– Вы замечательно выглядите, – пробормотала Динди, думая, что Серафина имела бы лучший вид без ужасного театрального грима и накладных ресниц. В ее-то возрасте!
– Да, люди с трудом верят в это, но я говорю правду. А тебе, моя дорогая, сколько лет?
Серафина пристально поглядела на девушку, словно ожидая услышать ложь.
– Двадцать, – Динди с непринужденной улыбкой отбросила три года. Если эта старая кокетка может врать насчет своего возраста, то почему ей, Динди, не сделать то же самое?
– О, двадцать, – пробормотала Серафина, – двадцать. Когда я была молода, двадцатилетние девушки уже…
– Я показывал тебе фотографии двадцатилетней Серафины? – перебил мать Чарли.
– Нет, – отозвалась Динди, думая: «Вот как, оказывается, проводят вечера жены кинозвезд».
– Я должен показать тебе их. Она выглядела просто сногсшибательно, правда, дорогая?
Он обнял свою мать.
Она улыбнулась, и Чарли подумал: «Я должен сводить ее к хорошему стоматологу, пока она здесь».
– Ты помнишь те славные далекие деньки, сынок? Да, он помнил. Убогие старые театры, затхлый запах, кавалеров Серафины.
– Отличные были дни. Слезы подкатились к ее глазам.
– Прекрасное время. Твой отец, ты и я.
– Какое прекрасное время? – подумал Чарли. Он торчал возле бара в каком-нибудь захолустном городке с пакетиком леденцов и лимонадом, пока Серафина развлекалась со своим очередным «поклонником».
В любом случае не стоит жить прошлым. Он любил Серафину. Она была его матерью. Она кормила его, когда он был ребенком, а это самое главное.
– Я всегда знала, что Чарли будет звездой, – внезапно заявила Серафина. – Я поддерживала его во всем. Он унаследовал мою жизненную энергию и честолюбие. Я сама могла стать звездой, но оставила сцену, чтобы воспитывать сына.
Динди откровенно зевнула. Прошлое людей нагоняет скуку. Ее касалось лишь то, что сейчас Чарли – кинозвезда, а о прошлом она не хотела знать.
– Устала? – спросила Серафина.
– Да, – ответила Динди, – днем я занималась делами, которые отняли у меня все силы.
Она украдкой улыбнулась Чарли.
Он ответил на ее улыбку. Динди была такой хорошенькой и казалась самой невинностью. Он с трудом верил, что она была той самой девушкой, которая недавно занималась с ним любовью.
– Ложись в постель, дорогая, если хочешь, – сказал Чарли, – Серафина не обидится, и я объясню Алленам.
– Правда, дорогой? Я бы хотела так сделать.
Динди испытывала желание подняться наверх, примерить новые наряды и почитать сценарий «Карусели» – теперь, когда она получила роль.
– Иди, милая, увидимся позже.
Она пожелала спокойной ночи Серафине и поцеловала Чарли в щеку. У нее было такое упругое сексуальное тело. Он порадовался тому, что она принадлежит ему. Идея взять ее в фильм не так уж плоха. Другие мужчины смогут смотреть на Динди, но не касаться ее. Пусть мир видит, чем обладает Чарли Брик.
24
В Акапулько стояла жара. После одного дня съемок в горах Санди обессилела. Пекло невыносимо.
Она работала через силу, окруженная в основном мексиканцами – ими были режиссер Вуди, оператор Майк и помощница режиссера Мариса.
У Вуди и Марисы был роман. Стив Магнум сам выбрал для работы над фильмом обаятельного Вуди, разменявшего четвертый десяток. Раньше Вуди работал на телевидении. Двадцатичетырехлетняя Мариса была хорошенькой.
Они оба нравились Санди. Вуди был спокойным, чутким режиссером, который постоянно воодушевлял актеров. Он разительно отличался от Эйба Стейна. Эйб воплощал в себе старый голливудский стиль, Вуди – новый.
По прибытии Санди получила большую корзину цветов от Стива и записку с двумя словами: «Добро пожаловать». Этим его внимание к девушке исчерпалось.
– Ты получила шанс и упустила его, – сказала Кэри. – Он, вероятно, заперся в своем доме с какой-нибудь мексиканской красоткой.
– Надеюсь, ты права, – ответила Санди.
Она втайне обрадовалась. Теперь, когда пришло время принимать решение, необходимость в нем отпала.
Целую неделю они с Кэри только гуляли, загорали и купались.
За день до начала съемок Кэри улетела, сказав:
– Ну, по-моему, тебе пора решать.
Санди почувствовала себя одиноко без Кэри. Отель «Лас Брисас» был очень красив, но Санди ощущала, что в таком месте надо находиться с мужчиной.
Она провела тихий вечер. Заказала по телефону еду и принялась читать сценарий. На следующий день должен был появиться Стив; их ждали съемки в горах. Стиву предстояло спасать героиню Санди. По сценарию она бежала от похитителей. Также в плане стояла любовная сцена. Санди предвкушала ее, одновременно испытывая колебания.
– Эй! – воскликнула Мариса. – Как тебе эта парочка?
Она коснулась кулачком Санди, сидевшей рядом с ней в полотняном кресле и читавшей книгу.
Стив Магнум приближался к ним в сопровождении изящной молодой мексиканки с длинными черными волосами до талии и голодными зелеными глазами.
– Привет, леди.
Стив небрежно помахал рукой и, похлопав девушку по ягодицам, подтолкнул ее к Санди и Марисе.
– Присмотри за Энчиладой, Мариса. Он подсел к Вуди.
– Какой мужчина! – покачав головой, Мариса засмеялась. – Это нечто!
Энчилада подошла к ним с грустными настороженными глазами.
– Привет, – сказала Мариса, – бери кресло и чувствуй себя как дома, день будет долгим и тяжелым. Меня зовут Мариса, а это Санди Симмонс.
Девушка кивнула и села в кресло в нескольких метрах от Санди и Марисы. Она повернула голову в сторону мужчин.
– Это очень дружелюбно, – заметила Мариса. – Санди, по-моему, скоро они будут готовы. Тебе надо одеться, я позову костюмера.
– Отличная идея.
Было уже одиннадцать утра; Санди надоело сидеть без дела. Мексиканцы раскачивались гораздо дольше, чем американцы. Санди прибыла на студию к восьми, два часа потратила на макияж и парикмахера, затем последовало длительное ожидание. Стив удалился в гримерный автобус, так что, очевидно, скоро они начнут.
Ей предстояло сниматься в белых брюках, облегающем белом топе и пиджаке, наброшенном на плечи. Она должна была казаться взволнованной, находящейся в смятении.
– Ты выглядишь великолепно, – заметил Стив, когда они оказались перед камерой. – Как тебе Акапулько?
– Красивый город.
Она улыбнулась одними глазами.
– Спасибо за цветы.
– Ты всегда благодаришь меня за цветы. Как насчет того, чтобы прислать их мне?
Они рассмеялись. Стоявшая в стороне Энчилада сгорала от ревности.
– Я приобрел страховку, – сказал он.
– Страховку?
– От тебя, детка. Моему маленькому мексиканскому цветочку всего шестнадцать; это поможет мне не прикасаться к тебе моими жадными руками. Ты ведь этого не хочешь, верно?
Санди лишь улыбнулась. Она не была уверена в том, что действительно ничего не хочет. Стив был необыкновенно привлекателен, и она давно уже не спала с мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78