она поняла.
– Вы хотите поговорить с Лабро?
У капитана забилось сердце.
– Да. Мне его нужно видеть.
– Я поищу. Вы англичанин?
– Да.
– В войну у нас тут был один англичанин. Из Австралии.
– Это же надо!
– Он был военнопленный, понимаете? Обещал моей внучке жениться, – старушка засмеялась.
– И женился?
– Вернулся в Австралию. Думаю, там он давно был женат. Взгляну, закончил ли Лабро с тем другим синьором.
Исчезла. Прошло двадцать минут. Лабро с неизвестным синьором все ещё не закончил.
Капитан разглядывал фотографии на стенах. Была их дюжина, и все свадебные.
Надеялся, что внучка смогла найти замену коварному австралийцу.
В коридоре раздались шаги, дверь открылась и вошел мужчина средних лет. Двери за собой он закрыл пинком.
– Вы Лабро Родичелли?
– Похоже, что так.
Капитан почувствовал, как от него несет спиртным.
– Я хочу сделать вам предложение.
– Небось страховку? – Лабро показал в усмешке бурые кривые зубы.
– Это был только предлог.
– Лишнее. Я знаю, зачем вы здесь.
– Тем лучше.
– Вас зовут Комбер. Я писал вам пмсьмо. Вы английский адмирал.
Капитан принял новый чин не моргнув глазом. Что-то в поведении Лабро ему не нравилось и он хотел понять, что.
– Я написал вам, как другу того англичанина, что сидит за решеткой из-за старого Зеччи. За то, что сбил его и оставил в кювете. Правильно?
Капитан ещё больше выпятил бороду, но все ещё молчал.
– И вы хотите, чтобы я помог. Я ведь ему предлагал. Послушайся он меня, ничего бы не случилось. Но он не хотел, все задирал нос. Теперь уже поздно. Предложение отменяется. – Он грохнул кулаком по столу. Молчание капитана его бесило, хотелось спорить, но было не с кем. – То, что я предлагал, уже не продается.
– А что вы предлагали?
– Ага, вы хотите знать? Верю. Теперь вы готовы и заплатить. Пришли с полной мошной. Так я вам тогда прямо скажу, что вы и ваш приятель можете сделать. Вы можете меня… – и Лабро отчетливо объяснил, что именно.
– Как хотите, – сказал капитан и повернул к дверям. – Зря я сюда тащился. – Его спокойствие приводило Лабро в ярость, казалось, он готов на него броситься, но что-то во взгляде капитана его удерживало.
– Если вдруг передумаете, знаете, где меня искать. До свидания. – 126 – Капитан вышел во двор. Он хотел проверить свои подозрения. На грязной брусчатке видны были следы покрышек «мишлен», исчезавшие где-то за домом.

7. Статика и динамика
– Это мой дом, – заявила Аннуциата. – Здесь все мое, каждый кирпичик, каждая щепочка. И я говорю, что Диндони тут не останется!
– Мы не можем его выбросить на улицу, – сказала Тина.
– Дадим ему неделю, пусть найдет себе другое жилье.
– А квартплата?
– До неё мне дела нет. Мило был человек бережливый. Деньги у нас есть и на наш век хватит.
– Ну, если ты так считаешь, – с сомнением в голосе сказала Тина.
– Мы могли бы сдать флигель какому-нибудь художнику. Они вечно ищут мастерские.
Как раз вчера я видела объявление… вот, в газете… О, Господи!
Листая «Коррера ди Фиренца», она вдруг заметила снимок в одном из репортажей.
– Что там? – спросила мать.
– Посмотри, ты посмотри сюда! На эту женщину.
– Что там пишут? Прочитай, доченька!
– «Важная свидетельница по делу англичанина Брука, обвиняемого в убийстве флорентийца Мило Зеччи, – Мария Кальцалетто.»
– Ну и что?
– Тут её фотография, гляди! – Тина сунула матери газету. Аннунциата, надев очки, сказала:
– Лицо её мне кажется знакомым.
– Это Мария, Мария, к которой ходит Диндони. Работает в кафе на углу. Я их там видела сто раз.
– Точно?
– Тут немного нерезко, – признала Тина, – но это она.
– Что это значит?
– Это значит, что мы были правы. Это заговор, и Диндони в нем замешан. У него слюнки текли по нашей мастерской, дождаться не мог.
– Диндони? – недоверчиво переспросила Аннунциата.
– Ну, разумеется, не один, с сообщниками. Помнишь, что говорил нам отец? Что за ним следили двое. Тогда мы смеялись, а он был прав. Диндони сказал им, что отец вечером куда-то собрался. Но… – Тина вдруг запнулась. – Но откуда он мог это знать? Отец ведь был так осторожен и говорил только в кухне. Мама, что с тобой?
– Ничего.
– Ты неважно выглядишь.
– Ничего странного. Но ты заговорила об отце и сразу все вспомнилось… Что ты собираешься сделать?
– Поговорить с этой женщиной.
– Ладно, поговори, – ей теперь явно хотелось, чтобы дочь ушла.
На углу стояла машина Меркурио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47