НЕВЕСТА ПРЕДЛАГАЕТ ОТЛИЧНЫЙ КОФЕ
Магазин помещался в одноэтажном, с плоской крышей, в специально для этой цели выстроенном доме из силиката. Дом ничем не выделялся, напротив, как бы прятался за новыми жилыми домами на краю поселка, со своими большими сверкающими витринами и двумя дверьми, левую из которых ни разу еще за все время существования магазина не открывали.
Раньше, когда этого магазина еще не было, все ходили через болото в адуласкую лавку.
Но когда выстроили магазин, явилась новая беда, против которой трудно было найти средство. Продавцы не задерживались надолго, за короткое время здесь перебывали многие. Кто-то винил пьяниц, кто-то говорил, что в продавцы сюда попадали только такие, у кого руки тянутся к тому, что плохо лежит.
На сей раз магазин был все же открыт, хотя у продавщицы на завтра была назначена свадьба.
Сальме прислонила палку у входа и вошла.
В длинном полупустом помещении зевала молодая светловолосая девушка и в ожидании покупателей сосала карамельку.
— Доброе утро! — сказала Сальме и с любопытством оглядела девушку, которую не раз уже видела здесь. По тому, как она держалась, никак нельзя было сказать, что завтра у нее свадьба.
Вот, значит, из-за какой брошена та, другая!
Сальме оглядывала продавщицу с головы до пят. Ничего не скажешь, только квелая какая-то,— а может, и свадьбы-то завтра не будет?
— Есть у вас кофе?
— Есть. Какой желаете?
— Самый крепкий, такой, чтобы кровь бродила.
Девушка поставила на прилавок перед Сальме две пачки.
— Это отличный кофе,— сказала она, показывая пальцем на коричневый пакет.—А этот крепче, в нем меньше цикория.
Сальме недоверчиво оглядела предложенный товар.
— Вправду самый крепкий? И сразу кровяное давление повышает?
— Это я не знаю, — мягко сказала девушка и проглотила конфетку.
— Надо, чтобы повышало. Для того я и пришла. Я каждое утро должна пить кружку самого крепкого кофе, не то голова кружится, с ног падаю. Сколько в нем цикория?
— Двадцать процентов.
— Это многовато. Сноха говорила, чтобы пила самый крепкий, а то пользы не будет. А настоящего кофе у вас нет?
— Кофейных зерен, что ли?
— Да, настоящего.
— Зерен у нас нет. Я не заказывала, никто не покупает. Вначале, когда я только что пришла сюда, были, но никто не покупал. Пьют все только такой, в пакетах.
— Кто знает, вдруг не то,— засомневалась Сальме.— Сноха-то говорила, чтобы самый крепкий был.
— Это тоже хороший, крепкий кофе.
— Оно конечно... Но я не. знаю, не решаюсь покупать. А вдруг не то.
— Это очень хороший, я сама его пью.
— Вот ка-ак,— произнесла Сальме и усмехнулась недоверчиво, по своей привычке.— Ведь у вас, молодой, небось нет пониженного давления?
— Нет, но по утрам все же надо пить кофе,— объяснила
продавщица ровным голосом, держа в руке пакеты с кофе, и оглянулась на полку, ища куда их поставить.
— Значит, вы пьете просто для фасону.
Девушка пожала плечами, взяла с прилавка, рядом с весами, конфетку и принялась жадно сосать.
— Прямо не знаю, что и делать,— пожаловалась Сальме.— Мне каждое утро надо пить кофе. Так велено.
— Кто же велел?
— Врач. Сноха.
— Вот как,— произнесла девушка.
Сальме подумала еще немного, затем натянула черные, самою связанные рукавицы и вышла, пожелав всего хорошего; взяла палку у стены и осторожно зашагала, высокая, худая, вся в черном, лишь красный шарф на голове, как яркая листва клена. Не доходя до дорожного асфальта, она вдруг остановилась, резко повернулась и пошла обратно к магазину. Девушка удивленно подняла глаза от стойки, проглотила карамельку и мечтательным взглядом, как влюбленная, вопросительно посмотрела на Сальме.
— Дайте мне ту пачку, что побольше,— сказала Сальме.
— А вы не хотели...
— Ну да... — засмущалась Сальме.— Я возьму эту, лучше уж эту, чем ничего, залью кипятком и буду пить горячий. И то дело.
СОМНЕНИЕ НАРАСТАЕТ
Дома Сальме включила лампочку под потолком и присела за стол перевести дух, держа сумку с пакетом на коленях. Затем встала, подошла к кровати и сняла пальто. Такое красивое пальто нельзя бросать на кровать, пальто надо накрыть простыней и повесить на стену, чтобы чад, пар и пыль не портили его. Сальме принялась еще обшивать простыню по бокам, нащупав в ящике из-под мин иглу и нитку.
Наконец пальто было надежно обшито. Тем временем за окном совсем посветлело. Прогрохотал, сотрясая дом, гусеничный трактор, пес Хильдегард скулил в сарае.
Сальме принялась искать электроплитку. Только что, утром, плитка была под рукой, а сейчас, когда нужна, ее, конечно, нигде не сыщешь. Сальме пошарила под столом, но там плитки не было. Она принялась за ящики стола, задвинутые под кровать, но и там плитки не оказалось.
Плитка была в углу, за ведром с брикетами. Утром, в спешке, Сальме забыла ее там. Она сунула вилку в гнездо над столом и поставила согреваться алюминиевую кружку: кофейника у нее не было. Она ведь только недавно стала пить кофе, и пристрастила ее к тому сноха, когда гостила в деревне на крещение. Кофе в самом деле действовал на нее хорошо, голова уже не была по утрам такая мутная, совсем перестала кружиться, все как рукой сняло. Вначале Сальме отнеслась к совету снохи недоверчиво, но постепенно недоверчивость сменилась уважением. По мере возможности она стала советовать пить кофе и другим в Кивиру, особенно Элле Каур, которая часто страдала головной болью. Кофе очистит твою голову, сказала ей Сальме, но Элла не поверила. Сноха ее была дояркой и сама никогда не пила натуральный кофе, и как могла она что-то посоветовать свекрови. Все это питье кофе, мол, городские выкрутасы, выдумки фигляров, которые не могут придумать ничего лучшего. И сноха Эллы, крепкая краснощекая молодуха, так же презрительно смеялась над этой модой, как смеялась и сама Сальме в крещенские дни, когда ее сноха сварила кофе в этой же самой алюминиевой кружке и уговаривала свекровь выпить, настойчиво, но терпеливо, пока Сальме не отпила глоток-другой этого странного напитка, настоящего кофе, как сказала сноха. Постепенно Сальме пристрастилась к кофе, как порой трезвый человек понемногу становится пьяницей и уже не может прожить без горячительного ни дня. Разумеется, Сальме вовсе не превратилась в какого-то наркомана, но голова ее после питья кофе в самом деле становилась яснее, пожалуй, даже гораздо яснее, чем когда-либо раньше.
Вода в большой кружке уже закипала, когда плитка вдруг погасла. То ли отключили свет, то ли перегорели пробки. Она услышала сквозь стену, как хлопочет на своей половине Серафима Орешкина, и пошла узнать, что произошло с электричеством. Но обе они так и не доискались, что же такое стряслось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18