В расчетное время прозвучал доклад по громкой связи: «Есть построение лунной вертикали!» Через минуту: «Идут измерения радиовысотомером - до Луны пять тысяч километров».
Потянулись минуты мучительного ожидания: «До Луны четыре тысячи километров».
И вдруг удар по нашим нервам: «Зарегистрирована потеря Земли».
- Что это значит? - спрашивает Королев упавшим голосом.
- Потеря Земли, - объясняю я, - блокирует включение КТДУ. Торможения не будет.
- Надо же что-то делать! Почему не даете никаких команд?
Но что можно сделать?
Только изучив телеметрию и сопоставив ее данные с параметрами настройки САН, можно понять причины очередного отказа системы управления в 4000 километров от Луны.
Радиоконтроль зафиксировал попадание в Луну, которое отличалось завидной точностью. Очередные доклады вызывали только горькие улыбки. На коротком сборе, тут же в зале управления, Королев и Тюлин, сдерживая эмоции, раздавали поручения, обязывающие всех главных представить оперативные отчеты, а мне обобщить и выдать общее заключение о причинах аварии.
Келдыш, как обычно сохранявший спокойствие даже в самых острых ситуациях, предложил: «Следует дать команды о срочной подготовке следующего пуска, так чтобы мы успели еще в этом году».
Коммюнике ТАСС о завершении полета станции «Луна-7», опубликованное 9 октября, было отредактировано Келдышем и Тюлиным. Сообщалось, что «Луна-7» достигла Луны в районе океана Бурь. И далее:
«… при подлете к Луне было выполнено большинство операций, необходимых для осуществления мягкой посадки на ее поверхность.
Некоторые операции не были выполнены в соответствии с программой и требуют дополнительной отработки.
В процессе полета станции «Луна-7» получен большой практический материал для дальнейших работ».
Что правда, то правда. Большой практический материал мы получили. Последняя фраза в сообщении ТАСС вызывала большие споры при согласовании текста. Она оставляла открытым вопрос о том, что такое эти «дальнейшие работы». Но более удачной редакции так и не придумали.
Всю ночь исследовали телеметрические записи и терзали сотрудников Морачевского. К утру составили правдоподобную картину отказа. Углы, на которые при настройке аппаратуры выставлялся оптический датчик поиска Земли, содержали ошибку. После появления Земли в поле зрения оптических датчиков управление осуществлялось в течение 30 минут. При этом изображение Земли попало на самый край поля датчика, дающего сигнал о наличии Земли. Любая случайная причина, которая в нормальной ситуации вполне допустима, приводила к выходу Земли из поля зрения датчика, и включение двигателя на торможение блокировалось. Заодно обнаружили ошибки и в устройствах, выдающих сигнал построения лунной вертикали. В заключение наша группа сформулировала мероприятия, которые Морачевский обязан был реализовать на следующем комплекте САН, уже находящемся на полигоне в Е-6 № 12.
При возвращении в салоне Ил-14 Тюлин прогнозировал: «Теперь „дядя Митя“ не упустит случая - ждите в ближайшие дни вызова „на ковер“ в Кремль».
Действительно, через два дня позвонил Мозжорин. Как директор головного института он получил личное поручение Устинова подготовить ему справку о состоянии работ по Е-6 с объяснением причин всех неудач и фамилиями конкретных виновников.
«Имей в виду, - добавил от себя Мозжорин, - терпение лопнуло и готовится расправа».
4.2 ОТЧЕТ В КРЕМЛЕ
После падения «Луны-7» на Луну с нами действительно решили наконец серьезно «разобраться». Это была инициатива Устинова.
Предстоял отчет на заседании Комиссии по военно-промышленным вопросам при Совете Министров СССР. ВПК контролировала и координировала работу всех оборонных отраслей промышленности, науки и техники. По идее, она заменяла специализированные межведомственные комитеты, созданные вскоре после войны.
После свержения Хрущева началась «обратная перестройка» промышленности. Республики, края, области лишались экономической самостоятельности в управлении народным хозяйством. Региональные совнархозы были ликвидированы, их права снова передавались центральным министерствам. Министерства военно-промышленного комплекса создавались на базе государственных комитетов по соответствующим отраслям науки и техники, благо их председатели уже имели ранг министров.
