- Какие? - насторожился я.
- Опять таблетки. Сожрала все содержимое домашней аптечки, но на этот раз обошлось без больницы. Отделалась легким отравлением. Проблевалась, и все. В другой раз она пропала аж на два дня. Я поднял на ноги весь ижменский РОВД, привлек к ее поискам своих людей. Они переворошили весь поселок и, в результате, обнаружили дуру в каком-то бомжатнике. Пьяную, всю перемазанную клеем "Момент".
- Не хило! - ухмыльнулся я. - Если Кристина решит продолжать в том же духе, то допрыгается до рецидива. До сухой ломки, которая может тряхануть наркомана, уже несколько месяцев, даже полгода, даже еще дольше не принимающего наркотики. А спровоцировать это может и незначительная доля алкоголя, и вонючий "Момент". А если на эти сухие ломы наложится еще и делирий, то получится один большой геморрой.
- Вот ты и не должен этого допустить, - тяжело посмотрел на меня кум. - Это твоя первоочередная задача. Все остальное пока побоку. Сейчас главное - это Кристина. Пойми, Разин, что кроме нее и Анжелы у меня нет никого. Ни родителей, ни жены, ни…
- Я в курсах.
- Кристина мне как дочь. Ради нее я готов перегрызть глотку хоть самому президенту. Не говоря уж о такой дешевке, как ты.
- Считай, что глотку ты мне уже почти перегрыз, - демонстративно звякнул я цепью и повторил вопрос, в ответ на который мне уже довелось несколькими минутами раньше услышать: "Не твое дело". - Как Крис сейчас? Она в курсах, что я здесь?
- Да, она знает. И мне стоило огромных усилий не пустить ее сюда, уговорить потерпеть несколько дней.
- Зачем?
- Позже увидишь. - Кум посмотрел на часы. - Через полчаса подойдет Чечев. Под его надзором помоешься в бане, а то от тебя воняет, как от бомжа. Противно. А позже еще пообщаемся. - Он поднялся на ноги, достал из кармана еще одну сигарету. - Я пойду пока. Свет тебе оставлять?
- Не выключай. И принеси мне какую-нибудь книжку. Не хочу здесь свихнуться со скуки.
- Кни-и-ижку? - протянул Анатолий Андреевич, притормозив на пороге. - А также бабу и телевизор? - напомнил он мне, как я борзел вчера вечером. - Не-е-ет, Константин. Все это не так просто делается. Книжку надо заслужить. Покорностью и послушанием. Вот как увижу, что ты примерно себя ведешь, что смирился со своим положением и больше не скалишь на меня зубы, тогда можно будет поговорить и о книжках, и о каких-то других послаблениях в режиме твоего содержания. Только, боюсь, тебе, Разин, с твоим поганым характером будет, ой, как непросто получить в ближайшее время самую скучную брошюрку.
И безуспешно бросающий курить Анатолий Андреевич щелкнул зажигалкой, жадно затянулся и вышел из гаража. С грохотом захлопнулась железная створка ворот, загремел мощный гаражный замок.
- Идиот! - поставил я диагноз куму и, свернувшись калачиком на подстилке, накинул на себя драное одеяло и принялся размышлять, что за пакость изобрел этот козел. Которую обещал мне на сегодня.
Скорей бы лето, когда можно будет серьезно подумать о том, как соскочить отсюда в тайгу.
Но до лета оставалось еще пять долгих месяцев. И полная кошелка разнообразных проблем.
***
Самую большую из этих проблем мне создали очень скоро.
Наверное, не минуло и получаса с того момента, как кум оставил меня одного, и вот опять лязгнул замок, отъехала в сторону створка ворот, и в гараже нарисовался Чечев. Через саженное круглое плечо у него была перекинута короткая цепь с двумя мощными кольцами. "Ножные кандалы", - сразу же догадался я, хотя ничего подобного никогда в жизни не видел. Только в боевиках про американские тюрьмы.
- Привет, доходяга, - радостно хрюкнул прапор и посторонился, пропуская вперед своего босса. С ПМом в руке.
- А это зачем? - сразу же настороженно подобрался я и указал глазами на пистолет.
- Затем, - выдал кум не особо оригинальный ответ и ни с того, ни с сего направил ствол на меня. Я ощутил внутри неприятный холодок. - Забыл, что вчера говорил тебе про коленную чашечку?
"Нет, не забыл. Такое не забывается", - подумал я и отрицательно покачал головой.
- Вот и отлично. Я ведь не промахнусь, - счел нужным еще раз напомнить мне Анатолий Андреевич. - Сейчас Чечев тебя перекует.
- На хрена? - не понял я.
- Пойдешь мыться, вонючка. - Прапорщик бросил вопросительный взгляд на кума и, дождавшись утвердительного кивка - мол, действуй, толстяк, - уверенно шагнул ко мне. - На брюхо лечь! Руки за голову!
Я послушно исполнил команду. Как-то препираться с боровом Чечевым, лезть на рожон не было ни желания, ни смысла. Ведь мне сейчас предлагали тур в баню - делали такой дорогой подарок, предоставляли возможность не зарасти дерьмом и не обзавестись вшами. Так чего выкомыриваться?!
Я почувствовал, как чуть ниже колен и чуть выше валенок мои икры плотно охватили кандалы, и прапорщик, бормоча под нос матерщину, принялся заворачивать на железных кольцах болты. Теперь я, как пингвин, мог передвигаться только маленькими шажками. И выглядеть при этом со стороны весьма жалко.
"3-зараза! - выругался я про себя. - Только бы, пока буду идти через двор, это мое позорище не увидели Анжелика или Кристина". - А вслух произнес:
- И как, вы думаете, я стяну с себя брюки? Или мне мыться в них? Заодно и постираюсь?
- Железо снимем, когда придем, - сообщил кум. - Это только затем, чтобы ты не выкинул чего-нибудь по пути.
- И стоило заморачиваться из-за каких-то там двадцати метров, - недовольно пробурчал я и покорно позволил Чечеву, управившемуся с ножными кандалами, заломить мне за спину руки. Черт с ними, с уродами. Пусть заковывают меня, как пожелают. Не стоит тратить нервы на совсем ненужные в данный момент препирательства с кумом и прапорщиком, рискуя при этом в наказание за сварливый характер остаться без бани. Я этого не хотел.
Наручники защелкнулись на запястьях. Теперь я был скован по всем, как говорится, статьям. Для пол ноты картины не доставало разве что дубовой колодки на шее.
- Все? - Я попытался подняться, но Чечев решительно придавил меня к подстилке и, не долго думая, уселся, свинья, на меня своей жирной задницей так, что вывернутые за спину руки заныли в плечевых суставах. Более центнера сала и дерьма сверху, - куда уж тут встать, закованному в железо! Все, что я смог сделать в таком положении, так это зло прошипеть: "Что творишь, сука?!" Но на мои слова, как ни странно, прапорщик никак не прореагировал.
- Все в норме, Анатолий Андреевич, - вместо этого доложил он. - Пациент под наркозом. Не рыпнется.
Кум в ответ что-то пробормотал, но я не разобрал его слов. Мне сейчас было совсем не до этого. Я уже понял, что баня - это чистое парево; способ замутить мне, лабуху, мозги, чтобы я, не доставив проблем, позволил сволочам сковать себя по рукам и ногам, полностью исключить возможность сопротивления с моей стороны.
"Не будет бани, - подумал я, ощущая, как чувство страха создало внутри меня неприятный вакуум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92