А если его гнать палкой, он скорее обернётся против и поднимется опять на какую-нибудь «перестройку». И на Западе для этого не пожалеют средств, а внутри России предателей найдётся в избытке. Появление таких масс людей и вождей, о которых я сказал выше, есть целая историческая эпоха. В истории это бывает не часто. В России такая эпоха уже была. Она сыграла свою роль и принесла в своё время великие результаты. Русские прошляпили эти результаты. И вообще, главная проблема не в этом.
— А в чём?
— В том, что делать после взятия власти, если революция оказалась успешной. Думаю, что нынешние массы населения, политики и теоретики не столько жаждут свержения существующего строя, сколько боятся, что это произойдёт, и тогда придётся снова начинать тяжкий путь труда, трудностей, жертв… Вот если бы кто-то даровал это сразу, в готовом виде, без риска, без потерь и т.д., тогда они приняли бы это за милую душу. Ещё бы не принять: гарантированная работа, образование, медицинское обслуживание, пенсия и все такое прочее. Кто же от этого откажется?! Но сражаться за это?! Строгости терпеть?! Рисковать?! Жертвовать?! Нет, лучше уж так перебьёмся.
— Усталость от исторической миссии.
— Да. И знание того, во что она обходится. Плюс к тому — радость освобождения от неё и страх её повторения. К тому же миллионы россиян что-то выгадали от краха коммунизма. Они не хотят никакой революции. Они своё не упустят без боя.
— Мы живём в эпоху, когда приходится ломать привычные представления обо всех общественных явлениях. Первый колоссальный сюрприз на этот счёт нам преподнесла холодная война. Она без выстрелов и бомб причинила ущерб нашей стране, в десятки раз превосходящий ущерб от «горячей» войны 1941—1945 годов. Другой сюрприз — советская контрреволюция 1991—1993 годов. Число выстрелов и жертв в ней оказалось ничтожно малым в сравнении с её колоссальными последствиями. Так почему бы не допустить возможность такого же «холодного» революционного восстания?!
— «Холодная революция» есть лишь другое название парламентского пути. Если даже все сто процентов Думы и сам президент будут членами КПРФ, они не решатся пойти на реставрацию советского социального строя.
— Почему?
— Нет веры в успех. А рискнуть побоятся — побоятся потерять то, что они приобрели благодаря разгрому советского строя. И вообще эпоха социальных переворотов прошла. По всей вероятности насовсем.
— Почему вы так думаете?
— Во-первых, на планете не осталось более или менее значительных регионов, в которых могли бы вызреть идеи и силы для социальной революции, не замеченные Западом. Запад способен пресечь их в зародыше. Во-вторых, человечество достигло таких размеров и такого состояния, что в рамках его невозможна сила, способная на социальный переворот. А внешней силы нет; инопланетяне — сказка для идиотов. Конечно, возможны какие-то мировые катастрофы, в результате которых человечество будет отброшено на много веков назад. И тогда возможно наступление эпохи социальных революций. Но это лишь абстрактная возможность.
— А Китай? Арабский мир?
— Если даже допустить, что Китай побеждает Запад и навязывает западным странам коммунизм, это не есть путь социальной революции.
— Значит, тот факт, что Запад навязал нам посткоммунистическую систему, не есть социальная революция?
— Это была, как верно утверждает Критик, диверсионная операция холодной войны. Этому перевороту придали видимость народного восстания, не более того. И, в-третьих, почти всё, что в идеях революционеров практически реализуемо, реализуется и без них. Они стали исторически излишними.
— Что же остаётся?
— Собирать и сохранять своих.
— Новая партия?
— Что вы! В стране сейчас более двух тысяч политических партий, общественно-политических движений и организаций. Ещё одна партия ничего не меняет.
— Что-то вроде масонской ложи?
— Нет, это не русское дело. И ложей немедленно завладеют чужие. А нам нужно собирать, повторяю, своих и только своих.
— Так что же это такое?!
— Трудно выразить словами. Свои — это не просто единомышленники. И даже не обязательно единомышленники. Свои могут быть врагами. Это некое родство, которое рационально не объяснишь.
— Догадываюсь! Вы имеете в виду что-то вроде мафии.
— Верно! Надо создавать национальную русскую социально-политическую мафию. Между прочим, наш партийный аппарат эволюционировал в направлении к организации мафиозного типа.
Сложилось множество мафиозных групп. Но русская мафия как целое сложиться не успела. Помешали. Искусственно разрушили партийный аппарат изнутри.
— Речь идёт не о преступной, а о социально-политической мафии. Такая мафия должна, очевидно, иметь опору в обществе. Из кого-то она должна вербоваться. Среди какой-то массы людей должна работать. Какой?
— Думаю, это очевидно: все те люди, которые живут за счёт своего труда, получают заработную плату и не имеют других источников дохода, в своём жизненном уровне зависят от состояния общества в целом. Число таких людей огромно. Оно растёт. И роль их в обществе растёт. Это государственные служащие, офицеры армии, научные работники и профессура, студенты и др. Они разбросаны по всем сферам общества, разъединены. Мафия, о которой я говорю, должна их объединить.
— Но кто-то должен начать создание такой мафии. Кто?
— Я для этого слишком маленькая сошка. Тут должны вступить в дело крупные фигуры, с большим весом в политике и со средствами. Тут большие деньги нужны.
— Такое возможно лишь на уровне высшей власти.
— Похоже, что так.
— И к чему же такая мафия поведёт массы, на которые она будет опираться и с которыми будет работать? К революции?
— Ни в коем случае! Задача мафии — постепенно забрать в свои руки ключевые позиции везде, где только можно. Подготовить глубокий заговор. Подчёркиваю, не революцию в марксистском смысле, а именно заговор. И в подходящий момент осуществить переворот в пользу тех категорий граждан, о которых я говорил как об опоре мафии.
— Знаете, ваши идеи действительно кристально ясны. Не могу ничего возразить. Меня только смущает один вопрос.
— Какой?
— Способны ли мы, русские, на образование достаточно большой мафии? Ведь мы не евреи и даже не итальянцы!
— Этот вопрос смущает и меня. Но почему бы не попробовать?! Вдруг что-то получится! Во всяком случае, это наш последний шанс.
Мечты
Расставшись с Защитником, я размечтался. Допустим, я президент. И я жажду облагодетельствовать мой народ. Как? Естественно, отменить все то, что сотворили перестройщики и реформаторы, т.е. восстановить советский социальный строй. Но ведь прошлое не вернёшь. Этот строй придётся восстанавливать в тех реальных условиях, какие существуют сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164