И мы организовывали выпуск облигаций для всех, от бразильских производителей стекла до аргентинского правительства.
- Но разве в этом у вас нет конкурентов?
Рикарду усмехнулся.
- Конечно, есть. В эту игру вовлечен каждый. Но мы оказались в ней первыми. У нас связи, у нас лучшие профессионалы. Если какая-то фирма хочет стать координатором выпуска облигаций латиноамериканскими заемщиками, то она вынуждена делать координаторами и нас. Таковы правила.
- А если правила нарушают?
- Тогда выпуск бумаг летит к черту. Ничто не делается без нашей поддержки.
- Завидное положение.
Рикарду кивнул.
- Но нам все время приходится быть начеку. Поэтому мне нужны лучшие из лучших. Без профессионалов мы ничто.
Сквозь стекло нашей рабочей комнаты я оглядел операционный зал. Куча столов, оборудования, десятки мужчин и женщин - обсуждающих что-то, набирающих номера на своих телефонах, изучающих экраны мониторов, толкущихся там и сям по залу. Приглушенный шум всей этой суеты проникал и сюда, через стеклянные стены. Любопытно, что они делали? С кем говорили? О чем? На бесчисленных мониторах мелькали цифры. Что они значили?
И за всей этой сутолокой расстилалось ясное голубое небо - пустое пространство над лондонскими доками.
Рикарду проследил за моим взглядом.
- Они молоды. Умны. Трудолюбивы. С самыми разными биографиями - от аргентинских аристократов до провинциалов из Ромфорда. Нас не так уж много, но мы - элита. И на борту нет места для пассажиров. Вклад вносит каждый из нас.
Я кивнул. Рикарду умолк в ожидании моего следующего вопроса. На кончике моего языка крутилось: "Так на кой черт я вам сдался?" Вместо этого я произнес:
- А что насчет развивающихся рынков помимо Латинской Америки?
- Хороший вопрос. В Азии нам делать, пожалуй, нечего. Там полно своих банков, а рынок облигаций довольно узок. Восточная Европа куда как интереснее, хотя даже она становится все более респектабельной. Вы знали, что у Словении рейтинг «А»? Это почти на уровне Италии.
Этого я не знал.
- Но Россия… Вот где главный приз. Ситуация во многом та же, что и в странах Южной Америки, и потенциальные прибыли как минимум на том же уровне. Если не выше.
- Поэтому вы и решили пригласить меня?
- Именно. Мне нужен человек, который говорил бы по-русски, разбирался в экономике и имел голову на плечах. Человек, которого я обучил бы нашим методам и приемам. Голодный, рвущийся в бой и преданный своей команде. В последнее время у нас возникли кое-какие проблемы с нашей восточноевропейской группой. Не знаю, говорил ли вам Джейми об этом.
- Они, кажется, вас кинули, так? Перешли в Bloomfield Weiss?
- Верно, - сказал Рикарду. Его голос по-прежнему звучал ровно, но теперь пальцы танцевали вокруг обручального кольца, не останавливаясь ни на мгновение. - Моя ошибка. Это были наемники, которые переметнулись к тому, кто был готов заплатить больше. Я доверился им. Предоставил самим выстраивать дело. Теперь я намерен работать только со своими людьми. С людьми, на чью преданность я могу положиться.
Он сделал паузу.
- Я верю этим людям. Мы - единая команда, мы вместе трудимся и вместе делаем деньги. Много денег. Видите этого человека - с восточной внешностью?
Я проследил за взглядом Рикарду и увидел невысокого толстячка лет сорока, который смеялся, разговаривая с кем-то по телефону.
- Да. С ним я уже познакомился. Кажется, Педру - не помню фамилию.
- Точно. Педру Хаттори. Японско-бразильских кровей. Он мой ведущий трейдер. Заработок за прошлый год составил цифру с семью нулями.
На секунду я задумался, считая про себя эти нули. Семь нулей, господи! Это же минимум десять миллионов фунтов. Или долларов, или еще чего-то. Я и не мог представить, чтобы человек действительно столько получал.
Рикарду заметил мое удивление и рассмеялся:
- А сколько зарабатываете вы?
- Четырнадцать тысяч семьсот пятьдесят фунтов в год, - сказал я. - Плюс лондонская надбавка.
- Если мы возьмем вас, то будем платить тридцать тысяч сразу, без испытательного срока. Будете приносить прибыль - получите премиальные. Сколько - зависит целиком и полностью от вас. Что скажете?
- Хм… Прекрасно.
- Вот и хорошо. А теперь расскажите о себе. Почему вы хотите работать у нас?
Я запустил заранее подготовленную бодягу.
- Меня всегда привлекали финансовые рынки.
Он жестом остановил меня.
- Секунду, Ник. Последние шесть лет вы посвятили изучению русского языка. Если бы вы действительно считали, что финансовые рынки так интересны, то уже работали бы в каком-нибудь банке, верно? И этот наш разговор не состоялся бы.
