И это -
несмотря на его вполне материальный облик.
- Ну конечно мистер Вейнрайт - призрак! - проворчал Дженкинс. - Мы
ведь его похоронили, не так ли?... А через неделю раскопали могилу, чтобы
посмотреть, там он или нет. И что вы думаете? Там, мертвый. Что и
говорить, несомненно, он призрак. Как еще можно объяснить его
существование?
- Нельзя сказать, - осторожно начал Кент, чтобы я слишком сильно
верил в призраков.
- Никто из нас не верил, - махнул рукой толстяк. - Никто. Но с
фактами не поспоришь.
- Призрак, который предсказывает будущее, - произнес Кент после
некоторой паузы. - И какое же будущее он предсказывает? Или все это так же
туманно, как его пророчество о сестре миссис Кармоди, выходящей из здания
суда?
- Как вам сказать, - Дженкинс откашлялся, и его многочисленные
подбородки снова затряслись, - в основном он предсказывает разные местные
происшествия и события; так, ничего особенного. Как раз то, что и должно
интересовать старика, всю жизнь прожившего на одном месте.
- А как насчет политики?
- Он постоянно удивляется росту цен, - рассмеялся Дженкинс. - Цены
сбивают его с толку. А спрашивать его о чем-либо совершенно бесполезно: он
очень быстро устает и вид у него становится такой затравленный...
Кент понимающе кивнул.
- А эта миссис Кармоди... когда она приехала?
- Почти девять лет тому назад.
- А мистер Вейнрайт мертв, если я правильно понял, уже лет пять?
- Я с удовольствием, - важно сказал толстяк, поудобнее устраиваясь в
кресле, - расскажу вам, как все произошло. По порядку. Пожалуй, я опущу
первые несколько месяцев, после того как миссис Кармоди появилась на
ферме. Все равно в это время ничего существенного не произошло.
Ликуя, женщина вышла из помещения Всеобщей Торговой Компании. Ее
переполняла радость, как и два месяца назад, когда она впервые обнаружила
эту ферму. Четыре цыпленка и три дюжины яиц - за пять долларов наличными!
Наличными!
И тут ее радость потухла. Она нахмурилась. Зачем себя обманывать, -
скоро начнется уборка урожая и больше не удастся воспользоваться этим
методом выкачивания наличных денег из фермы Вейнрайтов. Она вспомнила
обнаруженную ею чековую книжку, из которой она узнала, что на счету у
Вейнрайтов в Кемпстерском банке лежат одиннадцать тысяч семьсот тридцать
четыре доллара. Целое состояние. Так близко и, вместе с тем, так
невыразимо далеко. Она подошла к банку, и уже на пороге на мгновение
замерла, парализованная страшной мыслью: если она войдет внутрь, то через
несколько минут узнает все... все самое страшное... И на этот раз ей будет
противостоять не старик и не девчонка...
- А миссис Кармоди, - приветствовал он ее, потирая руки, - наконец-то
вы решили нас посетить, - он усмехнулся. - Я думаю, что мы сможем все
уладить, так что не беспокойтесь. Мне кажется, что совместными усилиями
нам удастся поддерживать в порядке дела фермы Вейнрайтов так, чтобы и
общество, и высокий суд оставались довольны.
Суд! Так вот в чем дело! Вот что предсказывал этот старик! Суд! И эта
новость очень даже хорошая, а не плохая. На мгновение ее охватила слепая
ярость к этому старому дураку, который так напугал ее своими
разглагольствованиями о суде... но банкир тем временем продолжал:
- Насколько я знаю, у вас имеется письмо от сестры вашего покойного
мужа - дочери мистера Вейнрайта, в котором она просит вас приехать и
присмотреть за фермой и ее дочерью Филлис. Возможно, это письмо не так уж
и необходимо, учитывая, что вы единственная оставшаяся в живых
родственница, но вкупе с завещанием это составит законные основания, на
которых суд сможет назначить вас душеприказчицей.
Женщина судорожно вцепилась в ручки кресла. Внутри у нее все
похолодело. Теперь, когда настал критический момент и следовало предъявить
подготовленное ею поддельное письмо, она вдруг почувствовала, что дрожит.
Бормоча какие-то слова о том, что, дескать, она могла и потерять это
злосчастное письмо, женщина принялась рыться в своей сумочке. Наконец
нашла, и внезапно вспотевшими руками вытащив из конверта, протянула
навстречу гладким холеным пальцам банкира и замерла в ожидании...
- Гм-м-м... - промычал банкир, читая письмо, - она предложила вам
двадцать пять долларов в месяц сверх необходимых расходов...
