Ее хорошо знали в кафе на Лестер-сквер или в «Парижском кафе» на Нью-Ковентри-стрит.
Лаура предупреждала ее, что она быстро потеряет свою репутацию, но Анжу только пожимала плечами и говорила, что это все пустые разговоры, что не является единственной дебютанткой в ночных клубах и что если бы у них была хоть капля мужества, то они бы пошли и посмотрели сами вместо того, чтобы набрасываться на нее.
Лаура только качала головой: сейчас она знала, что спорить с Анжу бесполезно. Она не понимала скуки и беззаботности Анжу и ее тяги к сомнительным развлечениям. Анжу нравилось то, что строго запрещалось.
Сейчас ей нравились загородные приемы, потому что они давали ей возможность вдоволь повеселиться; она была достаточно умной, чтобы не связываться с молодыми людьми, желавшими затащить ее в постель; спать с женатым мужчиной было гораздо безопаснее, так как он никому ничего не расскажет, и более возбуждающе, потому что это было вдвойне запрещено, а также и потому, что женатые были более опытными, а Анжу любила заниматься любовью. Ей также нравилось дразнить других: она как могла кокетничала с приятелями других девушек; смеялась, когда они, попавшись на крючок, бросали своих девушек и начинали волочиться за ней.
– Почему ты это делаешь? – спросила ее Лаура. – Почему ты так плохо ведешь себя? Ты без всякой на то причины разбиваешь людские сердца.
– О Господи, это просто игра, – беззаботно отвечала Анжу. – И кроме того, какой от этого может быть вред?
– Анжу всегда хочет того, чего она иметь не может, – сказала как-то Лаура Ханичайл в Сакстон-Моубри. После прогулки верхом они возвращались обратно. – Клянусь, что не могу понять, почему она такая плохая, но хорошо, что дядя Маунтджой и тетя Софи не знают правды о ее проделках. Дядя думает, что она само совершенство, «такая красивая, такая очаровательная, такая ласковая», говорит он. Фу, – сердито фыркнула Лаура, – как же плохо он ее знает. Я ничуть не удивлюсь, если она попытается соблазнить Билли только для того, чтобы свести меня с ума. Свернув за угол, они увидели Анжу, выходившую из конюшни. Билли шел позади нее.
– Боже милостивый! – воскликнула Лаура. – Что она здесь делает? Анжу ненавидит лошадей. Она никогда близко не подходила к конюшням.
Анжу посмотрела на Лауру с хитрой улыбкой и начала нарочито оправлять юбку. Лаура с подозрением взглянула на нее, а затем на Билли. Тот пожал плечами и помог Лауре спешиться.
– Я просто приехала посмотреть, чем вы тут занимаетесь вдали от ястребиного взгляда тети Софи, – сказала Анжу сладким голосом, стараясь выглядеть как можно невиннее.
Может, внешне она и выглядела невинно, но внутри у нее все кипело. В действительности она не находила Билли привлекательным, но сделала попытку соблазнить его, чтобы доказать свое превосходство над Лаурой. Она подкралась к нему в конюшне, когда он чистил своего нового жеребенка.
– Это настоящая любовь всей твоей жизни? – спросила она и, когда Билли обернулся и удивленно посмотрел на нее, обняла его и поцеловала. – Или, возможно, ею могу стать я?
Билли рассмеялся.
– Боюсь, что ты не в моем в-в-вкусе, – сказал он, и Анжу отпрянула, недовольно надув губки.
Она не привыкла к тому, чтобы ее отвергали, особенно мужчины, которых она считала непривлекательными. Разозлившись, она сказала себе, что найдется с полдюжины мужчин, которые захотят жениться на ней, стоит только поманить их пальцем. Она поклялась себе, что когда-нибудь приберет Билли к рукам. А пока снова приедет Камилла Стонтон, и опять без мужа, а с ней и его «подмена» – Гарри. Возможно, ей все же удастся поразвлечься сегодня вечером.
– Что замышляет Анжу? – с подозрением спросила Лаура у Билли.
– Ничего особенного. Она приехала посмотреть на жеребенка. Ты знаешь, Анжу безвредная, просто ей нравится дразнить людей, вот и все. Она умеет мутить воду, чтобы ссорить вас, девушек.
– Определенно умеет, – согласилась Лаура. Ханичайл оставила их одних, и Лаура наблюдала, как она шла по дорожке к дому. Голова ее была опущена, и она выглядела такой печальной и одинокой, что Лаура, волнуясь, спросила Билли:
– Что случилось с Алексом Скоттом? Ханичайл не получила от него никаких известий, а я знаю, что он вернулся в Лондон, так как сама его видела: один раз в театре, второй – прогуливающимся по Сент-Джеймсу. Она клянется, что он любит ее, но мне кажется, что он избегает ее.
