«Жертв и пострадавших нет». Однако спустя часа два обнаружили отсутствие одного офицера. Его труп вскоре нашли в одной из подземных патерн, куда он вопреки всем инструкциям укрылся перед, стартом. Он задохнулся горячим дымом.
На следующий день происходил разбор аварии. Все собрались слушать доклады по результатам анализа телеметрических записей и обработки данных самописцев стартовой системы. Первое впечатление было такое, что рулевая машина второй камеры по непонятной причине толкнула ее на предельный угол. Гироскопы среагировали, но система с возмущением не справилась, и ракета, поднявшись едва на тридцать метров, свалилась на стартовую площадку.
-Это, наверняка, ваши фокусы, - уверено сказал Королев, обращаясь ко мне и Калашникову. Никаких доказательств нашего алиби пока не было.
По мере того как рассматривали поведение всех параметров системы управления, СП все более утверждался в справедливости своих обвинений, а мы не могли представить других убедительных версий. У нас уже так завелось: если хочешь доказать, что не ты виноват в очередной аварии, то приведи другую правдоподобную версию. Не имея такой другой, я оправдывался только тем, что, согласно записям, нет никаких доказательств отказа в системе рулевых приводов. Команды системы управления есть реакция на какое-то внешнее сильнейшее возмущение, источник которого пока непонятен.
Королев потребовал показать ему схему центрального привода, и мы начали уже не в первый раз объяснять, что может случиться при различных сочетаниях двух любых отказов. Во время бурной дискуссии СП обратил внимание на отсутствие Мишина.
- Мишин с инженер-полковником Боковым еще вчера попросили у меня помощи в осмотре остатков на месте аварии, - ответил Кириллов. - Я выделил им двух офицеров и солдат. Может быть, найдут что-нибудь интересное.
- А вот и они! Легки на помине, - сказал Королев, увидев входящих Мишина и Бокова. - Мы тут уже без вас разобрались, что дело в рулевом приводе.
- Рулевой привод ни при чем, - громко возвестил Мишин и, победно улыбаясь, поднял над головой бесформенный кусок изорванной стали.
Боков перебинтованной рукой тоже поднимал и показывал другие закоптившиеся остатки.
-Я пострадал, извлекая эти вещественные доказательства из общей кучи, - объяснил он.
- Борис, - обращаясь ко мне, весело сказал Мишин, - с тебя бутылка коньяка: рулевой привод не мог удержать камеру, которая взорвалась и развалилась. Это ее остатки. Такое разрушение характерно для «высокой частоты».
Первый заместитель Глушко Владимир Курбатов молча осматривал железки. После долгой паузы он произнес:
- Да, это куски нашей камеры. Но надо еще убедиться, что она разрушилась до падения, а не после.
Пошел такой шум и споры, в которых о рулевых приводах забыли. Вскоре была официально запротоколирована и доложена «наверх» причина аварии - разрушение камеры сгорания, вероятно, вследствие возникновения высокочастотных колебаний давления.
Требовалось проводить срочные мероприятия. Одним из них были предварительные огневые испытания двигателя на заводском стенде. После заводского огневого испытания двигатель подвергался профилактической чистке, сушке и поставлялся на сборку ракет. Не дожидаясь окончания ЛКИ, куйбышевский завод «Прогресс» начал серийное изготовление Р-9. Авария при третьем пуске Р-9 показала, что продолжение ЛКИ с 51-й площадки создает угрозу разветвленному хозяйству первой площадки и может сорвать пуски «семерки».
ЛКИ Р-9 следовало проводить со штатной боевой позиции «Десна-Н», которую к началу лета построили по проекту Бармина. Однако вскоре выяснилось, что на этой позиции, спроектированной без широкого использования автоматизации, на подготовку к пуску требовалось более двух часов, поэтому решили пока продолжать ЛКИ с «временной» 51-й площадки.
Королев поддержал очень активную позицию Мишина, предлагавшего необычный вариант боевого старта «Долина». По этому проекту незаправленная ракета «дежурила» на «Долине» в горизонтальном положении в специальном блиндаже. Здесь же находились хранилища топлива. Кислород в хранилище доводился до переохлажденного состояния в емкости, закрытой экранно-вакуумной изоляцией. Для поддержания вакуума в больших объемах потребовались специальные насосы. Наша промышленность их не выпускала. Королев добился решения ВПК об организации производства таких насосов по образцу фирмы «Филипс». Конечно, фирма об этом ничего не знала.
Проектирование и строительство первых позиций «Долина» проводилось ОКБ-1 со смежными организациями практически без участия главного конструктора наземных стартовых систем Бар-мина. Закон, гласящий, что «всякая инициатива наказуема», оказался справедливым. Все тяготы по проектированию, строительству и сдаче в эксплуатацию «Долины» выпали на долю ОКБ-1. Анатолий Абрамов, Борис Дорофеев, Владимир Караштин, Виктор Овчинников и многие другие наши специалисты переключились на эту ударную стройку. Большая дополнительная нагрузка легла и на завод.
История с «Долиной» очень показательна с точки зрения поведения главного конструктора ракетного комплекса. Это один из примеров, относящихся к организации работ не только у Королева, но по его примеру и у Янгеля, и у Челомея, и у Макеева, а позднее и у Надирадзе.
Очень убедительно было продемонстрировано преимущество разработанной ОКБ-1 оригинальной системы хранения жидкого кислорода. Потери сократились по сравнению с тем, что происходило на старом заправочном оборудовании, в сотни раз. Однако с автоматизацией всех подъемно-транспортных операций для вывоза и установки ракеты в вертикальное положение, последующей скоростной заправкой, прицеливанием, заключительными испытаниями перед пуском не все сразу получалось.
Разработку АСП - автоматической системы подготовки старта -поручили Караштину, выпускнику Таганрогского радиотехнического института. Он бьи направлен к нам вместе с Карповьм и Шевелевым, которые начиная с третьего спутника захватили фронт разработок системы автоматического управления космическими аппаратами. Широчайший диапазон для приложения творческих способностей был у молодых инженеров, попавших в поток наших программ. Вместе с «телефонными» специалистами ленинградского завода «Красная заря»' удалось довести время готовности Р-9 к пуску, считая от горизонтального положения, до 20 минут. Неожиданным оказалось, что дальнейшее сокращение цикла готовности определяет не процесс заправки, а время раскрутки гироприборов до номинального числа оборотов - 60 000 в минуту. На этот процесс требовалось 15 минут. Как же американцы ухитряются доводить готовность до двух-трех минут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186