ВПК объединяла в 1965 году восемь министерств. Совнархозы упразднялись, и министерствам возвращались производственные мощности оборонной промышленности, к великому огорчению руководителей республик и областей. Власть ВПК не ограничивалась промышленностью. Членами ВПК были президент Академии наук, заместитель председателя Госплана СССР, главнокомандующие ВВС, РВСН, ВМФ, ПВО и заместитель министра обороны по новым видам вооружения. Председатель ВПК был одновременно заместителем Председателя Совета Министров СССР.
Столь представительный состав давал возможность принимать решения, имеющие определяющее значение для военного могущества страны. Практически основная масса научно-технической интеллигенции так или иначе была связана с тематикой военно-промышленного комплекса. Министерства электропромышленности, черной и цветной металлургии, транспортного и тяжелого машиностроения, приборостроения и многие другие формально не подчинялись ВПК, но были загружены выгодными заказами военной промышленности значительно больше, чем гражданской продукцией. Высшие технические учебные заведения и университеты получали секретные задания на научно-исследовательские работы. Соответственно возрастала масса секретных кандидатских и докторских диссертаций.
По составу ВПК казалось, что в руках ее председателя концентрируется огромная власть - весь военно-промышленный комплекс и четыре рода войск. Однако на деле власть и могущество ВПК были строго ограничены. ВПК не имела права самостоятельного выпуска правительственных постановлений. Однако аппарат ВПК готовил, согласовывал и утрясал проекты постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Только после подписи Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР любое постановление приобретало силу закона и было обязательным для исполнения министерствами, входящими в состав ВПК, и отраслями, не удостоенными такой чести.
Заведующий оборонным отделом ЦК КПСС и его аппарат зорко следили за поведением ВПК, с тем чтобы не было никаких попыток проявления избыточной инициативы, создающей угрозу всевластию Политбюро и партийного аппарата. Министр финансов и председатель Госплана формально не подчинялись решениям ВПК. Распоряжаться распределением материальных средств и бюджетными ассигнованиями ВПК не могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Потянулись минуты мучительного ожидания: «До Луны четыре тысячи километров».
И вдруг удар по нашим нервам: «Зарегистрирована потеря Земли».
- Что это значит? - спрашивает Королев упавшим голосом.
- Потеря Земли, - объясняю я, - блокирует включение КТДУ. Торможения не будет.
- Надо же что-то делать! Почему не даете никаких команд?
Но что можно сделать?
Только изучив телеметрию и сопоставив ее данные с параметрами настройки САН, можно понять причины очередного отказа системы управления в 4000 километров от Луны.
Радиоконтроль зафиксировал попадание в Луну, которое отличалось завидной точностью. Очередные доклады вызывали только горькие улыбки. На коротком сборе, тут же в зале управления, Королев и Тюлин, сдерживая эмоции, раздавали поручения, обязывающие всех главных представить оперативные отчеты, а мне обобщить и выдать общее заключение о причинах аварии.
Келдыш, как обычно сохранявший спокойствие даже в самых острых ситуациях, предложил: «Следует дать команды о срочной подготовке следующего пуска, так чтобы мы успели еще в этом году».
Коммюнике ТАСС о завершении полета станции «Луна-7», опубликованное 9 октября, было отредактировано Келдышем и Тюлиным. Сообщалось, что «Луна-7» достигла Луны в районе океана Бурь. И далее:
«… при подлете к Луне было выполнено большинство операций, необходимых для осуществления мягкой посадки на ее поверхность.
Некоторые операции не были выполнены в соответствии с программой и требуют дополнительной отработки.
В процессе полета станции «Луна-7» получен большой практический материал для дальнейших работ».
Что правда, то правда. Большой практический материал мы получили. Последняя фраза в сообщении ТАСС вызывала большие споры при согласовании текста. Она оставляла открытым вопрос о том, что такое эти «дальнейшие работы». Но более удачной редакции так и не придумали.