Он смотрел мне прямо в глаза, спокойно выжидая, когда мне надоест валять дурака. Я вспомнил, как Джейми сказал мне: "Говори что угодно, но не вешай Рикарду лапшу на уши. Ему нужно знать наверняка, кто ты и чего хочешь. Только тогда он примет решение".
Что ж, в конце концов благодаря Джейми я и получил это интервью. Будем играть по его правилам.
- После Оксфорда я и не думал, что когда-нибудь соберусь работать в банке, - сказал я. - Костюмы, мобильники, смехотворные зарплаты, жадность…
Рикарду вскинул брови.
- И что же изменилось?
- Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Да они ведь нужны всем, разве не так?
- Некоторым - больше, чем другим.
Я умолк. До какой степени мне нужно раскрываться перед этим человеком? Я снова вспомнил о совете, данном мне Джейми.
- Мне они нужны больше, чем другим, - сказал я. - У меня ипотечная ссуда, которую я не в состоянии выплачивать, а моя временная работа заканчивается в конце семестра.
- И когда же это?
- В пятницу.
- Понятно. А если продлить договор?
- Непростая задача. Количество мест, выделяемых для преподавателей русского, тает, а таких, как я, с каждым днем все больше. К тому же у многих подготовка посерьезнее. Так что от меня мало что зависит.
- Значит, вы голодны. Это мне нравится. И насколько вы голодны?
- То есть?
- То есть, если бы у вас была пристойная работа и пристойная зарплата, позволяющая вам выплачивать вашу ипотеку, были бы вы счастливы?
- Нет, - сказал я. - Если уж я пойду на это, то для того, чтобы заработать кучу денег.
- И что вы станете делать, когда добьетесь своего?
- Брошу все. Буду читать книжки.
Брови снова взлетели вверх.
- А разве сейчас вы не этим занимаетесь?
Я вздохнул:
- Нет. Сейчас я занимаюсь тем, что шлепаю на компьютере тонны аналитического материала, преподаю, готовлюсь к лекциям и семинарам, занимаюсь администрированием. В основном администрированием. А заработок от всей этой суеты не позволяет даже оплачивать квартиру, в которой я живу. Это мышеловка. Работая здесь, я смог бы вырваться из нее.
Рикарду слушал очень внимательно, не отрывая взгляда ни на секунду. У меня возникло такое чувство, словно я был для него самым важным человеком в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
- Но разве в этом у вас нет конкурентов?
Рикарду усмехнулся.
- Конечно, есть. В эту игру вовлечен каждый. Но мы оказались в ней первыми. У нас связи, у нас лучшие профессионалы. Если какая-то фирма хочет стать координатором выпуска облигаций латиноамериканскими заемщиками, то она вынуждена делать координаторами и нас. Таковы правила.
- А если правила нарушают?
- Тогда выпуск бумаг летит к черту. Ничто не делается без нашей поддержки.
- Завидное положение.
Рикарду кивнул.
- Но нам все время приходится быть начеку. Поэтому мне нужны лучшие из лучших. Без профессионалов мы ничто.
Сквозь стекло нашей рабочей комнаты я оглядел операционный зал. Куча столов, оборудования, десятки мужчин и женщин - обсуждающих что-то, набирающих номера на своих телефонах, изучающих экраны мониторов, толкущихся там и сям по залу. Приглушенный шум всей этой суеты проникал и сюда, через стеклянные стены. Любопытно, что они делали? С кем говорили? О чем? На бесчисленных мониторах мелькали цифры. Что они значили?
И за всей этой сутолокой расстилалось ясное голубое небо - пустое пространство над лондонскими доками.
Рикарду проследил за моим взглядом.
- Они молоды. Умны. Трудолюбивы. С самыми разными биографиями - от аргентинских аристократов до провинциалов из Ромфорда. Нас не так уж много, но мы - элита. И на борту нет места для пассажиров. Вклад вносит каждый из нас.
Я кивнул. Рикарду умолк в ожидании моего следующего вопроса. На кончике моего языка крутилось: "Так на кой черт я вам сдался?" Вместо этого я произнес:
- А что насчет развивающихся рынков помимо Латинской Америки?
- Хороший вопрос. В Азии нам делать, пожалуй, нечего. Там полно своих банков, а рынок облигаций довольно узок. Восточная Европа куда как интереснее, хотя даже она становится все более респектабельной. Вы знали, что у Словении рейтинг «А»? Это почти на уровне Италии.
Этого я не знал.
- Но Россия… Вот где главный приз. Ситуация во многом та же, что и в странах Южной Америки, и потенциальные прибыли как минимум на том же уровне. Если не выше.
- Поэтому вы и решили пригласить меня?