– Говорят, что Алекс всегда так поступает: сначала любит, потом бросает. Это стало его правилом. Но почему он выбрал Ханичайл, я не понимаю. Обычно он имеет дело с женщинами постарше и более опытными. Бедная девочка, – сочувственно добавил Билли. – Надо подумать, с кем можно ее познакомить, чтобы она выбросила Алекса из головы.
– Ты можешь попытаться, – сказала Лаура, целуя его и думая, какой же он чудесный мужчина. – Но мне почему-то кажется, что она никогда не сможет забыть его.
Однако в тот же вечер Билли за обедом усадил Ханичайл рядом со своим старым другом. Чарлз Маршалл был американцем и прямой противоположностью Алексу. Он развлекал Ханичайл и даже обыграл в триктрак.
– Совсем как Алекс, – печально заметила Ханичайл, подумав, увидит ли его снова.
Камилла Стонтон не спускала глаз с Анжу, игравшей в триктрак с Гарри; она сразу распознала в ней хищницу. Вместо того чтобы уделять ей внимание, потому что именно она пригласила его в Сакстон-Моубри, двери которого без нее были бы для Гарри закрыты, он проводил время с Анжу.
Тридцатисемилетняя Камилла была светловолосой и привлекательной. Ее пятидесятилетний муж, человек военный, часто уезжал на уик-энд по служебным делам. В своей замужней жизни она рано научилась искать на стороне развлечений, удовлетворения своей страсти, и Гарри определенно был не первым ее любовником, но на данный момент единственным, и она не собиралась отдавать его Анжу.
Сейчас они сидели у окна, пили шампанское, и Камилле казалось, что они больше разговаривают, чем играют в триктрак. Она приблизилась к парочке и многозначительно сказала:
– Спокойной ночи, Анжу. Спокойной ночи, Гарри, дорогой. Уже поздно, и я хочу спать. Пойду лягу.
Гарри поднялся.
– Спокойной ночи, Камилла. Приятных сновидений, – пожелал он, быстро ткнувшись губами в ее щеку.
Анжу улыбнулась, когда Камилла снова многозначительно посмотрела на Гарри: она поняла, что они обменялись намеками. Она смотрела ей вслед, и когда Камилла бросила на них взгляд через плечо, Анжу рассмеялась.
– Время спать, Гарри, – сказала она волнующим голосом. Затем притворно зевнула, прикрывая хорошенький ротик рукой. – Пожалуй, я тоже отправлюсь спать вслед за Камиллой. Желаю тебе спокойной ночи.
Гарри наклонился к ней и прошептал:
– Но Камилла будет ждать меня, а ты – нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Лаура предупреждала ее, что она быстро потеряет свою репутацию, но Анжу только пожимала плечами и говорила, что это все пустые разговоры, что не является единственной дебютанткой в ночных клубах и что если бы у них была хоть капля мужества, то они бы пошли и посмотрели сами вместо того, чтобы набрасываться на нее.
Лаура только качала головой: сейчас она знала, что спорить с Анжу бесполезно. Она не понимала скуки и беззаботности Анжу и ее тяги к сомнительным развлечениям. Анжу нравилось то, что строго запрещалось.
Сейчас ей нравились загородные приемы, потому что они давали ей возможность вдоволь повеселиться; она была достаточно умной, чтобы не связываться с молодыми людьми, желавшими затащить ее в постель; спать с женатым мужчиной было гораздо безопаснее, так как он никому ничего не расскажет, и более возбуждающе, потому что это было вдвойне запрещено, а также и потому, что женатые были более опытными, а Анжу любила заниматься любовью. Ей также нравилось дразнить других: она как могла кокетничала с приятелями других девушек; смеялась, когда они, попавшись на крючок, бросали своих девушек и начинали волочиться за ней.
– Почему ты это делаешь? – спросила ее Лаура. – Почему ты так плохо ведешь себя? Ты без всякой на то причины разбиваешь людские сердца.
– О Господи, это просто игра, – беззаботно отвечала Анжу. – И кроме того, какой от этого может быть вред?
– Анжу всегда хочет того, чего она иметь не может, – сказала как-то Лаура Ханичайл в Сакстон-Моубри. После прогулки верхом они возвращались обратно. – Клянусь, что не могу понять, почему она такая плохая, но хорошо, что дядя Маунтджой и тетя Софи не знают правды о ее проделках. Дядя думает, что она само совершенство, «такая красивая, такая очаровательная, такая ласковая», говорит он. Фу, – сердито фыркнула Лаура, – как же плохо он ее знает. Я ничуть не удивлюсь, если она попытается соблазнить Билли только для того, чтобы свести меня с ума. Свернув за угол, они увидели Анжу, выходившую из конюшни. Билли шел позади нее.
– Боже милостивый! – воскликнула Лаура. – Что она здесь делает? Анжу ненавидит лошадей. Она никогда близко не подходила к конюшням.