Всю ночь исследовали телеметрические записи и терзали сотрудников Морачевского. К утру составили правдоподобную картину отказа. Углы, на которые при настройке аппаратуры выставлялся оптический датчик поиска Земли, содержали ошибку. После появления Земли в поле зрения оптических датчиков управление осуществлялось в течение 30 минут. При этом изображение Земли попало на самый край поля датчика, дающего сигнал о наличии Земли. Любая случайная причина, которая в нормальной ситуации вполне допустима, приводила к выходу Земли из поля зрения датчика, и включение двигателя на торможение блокировалось. Заодно обнаружили ошибки и в устройствах, выдающих сигнал построения лунной вертикали. В заключение наша группа сформулировала мероприятия, которые Морачевский обязан был реализовать на следующем комплекте САН, уже находящемся на полигоне в Е-6 № 12.
При возвращении в салоне Ил-14 Тюлин прогнозировал: «Теперь „дядя Митя“ не упустит случая - ждите в ближайшие дни вызова „на ковер“ в Кремль».
Действительно, через два дня позвонил Мозжорин. Как директор головного института он получил личное поручение Устинова подготовить ему справку о состоянии работ по Е-6 с объяснением причин всех неудач и фамилиями конкретных виновников.
«Имей в виду, - добавил от себя Мозжорин, - терпение лопнуло и готовится расправа».
4.2 ОТЧЕТ В КРЕМЛЕ
После падения «Луны-7» на Луну с нами действительно решили наконец серьезно «разобраться». Это была инициатива Устинова.
Предстоял отчет на заседании Комиссии по военно-промышленным вопросам при Совете Министров СССР. ВПК контролировала и координировала работу всех оборонных отраслей промышленности, науки и техники. По идее, она заменяла специализированные межведомственные комитеты, созданные вскоре после войны.
После свержения Хрущева началась «обратная перестройка» промышленности. Республики, края, области лишались экономической самостоятельности в управлении народным хозяйством. Региональные совнархозы были ликвидированы, их права снова передавались центральным министерствам. Министерства военно-промышленного комплекса создавались на базе государственных комитетов по соответствующим отраслям науки и техники, благо их председатели уже имели ранг министров.
ВПК объединяла в 1965 году восемь министерств. Совнархозы упразднялись, и министерствам возвращались производственные мощности оборонной промышленности, к великому огорчению руководителей республик и областей. Власть ВПК не ограничивалась промышленностью. Членами ВПК были президент Академии наук, заместитель председателя Госплана СССР, главнокомандующие ВВС, РВСН, ВМФ, ПВО и заместитель министра обороны по новым видам вооружения. Председатель ВПК был одновременно заместителем Председателя Совета Министров СССР.
Столь представительный состав давал возможность принимать решения, имеющие определяющее значение для военного могущества страны. Практически основная масса научно-технической интеллигенции так или иначе была связана с тематикой военно-промышленного комплекса. Министерства электропромышленности, черной и цветной металлургии, транспортного и тяжелого машиностроения, приборостроения и многие другие формально не подчинялись ВПК, но были загружены выгодными заказами военной промышленности значительно больше, чем гражданской продукцией. Высшие технические учебные заведения и университеты получали секретные задания на научно-исследовательские работы. Соответственно возрастала масса секретных кандидатских и докторских диссертаций.
По составу ВПК казалось, что в руках ее председателя концентрируется огромная власть - весь военно-промышленный комплекс и четыре рода войск. Однако на деле власть и могущество ВПК были строго ограничены. ВПК не имела права самостоятельного выпуска правительственных постановлений. Однако аппарат ВПК готовил, согласовывал и утрясал проекты постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Только после подписи Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР любое постановление приобретало силу закона и было обязательным для исполнения министерствами, входящими в состав ВПК, и отраслями, не удостоенными такой чести.
Заведующий оборонным отделом ЦК КПСС и его аппарат зорко следили за поведением ВПК, с тем чтобы не было никаких попыток проявления избыточной инициативы, создающей угрозу всевластию Политбюро и партийного аппарата. Министр финансов и председатель Госплана формально не подчинялись решениям ВПК. Распоряжаться распределением материальных средств и бюджетными ассигнованиями ВПК не могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186