Палу стало ясно, куда подул ветер, ему были знакомы вступления Карлы, когда он собирался взять что-нибудь в долг. Порой Палу, человек доброжелательный, отпускал Карле в долг, а возвращал Карла непременно.
— Берешь что-нибудь? — спросил он у Карлы.
У него вдруг возникла мыслишка подшутить над Карлой.
— Взял бы, ежели купец-молодец поставил бы,— ответил Карла Пробст.
— Поставлю, но с одним условием...
— Выкладывай!
— Условие такое. Если выпьешь залпом бутылочку, не закусывая, я оплачиваю, если нет, то заплатишь в следующую получку.
— Значит, я должен выпить одним духом?! — четко повторил Карла.
— Да, и если сумеешь, даю тебе, крохме того, и еще одну,— дополнил Палу. В конце концов должен же быть у Карлы какой-то стимул.
— Голова ломит. Вчера изрядно поддали, — оживился Карла. — Ходили на хлеб-соль к зоотехнику из Харалы. Мы с Тальвингом засиделись там дольше всех, почти до утра, было уже больше пяти, когда ушли.
— А знаешь ли ты, Карла, что приятель твой умер?
— Какой приятель?
— Да Тальвинг.
— Ну, тогда есть повод... помянуть...— пробормотал Карла.
Немного погодя, когда слова Палу дошли до его сознания, он спросил, напрягая покрасневшие глаза:
— Неужели Тальвинг умер, что ты говоришь?!
— Да он и в самом деле умер,—подтвердил Палу.— Увезли утром на вскрытие в Тарту.
— Неужели? — удивился Карла.— Такой крепкий и здоровый малый... Неужели помер? Вот ведь судьба человеческая, с ног долой и дух вон. Теперь ты можешь взять обратно свою старуху,— подмигнув, сказал Карла.
— Нет уж, что прошло, то прошло,—бесстрастно сказал Палу.
— Да уж, оно конечно. Зачем тебе всякие ошметки.
— Сын завтра женится,— попытался продавец перс, вести разговор на другое.— Сын женится, хочет до армии все наладить.
Карла, как зачарованный, оглядел полку. Чего там только не стояло.
— Что мы тянем,— заметил он.— Начнем.
Палу протянул блестящую бутылку:
— В самом-то деле, что мы тянем.
— Да пойдет она соколом, не волнуйся,— сказал Карла.— Пойдет, увидишь.
Но когда Карла Пробст принял позу, прислонился спиной к черной жестяной печи, продавцу вроде бы стало стыдно, во всяком случае он ощутил странную жалость к бедняге Карле, которому приходится так унижаться из-за какой-то дрянной водки...
Карла уже принялся пить, на круглом лице его отражалось удовольствие. Сначала дело шло туго, казалось, душа Карлы не принимала, и он поперхнулся...
Но вот в лавку вошла Сальме с палкой в руке.
Тихо поздоровавшись, она замерла, глядя на это странное зрелище. Глаза Карлы были почти закрыты, голова запрокинута, свободная рука искала за спиной опоры. Он был похож на пастуха, дующего в рожок, с этикетки «Вируской белой», которую он пил, только его рожок был стеклянный, сверкал и переливался.
Бутылка была выпита, а человек стоял на ногах. Что такое бутылка водки для такого мужчины, как Карла, который пропитан алкоголем, словно коряга болотной водой? Вполне твердым шагом подошел он к прилавку и поставил перед самым носом продавца пустую бутылку. Палу безмолвно взял с полки бутылку и протянул Карле. Палу проводил его взглядом, пока он не скрылся за высаженными перед домом елками, затем обернулся к Сальме:
— Чем могу быть полезен?
— У вас есть кофейные зерна? Настоящие зерна?
— Есть, только нежареные,— ответил Палу, поглядывая в окно.
— Нежареные?
— Да, только необжаренные.
— А что мне с ними делать-то?
— Что делать? Обжарить надо.
— Я в этаком деле ничего не понимаю.
— А что там понимать? Возьмите сковородку, высыпьте зерна и обжарьте на огне.
— На огне? На электроплитке, что ли?
— Лучше в духовке или в печи.
— Не умею, никогда не делала. Вдруг что-нибудь не так получится.
— Чему там не так получаться?
— Может быть, у вас есть настоящие зерна? Посмотрите...
— Что смотреть, я знаю, что нет. Вчера все закупили на свадьбу. Весь кофе в зернах, сахар, масло и пряности. На свадьбу в клубе понадобится много всякой всячины.
— Что же мне делать? — беспомощно спросила Сальме.— Где достать настоящие кофейные зерна?
— Я же сказал, что делать. Возьмите эти необжаренные зерна и обжарьте их. Они очень хорошие, только необжаренные.
— Как же мне быть? Вдруг сожгу их?
— Слишком сильно жарить нельзя. Вы же увидите сами, когда они станут коричневыми. Тогда и снимайте с огня. Только надо их все время помешивать. Есть у вас броннер?
— Что это за штука такая?
— Сковородка для поджаривания кофейных зерен. Сковородка с крышкой.
— Нет. Где мне ее достать?
— На простой сковородке тоже можно обжаривать, только надо следить, чтобы не сгорели.
— Тогда я возьму три кило...
— Так много вам сейчас не нужно.
— Вы думаете?
— Да. Возьмите двести граммов. Когда вы израсходуете их, мы получим другие зерна.
— Не знаю, право. А вдруг не получите, вот и бегай тогда за кофейными зернами. Прямо беда, ни одного дела сразу не сделаешь. Ну и времена пошли...
— Чем плохо, знай живи себе,— ответил продавец, насыпая зерна в кулек.— Живи и пей себе кофе.
— Сноха велела мне каждое утро пить свою норму кофе. Не то у меня сил не будет ходить, голова кружится.
— Это очень хорошие зерна,— твердил Палу.— Сколько взвесить?
— Все может быть, только вот не знаю, как их жарить... Свешай побольше, что ли...
— Я для начала свешаю килограмм...
— Ладно... Хорошо, когда они кончатся, я приду опять. У меня времени хватит. Сноха говорит, что я каждый день должна делать десять тысяч шагов, никакая хворь не возьмет...
— Хорошо, коли сноха так говорит,— подбодрил Сальме Палу.
— Вы тоже, конечно, пойдете на свадьбу сына?
— Пойду, конечно, куда я денусь,— улыбнулся продавец.— Вот вам кило кофейных зерен.
— Спасибо, спасибо.
— Будьте любезны.
— А вы теперь можете снова вернуться к своей старой жене,— сказала Сальме продавцу, пытливо глядя на него.
— Конец всему венец,— задумчиво пробормотал Полу.— Ах, снова вернуться? Кто знает... Смотрите не пережарьте зерна!
— Спасибо, спасибо!
Сальме хотелось сказать еще что-то, но ничего не приходило ей в голову, ничего. Она не спеша положила кофе в сумку, взяла в углу свою палку и пошла. Наконец-то у нее есть кофейные зерна. Пусть они необжаренные, зато уж настоящие. Прямо камень с души свалился. Сегодняшние ее хождения были не зря, она надеется, спать ночью будет крепко и даже волкодав Хильдегард не помешает ей своим воем.
Ветер дул ей в спину, вершины сосен возле дороги покачивались, и настроение у Сальме было приподнятое. «Живу как на седьмом небе,— думала она удовлетворенно,— никого не боюсь, есть у меня свой угол, и делаю там что хочу».
Она шла по краю шоссе, где было не так скользко, в сторону Кивиры, и автомашины проезжали мимо нее, обдавая волнами холодного воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18