- Именно. Мне нужен человек, который говорил бы по-русски, разбирался в экономике и имел голову на плечах. Человек, которого я обучил бы нашим методам и приемам. Голодный, рвущийся в бой и преданный своей команде. В последнее время у нас возникли кое-какие проблемы с нашей восточноевропейской группой. Не знаю, говорил ли вам Джейми об этом.
- Они, кажется, вас кинули, так? Перешли в Bloomfield Weiss?
- Верно, - сказал Рикарду. Его голос по-прежнему звучал ровно, но теперь пальцы танцевали вокруг обручального кольца, не останавливаясь ни на мгновение. - Моя ошибка. Это были наемники, которые переметнулись к тому, кто был готов заплатить больше. Я доверился им. Предоставил самим выстраивать дело. Теперь я намерен работать только со своими людьми. С людьми, на чью преданность я могу положиться.
Он сделал паузу.
- Я верю этим людям. Мы - единая команда, мы вместе трудимся и вместе делаем деньги. Много денег. Видите этого человека - с восточной внешностью?
Я проследил за взглядом Рикарду и увидел невысокого толстячка лет сорока, который смеялся, разговаривая с кем-то по телефону.
- Да. С ним я уже познакомился. Кажется, Педру - не помню фамилию.
- Точно. Педру Хаттори. Японско-бразильских кровей. Он мой ведущий трейдер. Заработок за прошлый год составил цифру с семью нулями.
На секунду я задумался, считая про себя эти нули. Семь нулей, господи! Это же минимум десять миллионов фунтов. Или долларов, или еще чего-то. Я и не мог представить, чтобы человек действительно столько получал.
Рикарду заметил мое удивление и рассмеялся:
- А сколько зарабатываете вы?
- Четырнадцать тысяч семьсот пятьдесят фунтов в год, - сказал я. - Плюс лондонская надбавка.
- Если мы возьмем вас, то будем платить тридцать тысяч сразу, без испытательного срока. Будете приносить прибыль - получите премиальные. Сколько - зависит целиком и полностью от вас. Что скажете?
- Хм… Прекрасно.
- Вот и хорошо. А теперь расскажите о себе. Почему вы хотите работать у нас?
Я запустил заранее подготовленную бодягу.
- Меня всегда привлекали финансовые рынки.
Он жестом остановил меня.
- Секунду, Ник. Последние шесть лет вы посвятили изучению русского языка. Если бы вы действительно считали, что финансовые рынки так интересны, то уже работали бы в каком-нибудь банке, верно? И этот наш разговор не состоялся бы.
Он смотрел мне прямо в глаза, спокойно выжидая, когда мне надоест валять дурака. Я вспомнил, как Джейми сказал мне: "Говори что угодно, но не вешай Рикарду лапшу на уши. Ему нужно знать наверняка, кто ты и чего хочешь. Только тогда он примет решение".
Что ж, в конце концов благодаря Джейми я и получил это интервью. Будем играть по его правилам.
- После Оксфорда я и не думал, что когда-нибудь соберусь работать в банке, - сказал я. - Костюмы, мобильники, смехотворные зарплаты, жадность…
Рикарду вскинул брови.
- И что же изменилось?
- Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Да они ведь нужны всем, разве не так?
- Некоторым - больше, чем другим.
Я умолк. До какой степени мне нужно раскрываться перед этим человеком? Я снова вспомнил о совете, данном мне Джейми.
- Мне они нужны больше, чем другим, - сказал я. - У меня ипотечная ссуда, которую я не в состоянии выплачивать, а моя временная работа заканчивается в конце семестра.
- И когда же это?
- В пятницу.
- Понятно. А если продлить договор?
- Непростая задача. Количество мест, выделяемых для преподавателей русского, тает, а таких, как я, с каждым днем все больше. К тому же у многих подготовка посерьезнее. Так что от меня мало что зависит.
- Значит, вы голодны. Это мне нравится. И насколько вы голодны?
- То есть?
- То есть, если бы у вас была пристойная работа и пристойная зарплата, позволяющая вам выплачивать вашу ипотеку, были бы вы счастливы?
- Нет, - сказал я. - Если уж я пойду на это, то для того, чтобы заработать кучу денег.
- И что вы станете делать, когда добьетесь своего?
- Брошу все. Буду читать книжки.
Брови снова взлетели вверх.
- А разве сейчас вы не этим занимаетесь?
Я вздохнул:
- Нет. Сейчас я занимаюсь тем, что шлепаю на компьютере тонны аналитического материала, преподаю, готовлюсь к лекциям и семинарам, занимаюсь администрированием. В основном администрированием. А заработок от всей этой суеты не позволяет даже оплачивать квартиру, в которой я живу. Это мышеловка. Работая здесь, я смог бы вырваться из нее.
Рикарду слушал очень внимательно, не отрывая взгляда ни на секунду. У меня возникло такое чувство, словно я был для него самым важным человеком в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89