На следующий день появился Кики с букетом трав и головой Эллеггуа [] в шляпной коробке. Пока он устанавливал свой алтарь, зажигал свечи и смазывал голову, я объяснял ему, что он будет ебать Джима и пробуждать в нем Джерри, чтобы Джерри проявился в полной мере – и тогда я применю хорошую сильную магию, чтобы изгнать дух. Покуда я устанавливал алтарь для полуденного ритуала и зажигал благовония, Кики смотрел на меня с пониманием, как один маг на другого. До полудня оставалось десять минут.
– Todos nudos ahora.
Кики был одет в ярко-красные боксерские шорты, и, когда он стянул их с себя, у него стоял наполовину. У Джима уже стоял и сочился на полную катушку. Я обрисовал круг вокруг наших тел. В этом полуденном ритуале мы обращались к Югу, и я зажег красную свечу как символ огня, который был знаком Джерри. Амулет лежал на алтаре, а рядом с кувшином с мазью был тюбик вазелина.
– Когда я скажу аора, еби его.
Кики подобрал вазелин и зашел сзади Джима, который наклонился над алтарем, скрестив руки на коленях. Кики втер вазелин Джиму в задницу, обвил рукой его бедра, весь напрягся, и член его вошел внутрь. Джим втянул в себя воздух и оскалил зубы. Его голова и шея окрасились в ярко-красный цвет, а хрящ за его правым ухом вздулся в пульсирующий узел.
Держа в руке амулет, я занял место по другую сторону алтаря. Вот передо мной возникло лицо Джерри, и по всей груди Джима расползлась краснота, а его соски набухли от возбуждения. Его живот, пах и бедра стали затем ярко-красными, его икрах до самых пальцев ног покрыла сыпь, и от него потянуло запахом лихорадки. Я дотронулся амулетом до его темени, и его голова повернулась направо, я тронул его лоб между глаз, а затем хрящ за правым ухом.
– Назад в землю. Назад в воздух. Назад в огонь. Назад в воду.
На долю секунды лицо Джерри зависло в воздухе, глаза сверкали зеленым огнем. Аромат тления наполнил комнату. Кто-то громким голосом сказал: «Говно». Мы перенесли Джима на кушетку. Кики взял мокрое полотенце и вытер себе грудь, лицо и шею. Он открыл глаза, сел и улыбнулся. Запах тления пропал. Так же, как и запах лихорадки.
В два часа позвонил О’Брайен.
– Ну, кажется, мы нашли для вас эту вашу голову – точнее, то, что от нее осталось. Не могу сказать с уверенностью, пока мы не изучим зубы…
– Где вы ее нашли?
– В аэропорту. Контейнер с надписью «АВТОЗАПЧАСТИ», адресованный брокеру из Лимы; его должен был забрать некто Хуан Матеос. Контейнер грузили на самолет, рабочие случайно уронили его, и он раскрылся. Он был герметичный и крепко сделанный… просто он словно нарочно упал на спай. Они говорят, вонь была такая, что человека с ног могла сбить. Один из рабочих облевал весь контейнер.
– Когда все это случилось?
– В полдень. Мы соорудили контейнер-дубликат и связались с полицией Лимы, чтобы они сели на хвост любому, кто его потребует.
– Контейнер был обшит намагниченным железом?
– Да. Это мы тоже продублировали. Полиция в Лиме посадила на таможне двоих людей, чтобы следить за всеми, кто будет забирать другие контейнеры, на случай, если он попытается найти контейнер с головой каким-либо образом. С помощью компаса он определит, что он намагничен. Мы поместили внутрь восковую голову, так что даже с рентгеновским аппаратом…
– Очень хорошо. Вы, кажется, обо всем позаботились. Но еще один момент: объект такого рода создает очень сильные психические вибрации, которые чувствительный человек может уловить… Вы могли бы велеть им следить за подростком, который подойдет к другому контейнеру и дотронется или потрется о контейнер с головой.
– Это уже сделано. Капитан Грэйвуд велел им следить за рассыльным, который может потереться о контейнер, особенно задницей или членом.
О’Брайен сказал все это совершенно обыденным тоном, словно это было обычным делом. Димитри, Грэйвуд, и теперь О’Брайен. Кто такие, черт их возьми, были эти так называемые копы?
Шутихи
В «Замке» (так мы его называем) шкипера Норденхольца живет около тридцати парней. Это число колеблется день ото дня, ведь одни люди приезжают из других поселений, а другие отправляются выполнять различные миссии. Мистер Томас взял «Великого Белого» и ушел в плавание с маленькой командой. Его задача, как всегда, нанимать людей с определенными ремеслами.
Парни готовят пищу на общей кухне или в патио. Здесь мальчики-арабы жарят мясо над раскаленными углями и пекут хлеб в глиняных печах. Еды вдоволь. Мы расставляем сети для рыбы в реке и в бухте. Короткая прогулка в джунгли – и я могу подстрелить дикую индюшку или куропатку, а иногда и оленя. Речную рыбу можно также держать в бассейне до тех пор, пока она не потребуется.
Все мы встаем на рассвете, чтобы позавтракать яйцами, фруктами и хлебом. Затем, после короткого отдыха, проходят тренировки по рукопашному бою, которые ведут японские и китайские юноши: использование палки, цепи и шеста, разные виды сабельного боя и боя на ножах. Индус-Душитель дает уроки обращения с веревкой. Он принадлежит к тайному еретическому братству, известному под названием Тайные Душители, которые отделились от поклонников Кали.
Я особенно заинтересовался стрельбой из лука, поскольку по сравнению с теми ружьями, что мы изготовляем, лук может выпустить больше зарядов за меньшее время. Я сделал несколько арбалетов и выставил их в лавке на продажу, так что индейцы смогут скопировать устройство. Эти луки не так тяжеловесны, как обычные арбалеты, и тетиву весьма легко натягивать и зацеплять вручную. Меня больше интересует скорострельность, чем убойная сила.
Динк Риверс непревзойден в боевых искусствах. После нескольких уроков он способен сравняться в мастерстве со своими наставниками. Он объясняет это тем, что, раз обретя власть над телом, можно почти мгновенно освоить любое физическое умение. Он обещал раскрыть мне секреты власти над телом, но говорит, что время еще не пришло.
– Я получаю приказы во сне, и что бы ни случилось в моем сне, должно произойти, когда я проснусь.
Он часто спит не в Замке, и Ганс говорит, что у него есть хижина в полумиле к югу на берегу моря.
Однажды ночью мне снится сон, будто я сижу с Динком, а он смотрит на меня и говорит: «Думаю, тебе надо увидеть это», стягивает с себя шорты и показывает свой слегка напрягшийся фаллос. Я просыпаюсь в состоянии величайшего возбуждения, и Динк говорит, что время приближается. Готовясь к этому, я должен воздержаться от половой жизни на три дня.
В конце того времени, пока я с ним не виделся, он появился в моей комнате в час сиесты и повел меня прочь, через ворота и по тропинке к морю. Мы подходим довольно близко к хижине, прежде чем я замечаю ее, построенную среди деревьев и кустов, покрашенную в зеленый цвет и сливающуюся с фоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77