— Современная «наука» может обосновать любую чепуху. Если американцам будет выгодно такое «открытие» в отношении социального предательства, они это немедленно сделают.
Интеллигенция и идеологенция
— Какую роль в контрреволюции сыграла интеллигенция? — Слово «интеллигенция» неоднозначно. До революции в интеллигенцию включали писателей, учёных, инженеров, учителей, врачей и других более или менее образованных людей, занимавшихся трудом, требовавшим образования и интеллектуальных усилий. Их было сравнительно немного. В советские годы образование стало достоянием миллионов людей. Число людей, ранее относимых к интеллигенции, выросло в сотни раз. Высокообразованные люди заполонили все прочие профессии — государственные учреждения, управленческий аппарат, юридические учреждения, милицию, армию, спорт и т. д. Большое число учёных, писателей, врачей, юристов, профессоров и др. заняли такое положение в обществе, что их скорее следовало отнести к категории чиновников, чем к интеллигенции в старом смысле. Кто-то пустил в ход слово «образованщина». Оно отразило тот факт, что образование перестало быть отличительным признаком интеллигенции. Но социальный статус категории людей, интуитивно считаемой интеллигенцией, остался неопределённым. Возьмём, например, научно-исследовательский институт. Его сотрудники образуют социальную иерархию. Директор, заместители, заведующие отделами и т.д. Доктора наук, кандидаты, без степеней. Академики, членкоры. У всех высшее образование. Зачастую младшие сотрудники лучше образованы, чем начальники. А сколько людей с высшим образованием, с учёными степенями и званиями работали в партийном аппарате, в органах безопасности, в милиции, в судах, в армии и т.д.! И что — все они представители интеллигенции? Но это не социальная характеристика. Чувствуете, что тут требуется новый понятийный аппарат?
— Что вы называете интеллигенцией в социологическом смысле?
— Надо исходить не из слова и затем подыскивать, кого бы назвать этим словом, а из анализа реальной социальной структуры населения. И выделив какую-то категорию граждан, дать ей походящее название. В советские годы сложилась особая категория людей, в которую вошли люди с высшим и специальным средним образованием, занятые интеллектуальным и творческим трудом по профессии — учёные, писатели, профессора, журналисты, художники, музыканты. Для них источником средств существования и жизненного успеха стало их профессиональное образование и заслуги в профессиональной работе. Многие из них заняли довольно высокое положение в обществе, многие — среднее, некоторые — высшее, многие — низшее, но с перспективой повысить свой статус и улучшить жизненный уровень. В целом эти люди имели ряд преимуществ перед другими, сравнительно обеспеченное положение, лёгкость и интересность работы, минимум или отсутствие риска, гарантии положения, возможности улучшений, доступ к культуре, среде общения и т. д. Важно определить социальный статус этой категории людей в совокупности, их функцию в социальной организации общества в целом.
— И какова же эта функция?
— Обработка сознания людей и снабжение их «духовной пищей». Поскольку они действовали под контролем идеологии и были её орудием, их в совокупности можно назвать словом «идеологенция».
— Таким образом, то, что называют словом «интеллигенция», можно разделить на образованщину и идеологенцию?
— Если хотите, да. Резкой грани тут нет. Но для начала такое разделение сгодится. Оно имеет силу и теперь.
— Каково было положение идеологенции в советское время?
— Она была (и остаётся!) наиболее циничной, приспособленческой, трусливой и подлой частью населения. Она была лучше других образована. Она была уверена в своей профессиональной нужности и ценности. Её менталитет был гибок, изворотлив. Она умела представить любое своё поведение в наилучшем свете и найти оправдание любой своей подлости. Она была добровольным оплотом режима. Она была не жертвой режима, а его носителем, его слугой и хозяином одновременно. Она была социально эгоистичной, думала только о себе. Её роль была двойственной. С одной стороны, она поставляла людей в оппозицию к режиму, сочувствовала диссидентам и даже поддерживала их, была подвержена влиянию западной пропаганды. А с другой — она поддерживала антиоппозиционные действия властей и сама активно громила диссидентов и «внутренних эмигрантов».
— Какая сторона доминировала?
— В зависимости от обстоятельств. Но постепенно первая усиливалась. В хрущёвские годы стали приобретать влияние люди, выглядевшие либералами в сравнении с людьми сталинского периода. Они отличались от своих предшественников и конкурентов лучшей образованностью, «большими» способностями и инициативностью, более свободной формой поведения, идеологической терпимостью. Они вносили известное смягчение в образ жизни страны, стремление к западноевропейским формам культуры. Они стимулировали критику недостатков советского общества, сами принимали в ней участие. Вместе с тем они были вполне лояльны к советской системе, выступали от её имени и в её интересах. Они заботились лишь о том, как бы получше устроиться в рамках этой системы и самую систему сделать более удобной для их существования. Но при этом они стремились выглядеть так, будто они суть жертвы «режима». Не рискуя ничем и не теряя ничего, они изображали себя как бы репрессированными. Они жили, как говорится, «с кукишем в кармане». В их число вошли представители науки, литературы, музыки, журналистики, профессуры, театра, изобразительного искусства и других сфер культуры. Это известные личности, имевшие более или менее широкое и сильное влияние на умы и чувства людей. Этот слой «властителей дум» советского общества стал базой западного идейного наступления на советское общество, поставщиком людей в «пятую колонну» Запада в Советском Союзе.
— Каково отношение «либералов» и диссидентов?
— В брежневские годы «либералы» приобрели настолько сильное влияние на всю интеллигентскую среду, что первую половину брежневского правления можно было бы назвать либеральной, причём с большим основанием, чем хрущёвские годы. Во вторую половину брежневского правления «либерализм» пошёл на спад. Но это не означало, что «либералов» потеснили некие «консерваторы». Это означало, что сами «либералы» в массе своей стали эволюционировать в сторону «консерватизма», исчерпав свой «либерализм» и урвав свои куски от благ общества. Они уступили инициативу диссидентам, которые открыто встали на путь антисоветизма и антикоммунизма. Но как только с высот власти была дана установка на «перестройку», реформы и переворот, «либералы» оживились и стали самой активной частью сил контрреволюции, оплотом и апологетами постсоветского строя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164