Когда Лайонел наконец остановился, Эдит быстро подняла голову.
Перед ними в тумане маячила громада дома.
— Отвратительный, — сказала Флоренс, чуть ли не со злобой.
Эдит взглянула на нее.
— Мы даже еще не вошли внутрь, мисс Таннер, — заметил Барретт.
— Мне не нужно заходить внутрь.
Флоренс повернулась к Фишеру, который рассматривал дом, и увидела, что он дрожит. Она взяла его за руку, и он так стиснул ее кисть, что Флоренс сморщилась.
Барретт и Эдит смотрели на укутанное туманом, как саваном, здание. Во мгле дом напоминал какой-то призрачный утес, преграждающий им путь. Внезапно Эдит наклонилась.
— У него нет окон, — тихо проговорила она.
— Он замуровал их, — сказал Барретт.
— Зачем?
— Не знаю. Возможно...
— Мы попусту теряем время, — прервал его Фишер и, отпустив руку Флоренс, поспешил вперед.
Они преодолели последние ярды по засыпанной гравием дорожке и по ступеням поднялись на крыльцо. Эдит заметила, что ступени все потрескались и из щелей растут поганки и пожелтевшая от мороза трава.
Они остановились перед массивной двустворчатой дверью.
— Если она откроется сама, я уеду домой, — попыталась пошутить Эдит.
Барретт схватился за ручку и потянул. Дверь не поддавалась. Он посмотрел на Фишера.
— Такое с вами случалось?
— Не раз.
— Хорошо, что у нас есть ключ.
Барретт достал его из кармана пальто и вставил в скважину. Но ключ не поворачивался. Барретт дергал его туда-сюда, стараясь расшатать замок.
И вдруг ключ повернулся, и тяжелая дверь распахнулась. Эдит вздрогнула.
— Что это? — прошептала она.
— Для тревоги нет причин, — поспешил успокоить ее Барретт.
— Это всего лишь противодействие, миссис Барретт, — объяснила Флоренс. — Ваш муж совершенно прав. Тревожиться не о чем.
Фишер пошарил по стене в поисках выключателя, а потом все услышали, как он щелкает им туда-сюда без всякого результата.
— Неплохо для только что восстановленной электропроводки, — сказал он.
— Очевидно, генератор слишком старый, — ответил Барретт.
— Генератор? — снова удивилась Эдит. — Тут нет электросети?
— В долине не так много домов, чтобы тянуть сеть.
— Тогда как же они установили телефон?
— Это полевой телефон, — объяснил Барретт и заглянул в дом. — Что ж, мистеру Дойчу придется обеспечить нам новый генератор, вот и все.
— Вы считаете, что это выход? — с сомнением проговорил Фишер.
— Конечно, — ответил Барретт. — Поломку старого генератора вряд ли можно квалифицировать как парапсихическое явление.
— И что мы будем делать? — спросила Эдит. — Останемся в Карибу-Фолс, пока не установят новый генератор?
— Это может занять несколько дней, — сказал Барретт. — Что ж, пока он не прибудет, придется жечь свечи.
— Свечи, — повторила Эдит.
Ее тон вызвал у Барретта улыбку.
— Всего день или около того.
Она кивнула, но ее ответная улыбка тут же погасла. Барретт заглянул внутрь дома.
— Остается вопрос, — сказал он, — как тут найти свечи? Полагаю, внутри должно быть сколько-нибудь... — Он замолк, увидев, как Фишер достал из кармана фонарик, а потом проговорил: — А-а-а.
Фишер включил фонарик, направил луч внутрь и, собравшись с духом, перешагнул порог.
Барретт двинулся за ним. Прислушиваясь, он прошел в дверной проем, а потом повернулся и протянул руку Эдит. Схватившись за нее, она вошла в дом и пожаловалась:
— Этот запах. Еще хуже, чем снаружи.
— Это очень старый дом без всякой вентиляции, — откликнулся Барретт. — Тут еще может быть печь, которой не пользовались больше двадцати девяти лет. Вы заходите, мисс Таннер?
Слабо улыбнувшись, Флоренс кивнула:
— Да.
Набрав в грудь воздуха, она выпрямилась и шагнула внутрь.
— Ну и атмосфера здесь...
Ее как будто тошнило.
— Атмосфера этого света, а не того, — сухо проговорил Барретт.
Фишер шарил лучом фонарика по темному и оттого кажущемуся бескрайним вестибюлю. Узкий пучок света судорожно прыгал с места на место, на мгновение замирая на неуклюжих предметах мебели, огромных картинах, гигантских, покрытых пылью гобеленах, широкой лестнице, изгибом уходящей в темноту. Коридор на втором этаже выходил к вестибюлю, а еще выше в тенях терялись панели безграничного потолка.
— Тут все довольно непритязательно, — заметил Барретт.
— Вовсе нет, — возразила Флоренс. — От всего этого разит высокомерием.
Барретт вздохнул.
— Что разит, это точно. — Он посмотрел направо. — Согласно планировке там должна быть кухня.
Эдит вместе с ним прошла через вестибюль, и звуки их шагов по паркету гулко разнеслись по сумрачному помещению.
Флоренс огляделась.
— Оно знает, что мы здесь, — проговорила она.
— Мисс Таннер... — нахмурился Барретт. — Пожалуйста, не сочтите, что я ограничиваю вашу...
— Извините, — сказала Флоренс. — Постараюсь держать свои наблюдения при себе.
Они добрались до коридора и двинулись по нему — впереди Фишер, за ним Барретт с Эдит, а позади всех Флоренс. Коридор заканчивался обитой металлом двустворчатой дверью. Фишер толкнул одну створку, шагнул в кухню и придержал дверь для остальных. Когда все вошли, он позволил двери закрыться и обернулся.
— Боже милостивый!
Глаза Эдит следовали за лучом фонарика, которым Фишер шарил по кухне.
Кухня казалась огромной, и все в ней поражало своими размерами: по периметру стояли стальные стойки, высокие стенные шкафы за темными панелями, длинная двойная раковина, гигантская плита с тремя духовками и массивный, выше человеческого роста, холодильник, в который можно было входить как в кладовку. В центре помещения, подобно гигантскому гробу со стальной крышкой, возвышался мармит.
— Должно быть, хозяин устраивал большие приемы, — заметила Эдит.
Фишер фонариком указал на электрические часы над плитой. Стрелки остановились на 7.31. «Утра или вечера и какого дня?» — подумал Барретт. Он проковылял вдоль стены вправо и стал выдвигать ящики. Эдит и Флоренс стояли рядом и наблюдали. Барретт открыл дверцу одного стенного шкафа и хмыкнул, когда Фишер посветил туда фонариком.
— Вот и духи, — сказал он, увидев на полках покрытые слоем пыли бутылки. — Возможно, мы воскресим кого-нибудь после ужина.
Фишер вытащил из одного ящика пожелтевшую картонку и посветил себе фонариком.
— Что это? — спросил Барретт.
— Их меню на двадцать седьмое марта тысяча девятьсот двадцать восьмого года. Суп из креветок. Сладкое мясо в собственном соусе. Тушеный каплун. Цветная капуста в сливках. На десерт миндальное суфле: молотые миндальные орехи, взбитые с яичными белками и густыми сливками.
— Все его гости, должно быть, страдали от изжоги, — усмехнулся Барретт.
— Они страдали от другого, — сказал Фишер, вынимая из ящика коробку со свечами.
* * *
12 ч. 19 мин.
Они снова пересекли вестибюль, каждый со свечой в подсвечнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69