- Приятно побыть с тобой, - говорит Рэнди. Спина еще немного ноет от удара, которым Ами вчера утром сопроводил свои слова касательно чувств. Поэтому он решает впредь выражать те аспекты чувств, которые наименее чреваты серьезными неприятностями.
- Я думала, у нас будет больше времени потрепаться, - говорит Ами. - Но я не видела ребят лет сто, а ты и вовсе впервые с ними пересекся.
- Лет сто? Правда?
- Ага.
- А точнее?
- Ну, Робина я последний раз видела, когда он пошел в детский сад. М.А. позже - ему было лет восемь-десять.
- Объясни еще раз, кем они тебе приходятся?
- Робин - мой троюродный брат. И я могу объяснить, в каком мы родстве с М.А., но ты начнешь ерзать и тяжело вздыхать задолго до середины рассказа.
- Короче, седьмая вода на киселе, а виделись вы раз или два в детстве.
Ами пожимает плечами.
- Ну да.
- И с какой радости они сюда примчались?
Ами делает непонимающее лицо.
- Я хочу сказать, - говорит Рэнди, - когда они выскочили из своей колымаги, у меня создалось впечатление, что главная их цель - проследить, чтобы нежная лилия семейства Шафто была окружена должными приличиями, уважением, почитанием и т.п.
- Н-да? Мне так не показалось.
- Правда?
- Правда. Рэнди, моя семья очень дружная. То, что мы редко видимся, не отменяет родственных обязательств.
- Ну, здесь ты подразумеваешь сравнение с моей семьей, от которой я не особенно без ума. Может, мы еще о ней поговорим. Что касается родственных обязательств... уверен, одно из них - сохранять твою гипотетическую девственность.
- Кто сказал, что она гипотетическая?
- Гипотетическую для них, потому что они не видели тебя с детства.
- Мне кажется, ты непомерно раздуваешь надуманный сексуальный аспект, - говорит Ами. - Я понимаю, что мужики все такие, и ничуть не обижаюсь.
- Ами, Ами. Ты пыталась просчитать это математически?
- Что просчитать?
- Включая поездку через манильские пробки, регистрацию в МАНА и таможню в Сан-Франциско, перелет занял у меня восемнадцать часов. У тебя - двадцать. Еще четыре, чтобы добраться до моего дома. Через восемь часов после нашего приезда среди ночи появляются Робин и Марк Аврелий. Допустим, что семейный телеграф Шафто функционирует со скоростью света. Значит, ребята, играя возле дома в баскетбол, получили «молнию», что их родственницу обидел молодой человек, ровно в тот миг, когда ты спрыгнула с «Глории» на пристань и стала ловить такси.
- Я послала е-мейл с «Глории», - говорит Ами.
- Кому?
- В лист рассылки Шафто.
- Господи! - Рэнди хлопает себя по лбу. - И что ты там написала?
- Не помню, - отвечает Ами. - Что отправляюсь в Калифорнию. Может быть, я мельком упомянула про молодого человека, с которым собираюсь поговорить. Я была немного не в себе и не помню, что написала.
- Думаю, что-нибудь вроде: «Я лечу в Калифорнию, где больной СПИДом Рэндалл Лоуренс Уотерхауз изнасилует меня куда можно и куда нельзя прямо у трапа самолета».
- Ничего подобного.
- Значит, кто-то прочел это между строк. Короче, мама или тетя Эмма или кто еще выходит из дома, отряхивая с фартука муку... это я сочиняю.
- Заметно.
- И говорит: «Мальчики, ваша тринадцатиюродная сестра по внучатой тетке покойной прапрапрабабушки прислала е-мейл с корабля дяди Дуга в Южно-Китайском море и сообщила, что поругалась с молодым человеком и ей, вероятно, не помешала бы помощь. В Калифорнии. Не заглянете к ней туда?», а ребята откладывают мяч и отвечают: «Есть, мэм! Город и адрес?» На это она говорит: «Пока просто выезжайте на федеральную автостраду номер сорок и не забывайте поддерживать среднюю скорость от ста до ста двадцати процентов максимально разрешенной, позвоните мне откуда-нибудь, и я сообщу вам уточненные координаты цели». Они берут под козырек и через пять минут с ускорением пять g выезжают задом из гаража, а еще через тридцать часов они перед моим домом, светят мощными фонариками мне в глаза и задают много придирчивых вопросов. Ты представляешь, как быстро для этого надо было ехать?
- Понятия не имею.
- Так вот, согласно дорожному атласу у ребят из машины это ровно две тысячи сто миль.
- И что?
- Значит, они полтора суток ехали со средней скоростью семьдесят миль в час.
- Сутки с четвертью, - поправляет Ами.
- Ты представляешь, насколько это трудно?
- Жмешь на газ и держишься своей полосы. Что тут трудного?
- Я не говорю, что это сложная интеллектуальная задача. Я про то, что готовность, например, писать в стаканчики из «Макдоналдса», чтобы не останавливать машину, предполагает некоторую спешку. Даже горячность. А поскольку я мужик и был когда-то в возрасте Марка Аврелия и Робина, я могу сказать, что не много вещей способны так подхлестнуть парня. Одна из них - мысль, что чужой мужчина обижает дорогую тебе девушку.
- Ну и что, если они даже так думали? - говорит Ами. - Теперь они считают тебя нормальным.
- Да неужели?
- Серьезно. То, что ты лишился дома и средств, очеловечило тебя в их глазах. Тому, кто попал в беду, можно многое извинить.
- Я должен за что-то извиняться?
- Передо мной - нет.
- Если учесть, что прежде они считали меня насильником, это безусловное утешение.
Короткое затишье в разговоре. Потом Ами подает голос:
- Так расскажи мне про свою семью, Рэнди.
- Через пару дней ты узнаешь про мою семью гораздо больше, чем бы мне хотелось. И я тоже. Так что давай поговорим о чем-нибудь другом.
- О'кей. Давай о делах.
- Ладно. Ты первая.
- На следующей неделе к нам приезжает немецкий телепродюсер. Будет смотреть подлодку. Может, снимет документальный фильм. У нас уже побывало несколько немецких газетчиков.
- Серьезно?
- В Германии это сенсация.
- Почему?
- Потому что никто не знает, как она там оказалась. Теперь твоя очередь.
- Мы запускаем свою собственную валюту. - Говоря это, Рэнди разглашает корпоративную тайну. Но его заводит, когда он вот так раскрывается перед Ами, делает себя уязвимым.
- А как? Разве для этого не надо быть правительством?
- Нет. Надо быть банком. Откуда, по-твоему, слово «банкноты»? - Рэнди прекрасно сознает, что безумие - выбалтывать женщине деловые секреты, просто чтобы накрутить себя сексуально. Однако сейчас это совершенно в порядке вещей, и ему плевать.
- Ладно, но ведь все равно это делают правительственные банки, разве нет?
- Просто потому, что люди склонны доверять правительственным банкам. Сейчас у Южно-Азиатских банков проблемы с доверием. В итоге падает курс.
- И как это делается?
- Берешь кучу золота. Выпускаешь сертификаты с надписью: «По этому сертификату можно получить столько-то золота». Вот и все.
- А чем плохи доллары, иены и все такое?
- Сертификаты - банкноты - отпечатаны на бумаге. Мы выпустим электронные банкноты.
- Вообще без бумаги?
- Вообще без бумаги.
- И тратить их можно будет только в Сети?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157