Пусть Клод сделает первый ход. Ведь это он породил эту ситуацию.
Конечно, существовал еще мальчик, Жан-Пьер. Он по-прежнему жил в ее доме. Она хотела оставить его у себя. Могла пойти на все, лишь бы не отдавать его родителям.
Она въехала в город по Бульвару Заходящего Солнца усталой и голодной. Подрулив к ресторану для автомобилистов, заказала сэндвич с тупцом и стакан молока.
– Привет, Санди, я не верю своим глазам!
Это был Бранч Стронг. Загорелый, мускулистый, в майке и джинсах, он нес четыре больших пакета с молочной смесью, стоявших один на другом.
– Я думал, ты все еще в Палм-Спрингс. Когда вернулась? Почему не позвонила?
– Я только что оттуда. Еду домой.
– Ты сама вела машину? Одна? Если бы ты попросила, я бы приехал и привез тебя.
Она улыбнулась.
– Зачем тебе эта молочная смесь?
Он, похоже, смутился.
– Это… ну, для Макса. Он ее обожает, точно какая-нибудь старушка. Почему бы тебе не заглянуть сейчас к нему? Он очень обрадуется.
Бранч знал, что Макс разозлится, потому что сейчас мистер Торп готовился к возвращению «друга», забравшись нагишом в новую обитую мехом кровать. Макс любил после молочной смеси заниматься сексом и предпочитал не нарушать заведенный порядок.
– Я заехала подкрепиться сэндвичем, а теперь спешу домой. Я совершенно обессилела.
Бранч пожал плечами, одновременно испытав разочарование и облегчение.
– Слушай, я хочу попросить тебя об одном по-настоящему большом одолжении. Завтра вечером состоится премьера «Двенадцати ружей». Я сыграл там небольшую, но важную роль. Она может иметь для меня большое значение. На этой премьере будут все. Ты станешь моей спутницей?
– Я только что вернулась… не знаю… я ненавижу премьеры… вряд ли, Бранч.
Он помрачнел.
– Ну, пожалуйста, Санди. Ты мне нужна. Для меня полезно появиться там с тобой. На самом деле я уже сказал на студии, что приду с тобой. Мне дали лучшие места.
– Как ты мог это сделать? Ты даже не знал, что я буду здесь.
Он смутился.
– Верно. Я решил сообщить в последнюю минуту о том, что тебе не удалось вырваться из Палм-Спрингс. Я действительно поступил глупо. Твое имя уже в рекламе среди других звезд. Ну, что? Протянешь руку помощи?
– Ладно.
Пусть Клод увидит, что ей наплевать на него.
Договорившись о встрече, они расстались.
Бранч ликовал. Насвистывая, он вбежал в дом Макса Торпа. Как и ожидал молодой человек, астролог развалился нагишом на меховом ложе.
– Плохие новости, – пробормотал Бранч, осторожно ставя молочную смесь на тумбочку. – Я случайно натолкнулся на Санди. Она вернулась специально для того, чтобы пойти со мной на премьеру. Она увидела плакаты и решила, что должна приехать.
– Что? – Лицо Макса стало багровым. – А как же я? Ты обещал отдать второй билет мне.
– Да, знаю. Но я должен был сказать на студии, что появлюсь с девушкой; это ты предложил мне назвать Санди, поскольку она была в отъезде. Так вот, она вернулась.
Постаравшись скрыть усмешку, Бранч расстегнул брюки и снял майку, собираясь забраться на ложе к Максу.
Астролог раздраженно замахал рукой.
– Сегодня я тебя не хочу, – капризным тоном заявил он. – А как же мой новый, с иголочки, фиолетовый смокинг? Я зря его купил?
Бранч, пожав плечами, быстро оделся.
– Извини, я не виноват.
Макс надоел ему, как и вся «голубая» братия. Ему нравились девушки. Когда же он сможет послать Макса к черту?
Санди удивилась – из ее дома лились музыка и свет. Она посмотрела на часы – было почти одиннадцать. О чем думает Катя? Она наняла ее, потому что девушка показалась ей скромной и ответственной.
Войдя в дом, Санди увидела массу незнакомых лиц, в основном мексиканских. Гости танцевали под запись Джеймса Брауна. Они были в ярких одеждах и производили много шума.
Посреди толпы Санди увидела Катю; молодой человек прижимал к стене счастливо улыбавшуюся девушку. На ней было голубое платье, принадлежавшее Санди. Жан-Пьер наблюдал большими серьезными глазами за вечеринкой из угла комнаты; он сидел на полу, подтянув колени к подбородку.
– Эй, крошка, ты кто такая? Какой-то парень схватил Санди за руку.
– Откуда ты взялась?
Она возмущенно выдернула руку. Прекрасное завершение дня!
Подойдя к Жан-Пьеру, она взяла его на руки и повернулась к Кате. Глаза девушки испуганно округлились, она забормотала что-то насчет своего дня рождения.
– Выпроводи отсюда всех немедленно, – сказала Санди; она унесла Жан-Пьера в свою спальню.