Женщину прошиб холодный пот. "И как только мне могло придти в голову
написать такое!..."
- Забудьте о деньгах, - торопливо сказала она. - Я приехала сюда не
для того, чтобы...
- Я, собственно, хотел сказать, - прервал ее банкир, - что, по-моему
двадцать пять долларов в месяц - слишком мало. За управление такой большой
и богатой фермой заработная плата вполне может составлять и пятьдесят
долларов в месяц. Как минимум. На эту сумму, я думаю, мы и будем
ориентироваться. Этим летом, - добавил он - местный суд заседает здесь,
неподалеку, и если вы не возражаете, то мы пройдем туда, и уладим все
необходимые формальности. Между прочим, - закончил он, - нашего судью
всегда интересуют последние предсказания мистера Вейнрайта.
- Я знаю их все! - выпалила женщина.
Она позволила вывести себя на улицу. Жаркое июльское солнце
согревавшее все вокруг своим живительным теплом, постепенно заставило
отступить и холод, ледяной лапой сжимавший душу и сердце миссис Кармоди.
Прошло три года, три ничем не примечательных года. И вот в один
прекрасный момент миссис Кармоди, чистившая пылесосом ковер в гостиной,
вдруг остановилась и глубоко задумалась. Потом она так никогда и не смогла
вспомнить, что именно навело ее на эту мысль: в тот ли самый июльский
день, когда три года назад в зале заседаний местного суда ей буквально без
всякой борьбы подарили весь мир, встретился ей по дороге мистер Вейнрайт
или нет?
Вейнрайт предсказал этот момент. А это значит в некотором роде, что
он его увидел. Наяву? Или же, каким-то образом проникнув через завесу
времени, он прочитал свои собственные мысли и впечатления? Короче говоря,
видел ли он ее собственными глазами? Каким именно образом он "вспомнил"
то, что увидел только через несколько месяцев - это уже совсем другой, и
не слишком существенный сейчас вопрос. Сама она Вейнрайта не заметила. Как
она ни старалась, но кроме ощущения всепоглощающего, застилающего глаза
счастья, вспомнить об этом дне так ничего и не смогла.
Старик же конечно, считал, что был там. Этот старый дурак полагал,
будто все, о чем он говорит, - воспоминания о событиях, уже свершившихся.
В каком же тусклом, дебильном мире он, вероятно, живет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
несмотря на его вполне материальный облик.
- Ну конечно мистер Вейнрайт - призрак! - проворчал Дженкинс. - Мы
ведь его похоронили, не так ли?... А через неделю раскопали могилу, чтобы
посмотреть, там он или нет. И что вы думаете? Там, мертвый. Что и
говорить, несомненно, он призрак. Как еще можно объяснить его
существование?
- Нельзя сказать, - осторожно начал Кент, чтобы я слишком сильно
верил в призраков.
- Никто из нас не верил, - махнул рукой толстяк. - Никто. Но с
фактами не поспоришь.
- Призрак, который предсказывает будущее, - произнес Кент после
некоторой паузы. - И какое же будущее он предсказывает? Или все это так же
туманно, как его пророчество о сестре миссис Кармоди, выходящей из здания
суда?
- Как вам сказать, - Дженкинс откашлялся, и его многочисленные
подбородки снова затряслись, - в основном он предсказывает разные местные
происшествия и события; так, ничего особенного. Как раз то, что и должно
интересовать старика, всю жизнь прожившего на одном месте.
- А как насчет политики?
- Он постоянно удивляется росту цен, - рассмеялся Дженкинс. - Цены
сбивают его с толку. А спрашивать его о чем-либо совершенно бесполезно: он
очень быстро устает и вид у него становится такой затравленный...
Кент понимающе кивнул.
- А эта миссис Кармоди... когда она приехала?
- Почти девять лет тому назад.
- А мистер Вейнрайт мертв, если я правильно понял, уже лет пять?
- Я с удовольствием, - важно сказал толстяк, поудобнее устраиваясь в
кресле, - расскажу вам, как все произошло. По порядку. Пожалуй, я опущу
первые несколько месяцев, после того как миссис Кармоди появилась на
ферме. Все равно в это время ничего существенного не произошло.
Ликуя, женщина вышла из помещения Всеобщей Торговой Компании. Ее
переполняла радость, как и два месяца назад, когда она впервые обнаружила
эту ферму. Четыре цыпленка и три дюжины яиц - за пять долларов наличными!
Наличными!