Анжу посмотрела на Лауру с хитрой улыбкой и начала нарочито оправлять юбку. Лаура с подозрением взглянула на нее, а затем на Билли. Тот пожал плечами и помог Лауре спешиться.
– Я просто приехала посмотреть, чем вы тут занимаетесь вдали от ястребиного взгляда тети Софи, – сказала Анжу сладким голосом, стараясь выглядеть как можно невиннее.
Может, внешне она и выглядела невинно, но внутри у нее все кипело. В действительности она не находила Билли привлекательным, но сделала попытку соблазнить его, чтобы доказать свое превосходство над Лаурой. Она подкралась к нему в конюшне, когда он чистил своего нового жеребенка.
– Это настоящая любовь всей твоей жизни? – спросила она и, когда Билли обернулся и удивленно посмотрел на нее, обняла его и поцеловала. – Или, возможно, ею могу стать я?
Билли рассмеялся.
– Боюсь, что ты не в моем в-в-вкусе, – сказал он, и Анжу отпрянула, недовольно надув губки.
Она не привыкла к тому, чтобы ее отвергали, особенно мужчины, которых она считала непривлекательными. Разозлившись, она сказала себе, что найдется с полдюжины мужчин, которые захотят жениться на ней, стоит только поманить их пальцем. Она поклялась себе, что когда-нибудь приберет Билли к рукам. А пока снова приедет Камилла Стонтон, и опять без мужа, а с ней и его «подмена» – Гарри. Возможно, ей все же удастся поразвлечься сегодня вечером.
– Что замышляет Анжу? – с подозрением спросила Лаура у Билли.
– Ничего особенного. Она приехала посмотреть на жеребенка. Ты знаешь, Анжу безвредная, просто ей нравится дразнить людей, вот и все. Она умеет мутить воду, чтобы ссорить вас, девушек.
– Определенно умеет, – согласилась Лаура. Ханичайл оставила их одних, и Лаура наблюдала, как она шла по дорожке к дому. Голова ее была опущена, и она выглядела такой печальной и одинокой, что Лаура, волнуясь, спросила Билли:
– Что случилось с Алексом Скоттом? Ханичайл не получила от него никаких известий, а я знаю, что он вернулся в Лондон, так как сама его видела: один раз в театре, второй – прогуливающимся по Сент-Джеймсу. Она клянется, что он любит ее, но мне кажется, что он избегает ее.
– Говорят, что Алекс всегда так поступает: сначала любит, потом бросает. Это стало его правилом. Но почему он выбрал Ханичайл, я не понимаю. Обычно он имеет дело с женщинами постарше и более опытными. Бедная девочка, – сочувственно добавил Билли. – Надо подумать, с кем можно ее познакомить, чтобы она выбросила Алекса из головы.
– Ты можешь попытаться, – сказала Лаура, целуя его и думая, какой же он чудесный мужчина. – Но мне почему-то кажется, что она никогда не сможет забыть его.
Однако в тот же вечер Билли за обедом усадил Ханичайл рядом со своим старым другом. Чарлз Маршалл был американцем и прямой противоположностью Алексу. Он развлекал Ханичайл и даже обыграл в триктрак.
– Совсем как Алекс, – печально заметила Ханичайл, подумав, увидит ли его снова.
Камилла Стонтон не спускала глаз с Анжу, игравшей в триктрак с Гарри; она сразу распознала в ней хищницу. Вместо того чтобы уделять ей внимание, потому что именно она пригласила его в Сакстон-Моубри, двери которого без нее были бы для Гарри закрыты, он проводил время с Анжу.
Тридцатисемилетняя Камилла была светловолосой и привлекательной. Ее пятидесятилетний муж, человек военный, часто уезжал на уик-энд по служебным делам. В своей замужней жизни она рано научилась искать на стороне развлечений, удовлетворения своей страсти, и Гарри определенно был не первым ее любовником, но на данный момент единственным, и она не собиралась отдавать его Анжу.
Сейчас они сидели у окна, пили шампанское, и Камилле казалось, что они больше разговаривают, чем играют в триктрак. Она приблизилась к парочке и многозначительно сказала:
– Спокойной ночи, Анжу. Спокойной ночи, Гарри, дорогой. Уже поздно, и я хочу спать. Пойду лягу.
Гарри поднялся.
– Спокойной ночи, Камилла. Приятных сновидений, – пожелал он, быстро ткнувшись губами в ее щеку.
Анжу улыбнулась, когда Камилла снова многозначительно посмотрела на Гарри: она поняла, что они обменялись намеками. Она смотрела ей вслед, и когда Камилла бросила на них взгляд через плечо, Анжу рассмеялась.
– Время спать, Гарри, – сказала она волнующим голосом. Затем притворно зевнула, прикрывая хорошенький ротик рукой. – Пожалуй, я тоже отправлюсь спать вслед за Камиллой. Желаю тебе спокойной ночи.
Гарри наклонился к ней и прошептал:
– Но Камилла будет ждать меня, а ты – нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108