В Мюнхене было еще холоднее, чем в Остенде у Марка Вламинка, и Курт Земмлер, привыкший к теплу за долгие годы службы в Индокитае, Алжире и Африке, дрожал, кутаясь в длинное кожаное пальто, по дороге к работающему круглые сутки почтовому отделению. Он регулярно наведывался сюда каждое утро и каждый вечер, всякий раз надеясь обнаружить письмо или телеграмму с какими-нибудь новостями или приглашением на беседу для возможного отбора на работу по военному контракту.
Время после его возвращения из Африки прошло в безделье и скуке. Как большинство ветеранов он не любил штатскую жизнь, с отвращением носил гражданскую одежду, презирал политику и скучал по военной дисциплине и боевым действиям. Возвращение в родной город не принесло радости. Повсюду на глаза попадались длинноволосые юнцы, неряшливые и разболтанные, размахивающие плакатами и выкрикивающие какие-то лозунги.
Казалось, что не осталось следа от той целеустремленности, преданности идеалам величия Родины и ее вождю, которыми так были пропитаны годы его детства и юности. Не было и порядка, характерного для армейской жизни.
Даже контрабанда на Средиземноморье, хотя это была беззаботная и легкая жизнь, могла дать ощущение активности, привкус опасности, чувство удовлетворения хорошо спланированной, проведенной и завершенной миссии.
Устремившись в прорыв к итальянскому берегу с двумя тоннами американских сигарет на борту, он хотя бы мог представить себя снова на реке Меконг, во время атаки легионеров на речных пиратов Хоа Биня.
Мюнхен же ничего не мог ему предложить. Он слишком много пил, слишком много курил, немного потаскался по шлюхам и впал в состояние крайнего раздражения.
На почте в этот вечер для него ничего не было. Но на следующее утро все будет по-другому, потому что телеграмма Шеннона уже была в пути.
В полночь Марк Вламинк позвонил из Остенде. Служба доставки телеграмм в Бельгии работает превосходно, до десяти часов вечера каждый день. Шеннон просто попросил Вламинка встретить его у здания Брюссельского национального аэропорта следующим утром на машине и сообщил номер своего рейса.
В Бельгии, с точки зрения тех, кто хочет завести тайный, но вполне легальный счет в банке, существует много преимуществ, даже по сравнению с хваленой швейцарской банковской системой. Не такая богатая и могущественная, как Германия, и не нейтральная как Швейцария, Бельгия, тем не менее, создает возможности, позволяющие класть и снимать со счетов неограниченные суммы денег без контроля или вмешательства со стороны правительство. Банки хранят тайну не менее тщательно, чем в Швейцарии, что дает возможность им, так же как банкам Люксембурга и Лихтенштейна, постоянно увеличивать свои оборот за счет швейцарцев.
На следующее утро Шеннон попросил Марка Вламинка отвезти его к Кредитбанку в Брюгге, что в семидесяти минутах езды от брюссельского аэропорта.
Громадного бельгийца, конечно, разрывало любопытство, но он сдерживался. Когда они свернули на дорогу в Брюгге, Шеннон коротко заметил, что ему предложили контракт, где есть места для четверых помощников. Вламинка это интересует?
Крошка Марк дал понять, что очень интересует. Шеннон объяснил, что не может рассказать, в чем состоит операция, ясно только, что надо будет не только воевать, но проработать все от начала до конца. Он готов предложить обычные ставки по 1250 долларов в месяц плюс накладные расходы на ближайшие три месяца. Работа, хотя и предполагает отъезд из дома до середины третьего месяца, будет связана с несколькими часами риска в пределах Европы. Подобное, конечно, не относится к обычным обязанностям наемника, но без этого не обойтись. Марк крякнул.
— Я банки не граблю, — сказал он. — За такие деньги, по крайней мере.
— Об этом и речи нет. Нужно будет доставить кой-какое оружие на борт корабля. Мы должны сделать это сами. Потом отплываем, направляемся в Африку и устраиваем небольшую заварушку со стрельбой.
Марк осклабился.
— Затяжная кампания или работенка вроде «сунул-вынул и бежать?»
— Штурм, — сказал Шеннон. — Кстати, если сработает, на горизонте маячит длительный контракт. Обещать не могу, но похоже на то. И солидная премия в случае успеха.
— О'кей, можешь на меня рассчитывать, — сказал Марк, и они выехали на центральную площадь Брюгге.
Главная контора Кредитбанка расположена в доме № 25 по Вламингстраат, узкой оживленной улице, обрамленной сомкнутыми рядами домов в характерном стиле фламандской архитектуры восемнадцатого века, прекрасно сохранившихся. Большинство первых этажей были переоборудованы под магазины, но если поднять глаза выше представала картина, словно сошедшая с полотен старых мастеров.
В помещении банка Шеннон представился начальнику отдела иностранных вкладов мистеру Гуссенсу и для подтверждения протянул паспорт на имя Кейта Брауна. За сорок минут он открыл счет на свое имя, выложив 100 фунтов стерлингов наличными, предупредил мистера Гуссенса, что вскоре ожидает поступления суммы в 10000 фунтов из Швейцарии банковским переводом и дал распоряжение, чтобы 5000 фунтов из этой суммы были незамедлительно переведены на его лондонский счет.
Он оставил несколько образцов подписи Кейта Брауна и договорился, что пароль, позволяющий установить его личность по телефону, будет состоять в произнесении двенадцати цифр номера счета в обратном порядке, после даты предыдущего дня.
Таким образом могут передаваться устно указания по переводам и снятию сумм со счета без его присутствия в Брюгге. Он подписал документ, гарантирующий банк от риска при использовании подобного вида связи и согласился приписывать красными чернилами номер своего счета после подписи на любой письменной инструкции банку, опять же в целях удостоверения личности.
В половине первого он освободился и вышел к Вламинку, который ждал на улице. Они солидно подкрепились неизменными чипсами в «Кафе дез Ар» на главной площади напротив муниципалитета, после чего Вламинк отвез его обратно в Брюссельский аэропорт. Перед расставанием Шеннон вручил Вламинку 50 фунтов наличными и велел на следующий день сесть на паром Остенде-Дувр, чтобы прибыть в Лондон к шести часам вечера. Прождав час до отлета самолета, он вернулся в Лондон ко времени пятичасового чая.
У Саймона Эндина тоже был трудный день. Он первым же рейсом улетел в Цюрих и приземлился в аэропорту «Клотен» около десяти часов утра. Спустя час он уже стоял у стойки конторы цюрихского Хендельсбанка, в доме 58 по Тальштрассе, и открыл счет на свое имя. Он тоже оставил несколько образцов подписи и согласился с банковским служащим, который беседовал с ним по поводу метода подписей письменных обращений в банк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123