Все ее наряды валялись на кровати. По туалетному столику растеклись духи из опрокинутого флакона.
Она убрала одежду с кровати и положила Жан-Пьера под одеяло.
Санди слышала, как хлопают двери и урчат стартеры машин.
Она устало зачесала волосы назад и вздохнула. Когда же этот день закончится?
52
Герберт Линкольм Джефферсон встретился с Луэллой Крисп на следующий день после того, как Мардж рассказала ему обо всем – в том числе и о деньгах, которые ждала соседка. Герберт не был знаком с ней, хотя он, разумеется, видел ее через окно, когда шпионил за Мардж. У Луэллы были высохшие груди, короткие венозные ноги и худощавое тело со складками жира на животе.
Он тщательно подготовился: принял душ, побрился, долго причесывал свои прямые темно-коричневые волосы. Почистил ногти, заставил Мардж навести глянец на его туфлях – она перестала делать это после своих недавних побед. Надел серый костюм, только что полученный из химчистки, и рвотной расцветки спортивную рубашку с зеленым шерстяным галстуком.
Он решил, что выглядит безукоризненно, и долго любовался своим отражением в зеркале ванной.
Луэлла Крисп скоро поймет, что она имеет дело с серьезным человеком, а не с жалким дураком, похожим на Мардж.
С первого взгляда, брошенного на Герберта, Луэлла поняла, что перед ней опасный сукин сын. Она не желала общаться с ним. Она хотела забрать деньги и убежать. Возможно, ей даже следует забыть о деньгах. У этого человека были очень злые, пустые, холодные глаза.
Он сел в гостиной и уставился на женщину.
– Тебе известно, я – не Мардж, – произнес наконец Герберт. – Ты воспользовалась ее глупостью. Я знаю, что здесь происходит. Видел, чем вы занимаетесь.
– Это не имеет значения, – быстро сказала Луэлла, решив, что она все же заберет у него две тысячи долларов. – Я тоже знаю о тебе кое-что, представляющее интерес для моих друзей из полиции.
Он смотрел на нее невозмутимо, бесстрастно.
– Ты разговариваешь не с Мардж. Я не идиот. Эти деньги – для тебя. Две тысячи долларов, и поставим на этом точку. Я могу достать их, но мне потребуется твоя помощь.
– Какая? – настороженно спросила она.
– Тебе понравится мой план. Он похож на твой нынешний способ добывать деньги.
Он достал из кармана пиджака две глянцевые фотографии Санди Симмонс, украденные из ее дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Конечно, существовал еще мальчик, Жан-Пьер. Он по-прежнему жил в ее доме. Она хотела оставить его у себя. Могла пойти на все, лишь бы не отдавать его родителям.
Она въехала в город по Бульвару Заходящего Солнца усталой и голодной. Подрулив к ресторану для автомобилистов, заказала сэндвич с тупцом и стакан молока.
– Привет, Санди, я не верю своим глазам!
Это был Бранч Стронг. Загорелый, мускулистый, в майке и джинсах, он нес четыре больших пакета с молочной смесью, стоявших один на другом.
– Я думал, ты все еще в Палм-Спрингс. Когда вернулась? Почему не позвонила?
– Я только что оттуда. Еду домой.
– Ты сама вела машину? Одна? Если бы ты попросила, я бы приехал и привез тебя.
Она улыбнулась.
– Зачем тебе эта молочная смесь?
Он, похоже, смутился.
– Это… ну, для Макса. Он ее обожает, точно какая-нибудь старушка. Почему бы тебе не заглянуть сейчас к нему? Он очень обрадуется.
Бранч знал, что Макс разозлится, потому что сейчас мистер Торп готовился к возвращению «друга», забравшись нагишом в новую обитую мехом кровать. Макс любил после молочной смеси заниматься сексом и предпочитал не нарушать заведенный порядок.
– Я заехала подкрепиться сэндвичем, а теперь спешу домой. Я совершенно обессилела.
Бранч пожал плечами, одновременно испытав разочарование и облегчение.
– Слушай, я хочу попросить тебя об одном по-настоящему большом одолжении. Завтра вечером состоится премьера «Двенадцати ружей». Я сыграл там небольшую, но важную роль. Она может иметь для меня большое значение. На этой премьере будут все. Ты станешь моей спутницей?
– Я только что вернулась… не знаю… я ненавижу премьеры… вряд ли, Бранч.
Он помрачнел.
– Ну, пожалуйста, Санди. Ты мне нужна. Для меня полезно появиться там с тобой. На самом деле я уже сказал на студии, что приду с тобой. Мне дали лучшие места.
– Как ты мог это сделать? Ты даже не знал, что я буду здесь.
Он смутился.
– Верно. Я решил сообщить в последнюю минуту о том, что тебе не удалось вырваться из Палм-Спрингс. Я действительно поступил глупо. Твое имя уже в рекламе среди других звезд. Ну, что? Протянешь руку помощи?
– Ладно.
