Впервые с тех пор, как они познакомились, он вдруг увидел, что Люсиль не знает, что сказать. Она нахмурилась, очевидно, смутилась. Затем очень медленно начала:
— Остолоп, мне трудно объяснить, да и не очень хочется… Я… Неожиданно раздался крик:
— Мисс Люсиль! — Появился солдат из другого взвода, который запрыгнул к ним в окоп и выпалил: — Мисс Люсиль, у нас двое раненых. Один в плечо, а другой — в грудь. Питере… тот, которого ранило в грудь, он очень плох, мисс.
— Иду, — сказала Люсиль и поспешила к раненым, оставив Остолопа смущенно почесывать голову.
* * * Дэвид Гольдфарб считал, что несмотря на военное время, соблюдать правила этикета необходимо. В конце концов, не каждый день премьер-министр посещает Опытный научно-исследовательский аэродром в Брантингторпе.
Но Уинстона Черчилля не приветствовал строй подтянутых представителей ВВС в синей форме, и никому не пришло в голову устроить демонстрацию способностей «Пионеров» и «Метеоров», чтобы показать главе страны, чего удалось достичь Фреду Хипплу и его команде. По правде говоря, о приезде Черчилля стало известно всего за час до назначенного срока.
Полковник Хиппл сообщил потрясающую новость, вернувшись из барака, в котором расположилось командование аэродромом. На одно короткое мгновение его подчиненные, изо всех сил старавшиеся разгадать тайны бомбардировщика ящеров, сбитого неподалеку от аэродрома, от изумления потеряли дар речи.
Как и всегда, первым пришел в себя уоррант-офицер Бэзил Раундбуш.
— Очень благородно с его стороны явиться сюда собственной персоной для того, чтобы надрать нам уши.
— Надеюсь, ваши будут первыми, старина, — ответил Хиппл, и Раундбуш прикрыл лицо руками, сдаваясь. Полковник Хиппл, хоть и был значительно ниже ростом любого из своих подчиненных, в остроумии им не уступал. — Полагаю, о визите стало известно всего несколько минут назад, — продолжал он. — По вполне понятным причинам приняты серьезные меры безопасности.
— Нам сейчас совсем не нужны тут ящеры, верно? — сказал Гольдфарб.
— Да, пожалуй, это было бы… несколько неприятно, — согласился с ним Хиппл — высказывание в стиле Раундбуша.
Итак, премьер-министр, как и Дэвид Гольдфарб, прибыл из Лестера на стареньком велосипеде, точно чей-то дедушка, направляющийся на выборы в столицу округа. Он остановился около барака метеорологов, в котором продолжала работать команда Хиппла, после того, как ящеры разбомбили их импровизированную лабораторию. Когда Гольдфарб увидел в окно круглое розовое лицо и знакомую сигару, у него от удивления отвисла челюсть. Он и представить себе не мог, что ему доведется познакомиться с главой Британской империи.
Подполковник Джулиан Пиэри отреагировал более прозаично. Густым басом, который совсем не вязался с его хрупким телосложением, он заявил:
— Надеюсь, наша свекла не пострадала.
В Брантингторпе — как, впрочем, и везде в Британии — все, в том числе и команда Хиппла, имели свой собственный огород. На Британских островах жило больше людей, чем правительство могло прокормить, а поставки из Америки прекратились. Не потому, что ящеры бомбили корабли (они по-прежнему продолжали не обращать внимания на водный транспорт), просто американцам самим многого не хватало.
Отсюда и сады с огородами. Свекла, картофель, бобы, репа, пастернак, капуста, кукуруза… везде, где позволял климат, люди выращивали овощи и порой охраняли свою собственность при помощи крикетных бит или напускали злобных псов на тех, кто намеревался поживиться за чужой счет и не боялся огородных пугал.
Все встали по стойке «смирно», когда премьер-министр в сопровождении охранника, который, казалось, ни разу в жизни не улыбнулся, переступил порог барака.
— Вольно, джентльмены, — сказал Черчилль. — В конце концов, меня здесь нет — официально. Сейчас я произношу речь на Би-би-си и нахожусь в Лондоне. Поскольку всем известна моя привычка выступать в прямых трансляциях, иногда я прибегаю к помощи записи, чтобы одновременно находиться в двух местах. — Он с заговорщицким видом хихикнул и добавил: — Надеюсь, вы меня не выдадите.
Гольдфарб чисто инстинктивно потряс головой. Услышать голос Черчилля без помех, которыми сопровождаются теперь все радиопередачи, казалось ему даже большим чудом, чем увидеть живого премьер-министра: фотографии передавали его облик гораздо правдивее, чем приемники голос.
Черчилль подошел к Фреду Хипплу, стоявшему возле деревянного стола, на котором лежали детали двигателя сбитого реактивного истребителя ящеров. Указав на них рукой, премьер-министр спросил:
— Через сколько времени мы сможем скопировать двигатель, полковник?
— Скопировать, сэр? — переспросил Хиппл. — Не скоро. Ящеры ушли от нас далеко вперед в том, что касается тонкой доводки двигателей и техники механической обработки материалов. Используя титан и металлокерамику они делают такое, что нам и не снилось. Но, выясняя, почему и как они создают свою технику, мы учимся совершенствовать свою.
— Понятно, — задумчиво проговорил Черчилль. — Поэтому даже несмотря на то, что у вас лежит перед носом учебник, — он показал на детали двигателя, — вы не можете взять и прочитать его, а вынуждены разбирать текст, как будто он написан никому не известным шифром.
— Отличная аналогия, сэр, — согласился с ним Хиппл. — Двигатель достаточно прост, хотя такой же мы пока сделать не в силах. А вот что касается радара, который нам доставлен с того же сбитого самолета, боюсь, что расшифровка нам не очень дается.
— Да, мне сказали, — заметил Черчилль, — хотя я так и не понял, в чем состоит главная проблема.
— Позвольте я представлю вам Дэвида Гольдфарба, специалиста по радарным установкам, сэр, — проговорил Хиппл. — Он вошел в состав нашей группы для того, чтобы решить проблему размещения радара на «Метеорах», и потратил немало сил, пытаясь разгадать секрет радарной установки противника, попавшей нам в руки.
Когда полковник подвел премьер-министра к рабочему месту Гольдфарба, Дэвид подумал — не в первый раз — что работать с Хипплом просто здорово. Большинство офицеров сами пустились бы в объяснения, стараясь выслужиться перед начальством, и делая вид, что подчиненных у них просто нет. Однако Хиппл представил Гольдфарба Черчиллю, а сам отошел в сторону, чтобы не мешать беседе.
Сначала Дэвид ужасно смущался. Заметив, что он заикается и краснеет, премьер-министр перевел разговор на другие темы.
— Гольдфарб, — задумчиво проговорил он. — По-моему, мне говорили, что вы родственник мистера Русси, сотрудничавшего с ящерами в Польше.
— Да, совершенно верно, сэр, — ответил Гольдфарб. — Мы кузены. Когда мой отец приехал в Англию перед Первой мировой войной, он звал с собой сестру с мужем, а потом продолжал их уговаривать до тех пор, пока в 39-ом не началась Вторая мировая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201