И тут ее радость потухла. Она нахмурилась. Зачем себя обманывать, -
скоро начнется уборка урожая и больше не удастся воспользоваться этим
методом выкачивания наличных денег из фермы Вейнрайтов. Она вспомнила
обнаруженную ею чековую книжку, из которой она узнала, что на счету у
Вейнрайтов в Кемпстерском банке лежат одиннадцать тысяч семьсот тридцать
четыре доллара. Целое состояние. Так близко и, вместе с тем, так
невыразимо далеко. Она подошла к банку, и уже на пороге на мгновение
замерла, парализованная страшной мыслью: если она войдет внутрь, то через
несколько минут узнает все... все самое страшное... И на этот раз ей будет
противостоять не старик и не девчонка...
- А миссис Кармоди, - приветствовал он ее, потирая руки, - наконец-то
вы решили нас посетить, - он усмехнулся. - Я думаю, что мы сможем все
уладить, так что не беспокойтесь. Мне кажется, что совместными усилиями
нам удастся поддерживать в порядке дела фермы Вейнрайтов так, чтобы и
общество, и высокий суд оставались довольны.
Суд! Так вот в чем дело! Вот что предсказывал этот старик! Суд! И эта
новость очень даже хорошая, а не плохая. На мгновение ее охватила слепая
ярость к этому старому дураку, который так напугал ее своими
разглагольствованиями о суде... но банкир тем временем продолжал:
- Насколько я знаю, у вас имеется письмо от сестры вашего покойного
мужа - дочери мистера Вейнрайта, в котором она просит вас приехать и
присмотреть за фермой и ее дочерью Филлис. Возможно, это письмо не так уж
и необходимо, учитывая, что вы единственная оставшаяся в живых
родственница, но вкупе с завещанием это составит законные основания, на
которых суд сможет назначить вас душеприказчицей.
Женщина судорожно вцепилась в ручки кресла. Внутри у нее все
похолодело. Теперь, когда настал критический момент и следовало предъявить
подготовленное ею поддельное письмо, она вдруг почувствовала, что дрожит.
Бормоча какие-то слова о том, что, дескать, она могла и потерять это
злосчастное письмо, женщина принялась рыться в своей сумочке. Наконец
нашла, и внезапно вспотевшими руками вытащив из конверта, протянула
навстречу гладким холеным пальцам банкира и замерла в ожидании...
- Гм-м-м... - промычал банкир, читая письмо, - она предложила вам
двадцать пять долларов в месяц сверх необходимых расходов...
Женщину прошиб холодный пот. "И как только мне могло придти в голову
написать такое!..."
- Забудьте о деньгах, - торопливо сказала она. - Я приехала сюда не
для того, чтобы...
- Я, собственно, хотел сказать, - прервал ее банкир, - что, по-моему
двадцать пять долларов в месяц - слишком мало. За управление такой большой
и богатой фермой заработная плата вполне может составлять и пятьдесят
долларов в месяц. Как минимум. На эту сумму, я думаю, мы и будем
ориентироваться. Этим летом, - добавил он - местный суд заседает здесь,
неподалеку, и если вы не возражаете, то мы пройдем туда, и уладим все
необходимые формальности. Между прочим, - закончил он, - нашего судью
всегда интересуют последние предсказания мистера Вейнрайта.
- Я знаю их все! - выпалила женщина.
Она позволила вывести себя на улицу. Жаркое июльское солнце
согревавшее все вокруг своим живительным теплом, постепенно заставило
отступить и холод, ледяной лапой сжимавший душу и сердце миссис Кармоди.
Прошло три года, три ничем не примечательных года. И вот в один
прекрасный момент миссис Кармоди, чистившая пылесосом ковер в гостиной,
вдруг остановилась и глубоко задумалась. Потом она так никогда и не смогла
вспомнить, что именно навело ее на эту мысль: в тот ли самый июльский
день, когда три года назад в зале заседаний местного суда ей буквально без
всякой борьбы подарили весь мир, встретился ей по дороге мистер Вейнрайт
или нет?
Вейнрайт предсказал этот момент. А это значит в некотором роде, что
он его увидел. Наяву? Или же, каким-то образом проникнув через завесу
времени, он прочитал свои собственные мысли и впечатления? Короче говоря,
видел ли он ее собственными глазами? Каким именно образом он "вспомнил"
то, что увидел только через несколько месяцев - это уже совсем другой, и
не слишком существенный сейчас вопрос. Сама она Вейнрайта не заметила. Как
она ни старалась, но кроме ощущения всепоглощающего, застилающего глаза
счастья, вспомнить об этом дне так ничего и не смогла.
Старик же конечно, считал, что был там. Этот старый дурак полагал,
будто все, о чем он говорит, - воспоминания о событиях, уже свершившихся.
В каком же тусклом, дебильном мире он, вероятно, живет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11