Пусть Клод увидит, что ей наплевать на него.
Договорившись о встрече, они расстались.
Бранч ликовал. Насвистывая, он вбежал в дом Макса Торпа. Как и ожидал молодой человек, астролог развалился нагишом на меховом ложе.
– Плохие новости, – пробормотал Бранч, осторожно ставя молочную смесь на тумбочку. – Я случайно натолкнулся на Санди. Она вернулась специально для того, чтобы пойти со мной на премьеру. Она увидела плакаты и решила, что должна приехать.
– Что? – Лицо Макса стало багровым. – А как же я? Ты обещал отдать второй билет мне.
– Да, знаю. Но я должен был сказать на студии, что появлюсь с девушкой; это ты предложил мне назвать Санди, поскольку она была в отъезде. Так вот, она вернулась.
Постаравшись скрыть усмешку, Бранч расстегнул брюки и снял майку, собираясь забраться на ложе к Максу.
Астролог раздраженно замахал рукой.
– Сегодня я тебя не хочу, – капризным тоном заявил он. – А как же мой новый, с иголочки, фиолетовый смокинг? Я зря его купил?
Бранч, пожав плечами, быстро оделся.
– Извини, я не виноват.
Макс надоел ему, как и вся «голубая» братия. Ему нравились девушки. Когда же он сможет послать Макса к черту?
Санди удивилась – из ее дома лились музыка и свет. Она посмотрела на часы – было почти одиннадцать. О чем думает Катя? Она наняла ее, потому что девушка показалась ей скромной и ответственной.
Войдя в дом, Санди увидела массу незнакомых лиц, в основном мексиканских. Гости танцевали под запись Джеймса Брауна. Они были в ярких одеждах и производили много шума.
Посреди толпы Санди увидела Катю; молодой человек прижимал к стене счастливо улыбавшуюся девушку. На ней было голубое платье, принадлежавшее Санди. Жан-Пьер наблюдал большими серьезными глазами за вечеринкой из угла комнаты; он сидел на полу, подтянув колени к подбородку.
– Эй, крошка, ты кто такая? Какой-то парень схватил Санди за руку.
– Откуда ты взялась?
Она возмущенно выдернула руку. Прекрасное завершение дня!
Подойдя к Жан-Пьеру, она взяла его на руки и повернулась к Кате. Глаза девушки испуганно округлились, она забормотала что-то насчет своего дня рождения.
– Выпроводи отсюда всех немедленно, – сказала Санди; она унесла Жан-Пьера в свою спальню.
Все ее наряды валялись на кровати. По туалетному столику растеклись духи из опрокинутого флакона.
Она убрала одежду с кровати и положила Жан-Пьера под одеяло.
Санди слышала, как хлопают двери и урчат стартеры машин.
Она устало зачесала волосы назад и вздохнула. Когда же этот день закончится?
52
Герберт Линкольм Джефферсон встретился с Луэллой Крисп на следующий день после того, как Мардж рассказала ему обо всем – в том числе и о деньгах, которые ждала соседка. Герберт не был знаком с ней, хотя он, разумеется, видел ее через окно, когда шпионил за Мардж. У Луэллы были высохшие груди, короткие венозные ноги и худощавое тело со складками жира на животе.
Он тщательно подготовился: принял душ, побрился, долго причесывал свои прямые темно-коричневые волосы. Почистил ногти, заставил Мардж навести глянец на его туфлях – она перестала делать это после своих недавних побед. Надел серый костюм, только что полученный из химчистки, и рвотной расцветки спортивную рубашку с зеленым шерстяным галстуком.
Он решил, что выглядит безукоризненно, и долго любовался своим отражением в зеркале ванной.
Луэлла Крисп скоро поймет, что она имеет дело с серьезным человеком, а не с жалким дураком, похожим на Мардж.
С первого взгляда, брошенного на Герберта, Луэлла поняла, что перед ней опасный сукин сын. Она не желала общаться с ним. Она хотела забрать деньги и убежать. Возможно, ей даже следует забыть о деньгах. У этого человека были очень злые, пустые, холодные глаза.
Он сел в гостиной и уставился на женщину.
– Тебе известно, я – не Мардж, – произнес наконец Герберт. – Ты воспользовалась ее глупостью. Я знаю, что здесь происходит. Видел, чем вы занимаетесь.
– Это не имеет значения, – быстро сказала Луэлла, решив, что она все же заберет у него две тысячи долларов. – Я тоже знаю о тебе кое-что, представляющее интерес для моих друзей из полиции.
Он смотрел на нее невозмутимо, бесстрастно.
– Ты разговариваешь не с Мардж. Я не идиот. Эти деньги – для тебя. Две тысячи долларов, и поставим на этом точку. Я могу достать их, но мне потребуется твоя помощь.
– Какая? – настороженно спросила она.
– Тебе понравится мой план. Он похож на твой нынешний способ добывать деньги.
Он достал из кармана пиджака две глянцевые фотографии Санди Симмонс, украденные из ее дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78