Строуб просмотрел какие-то записи:
– Мы можем, естественно, продавать по дешевке восточный опиум… и, несомненно, многие другие продукты, такие как чай, шелк и пряности. Но самая наша мощная монополия – это сахар и ром. Европа дорого заплатит нам за свой сахар.
Мой аппетит был обострен гашишем, и я лучше всех смог оценить великолепную трапезу: моллюски и устрицы, испеченные на раскаленных углях с сухим белым вином, дикая индейка, голуби, оленина с марочным бордо, креветки, кукуруза, тыква и бобы, авокадо, манго, апельсины и кокосовые орехи.
После того, как компания наелась до отвала, шкипер Норденхольц постучал стаканом по столу, требуя тишины. Он поднялся с места и подошел к карте, говоря словно с самим собой, с паузами и неоконченными фразами, время от времени делая жесты в сторону карты своими длинными ухоженными пальцами игрока.
– Ради вновь прибывших… опытные работники тоже могут принести выгоду… несколько рекомендаций и советов. Мы уже основали… укрепленные поселения… как вы видите, число их практически неограниченно. Нам нужны ремесленники, солдаты, моряки и земледельцы, чтобы 0аселить уже основанные поселения и основать новые от Берингова пролива до Мыса. Деторождение поощряется… это, на самом деле, долг, надеюсь, не слишком неприятный. Мы рассчитываем, что некоторые из вас заведут семьи. В любом случае, матери и дети… о которых хорошо заботятся, вы меня понимаете. Нам нужны семьи, которые бы действовали как агенты и шпионы, в краях, находящихся под властью врага. Мы обращаемся к тем из вас, кто может работать поваром, метрдотелем, доктором, фармацевтом… стратегические профессии. Одна из наших целей – приучить испанцев к опиуму, сделав их таким образом зависимыми от поставок, которые мы можем, в ответственный момент, прекратить… А сейчас – здесь есть несколько, э-э, молодых леди, которые дожидаются встречи с вами.
Он кинул горсть какого-то порошка в жаровню, и оттуда с громом поднялось густое облако дыма. Шкипер Норденхольц, капитан Строуб, Опиум Джонс, доктор Бенвей и близнецы Игуана исчезли.
Вот ветер врывается во двор дома шкипера Норденхольца в Порт-Роджере, задувая свечи. Когда они все гаснут, пятьдесят девушек и женщин стоят вдоль южной стены двора. Мужчины и юноши располагаются вдоль северной стены, лицом к женщинам.
Хуанито, шут и церемониймейстер, выпрыгивает на середину двора и поднимает руки, требуя тишины.
– А сейчас мы отделим los maridos, супругов, от los hombres conejos, мужчин-кроликов, которые ебут, – он делает быстрое движение бедрами, – и сматываются. – Он изображает, будто бежит, размахивая руками и высоко задирая ноги. – Все мужчины-кролики отойдите к восточной стене.
Ганс ухмыляется, прикладывает ладони к голове, изображая кроличьи уши, и трусит к восточной стене в сопровождении четырех друзей-немцев. Мальчик-бербер с русыми волосами, синими глазами и остроконечными ушами играет на флейте, отходя к восточной стене. Джерри и танцующие мальчики скачут вслед за ними, жуя морковки. Берт Хансен вытаскивает кролика из шляпы, берет низкий старт и бежит к восточной стене под улюлюканье женщин и аплодисменты ребят с восточной стены. Я шевелю ушами, и шмыгаю носом, оскаливаю зубы и рысью бегу к восточной стене в сопровождении Брэди, Пако, Клинча Тодда, Гая и Адама. У восточной стены внушительный перевес… Хуанито смотрит вокруг, словно в замешательстве…
– Esperan esperan…. Погодите погодите….
Он танцует за ширмой и выскакивает оттуда голый, в одной только кроличьей маске. Он смотрит на женщин. Его уши дрожат и указывают на восток….
– Y yo el mas conejo de los conejos… крольчее всех кроликов.
Он издает визг и направляется к восточной стене огромными скачками.
Он сбрасывает кроличью маску, снова выходит на середину двора и устанавливает на маленьком столике песочные часы. Он смотрит на предполагаемых супругов, которые все еще стоят у северной стены…
– У вас есть две минуты на размышление.
Он возвращается и встает у восточной стены. Пока сочится песок, я изучаю эти лица. Если мы рыбы, то они – вода, в которой мы будем плавать. Они будут прятать нас, снабжать нас оружием, проводниками и информацией. Они будут выполнять операции по саботажу в тылу врага. Некоторые из них будут управлять гостиницами, обслуживая чиновников, священников и генералов. Другие станут врачами и аптекарями. Они опытны в работе с изысканными наркотиками и ядами. Они будут претворять в жизнь идею войны невидимых живчиков, разработанную Бенвеем. Последние кролики мчатся к стене – и вот весь песок уже перетек вниз. Затем жены и мужья разбиваются на пары и удаляются в отдельные комнаты.
Хуанито подпрыгивает вверх и исполняет фламенко, в то время как мы возвращаемся к северной стене, встречаясь с женщинами, которых осталось тридцать. Среди них представлены все расы: блондинки, рыжие, индианки, китаянки, негритянки, португалки, испанки, малайки, японки, некоторые смешанных кровей. Идут приготовления. Танцующие мальчики сметают прочь тарелки и расстилают циновки. Зажигают курительницы для благовоний, появляются музыкальные инструменты, достаются декорации и костюмы: козлиная шкура Бужелу, костюмы с рисунками скелетов, крылья, маски зверей и богов. Две скользящие петли перекидываются через балку, веревку пропускают через два блока, чтобы облегчить повешение. Я замечаю, что веревки эластичны, а петли обшиты мягкой кожей.
Хуанито объявляет:
– Кролики-мужчины и кролики-женщины, готовьтесь к встрече с вашими создателями.
Он направляется от восточной стены к раздевалке. Мальчики скидывают с себя одежду, хихикая и сравнивая размеры своих набрякших членов, а затем они вытанцовывают на середину двора, образуя очередь из нагих тел. Женщины тоже уже все голые. То, что следует за этим, больше смахивает не на безудержную оргию, а на театральное представление.
– Леди и джентльмены, сейчас мы станем свидетелями совокупления Бога Пана и Богини Айши.
Задник представляет собой марокканские холмы в полнолуние, полную луну изображают при помощи своих машин осветители, золотой свет мерцает на наших голых телах, и двор заполняет музыка Пана. Шестеро танцующих мальчиков, вооруженных кнутами, натягивают поножи и шапки из козлиной шкуры и пляшут перед шестерыми девушками, одетыми в развевающиеся балахоны из тонкого синего шелка. Лица у мальчиков нездешние и бесстрастные, однако их тела извиваются и трясутся, словно обуреваемые дикими духами. Мальчики раздирают балахон на Айше, которая пытается бежать. Они порют ее кнутами по заднице, Айша падает на четвереньки, и они ебут ее под крещендо барабанов и флейт, а воздух наполняется странным ароматом.
– А теперь, почтеннейшая публика, представляем на ваше развлечение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77