Любой человек среднего развития и сообразительности мог бы в течение деся; ти минут установить все, что имело для него значение, а ведь Эберс, насколько я могу судить о нем, был толковым человеком. Ван Коон, внимательно прислушивавшийся к словам секретарши, обратился к Фулльвею. Во взгляде его сквозили упрек и усмешка одновременно. Фулльвей опустил глазавниз и смущенно забарабанил по столу пальцами.
— В самом деле, милый друг, вы до крайности беззаботны, — сказал, покачав головой, Ван Коон. — Если вы, как сообщает эта дама, оставляли важные документы на столе на ночь, то ничего хорошего и не могло получиться. Вы ломаете себе голову, каким образом грабители могли узнать о драгоценностях, а оказывается, что вы сами дали им возможность узнать обо всем. Мне кажется, основной вопрос, который нам предстоит выяснить, сводится к тому, что предпринял молодой человек, узнав в вашей конторе об операции с драгоценностями? Этот вопрос имеет решающее значение.
— Вы правы! — воскликнул Аллердайк. Фулльвей хватил кулаком по столу.
— Дело ясно, — сказал он. — Он продал свои сведения банде преступников. Их была целая шайка. Я совершенно не допускаю возможности, что тут действовал один человек. Я уверен, что за всем этим скрывается целая шайка. Но это не выясняет вопроса, кто же преступники?
Никто не ответил на этот вопрос. Аллердайк засунул руки в карманы и разглядывал Фулльвея, миссис Марлоу, пальчиком рисовавшую узоры на столе. Ван Коон приводил в порядок свои ногти.
— Есть один пункт, к которому меня всегда влекло, — сказал Ван Коон. — Вы не хотели слышать об этом, но я все же вернусь к этому вопросу. Я хочу обратить на него внимание наших гостей, они достаточно сообразительны для того, чтобы найти должный ответ.
Ван Коон обернулся к миссис Марлоу и Аллердайку.
— С самого начала я обратил внимание мистера Фулльвея на два обстоятельства, — сказал он. — Прежде всего, у нас нет никаких данных предполагать, что весь план ограбления и убийства был задуман в Польше, у нас имеются достаточно веские данные для того, чтобы считать, что весь план был замышлен здесь, в Лондоне. Но кому в Лондоне было известно
о драгоценностяхкнягини и певицы? Прежде всего Фулльвею...
На мгновенье он замолчал и пристально посмотрел на секретаршу. Аллердайк тоже посмотрел на нее и удивился тому, до чего она оставалась спокойной и невозмутимой.Эта женщина обладала совершенно невозмутимым самообладанием, было ясно, что даже совершенно неожиданно брошенное слово или намек не выведут ее из себя.Ван Коон усмехнулся и продолжал:
— Но был еще один человек, который знал об этом, — он ударил кулаком по столу, — еще один человек, и его имя Фулльвей совершенно не принимает во внимание. Этот человек — Делькин!
Фулльвей громко расхохотался и затем сделал нетерпеливое движение.
— Милосердное небо! Делькин!!! — воскликнул он иронически. — Многократный миллионер. Это смешно, Ван Коон! Делькин выкинул бы меня из комнаты, если бы я обратился к нему.
— И все-таки к Делькину стоит обратиться, — продолжал Ван Коон, — будь он тысячу раз миллионером. Делькин "был третьим человеком — я не принимаю во внимание Эберса, — который знал, что Джемс Аллердайк везет драгоценности на четверть миллиона. И это не следует упускать из виду.
— Подумаешь... — продолжал волноваться Фулльвей. — Делькин может скупить содержимое самого крупного ювелирного магазина в Лондоне, Париже и отдать все купленные драгоценности уличным детям.
— Так к чему же сводится ваша мысль? — осведомился Аллердайк у Ван Коона. — У вас имеется определенная теория?
— Я не знаю, много ли я смыслю в теориях, — ответил Ван Коон, — но у меня есть здравый смысл. Я отнюдь не утверждаю, что Делькин замешан во всю эту историю, но я все же предложил бы спросить его. Быть может он кому-нибудь сказал о предстоящей покупке драгоценностей? Этот вопрос, я полагаю, необходимо ему задать.
— У вас имеются какие-либо возражения против этого? — обратился Аллердайк к Фулльвею.
Фулльвей пожал плечами.
— Мне кажется, что это не имеет никакого значения, — ответил он. — И я не хочу к тому же беспокоить старика Делькина. Я надеюсь, что эти бриллианты будут найдены и что я тогда сумею провести их продажу. К тому же я никак не могу предположить, что Делькин с кем-то беседовал на эту тему. Я
дважды говорил с ним, и ему было известно, что дело носит совершенно конфиденциальный характер.
Миссис Марлоу подняла голову и вмешалась в разговор:
— Вы, мистер Фулльвей, забываете, что получили от мистера Делькина письмо, в котором он писал о том, что оставляет за собой преимущественное право покупки драгоценностей княгини.
— В самом деле! — воскликнул Фулльвей, хлопнув себя по лбу. — Такое письмо я получил. Но ведь это же было частное письмо мистера Делькина...
— Нет, — прервала его миссис Марлоу. — Письмо было подписано секретарем мистера Делькина. Таким образом ясно, что секретарь был осведомлен о драгоценностях.
Ван Коон покачал головой и переглянулся с Аллердайком.
— Вот видите, — воскликнул он, — секретарь Делькина был осведомлен обо всем. Разве можете вы знать, не был ли секретарь мистера Делькина...
— Это невозможно, Ван Коон. — перебил его Фулльвей. — Насколько мне известно, секретарь Делькина Меррифильд находится у него на службе много лет...
Аллердайк неожиданно поднялся со своего места и взял свою шляпу. Затем он обратился к Фулльвею:
— Я всецело согласен с мистером Ван Кооном, и так как я являюсь кузеном и душеприказчиком покойного Джемса Ал-лердайка, то я повидаю мистера Делькина и переговорю с ним. Мистер Делькин знал обо всем этом и, как устанавливает миссис Марлоу, знал об этом и его секретарь. Я считаю своим долгом лично переговорить с ним. Может быть мне кое-что удастся выяснить.
Ван Коон последовал примеру Аллердайка.
— Я немного знаю Делькина, и я провожу вас, — сказал он.
Тогда поднялся и Фулльвей.
— Ладно, — сказал он, — в таком случае и я пойду с вами. Трое мужчин удалились, оставив хорошенькую секретаршу одну.
Некоторое время она пробыла в состоянии глубокой задумчивости, пока бой каминных часов не вывел ее из этого состояния. Словно осененная неожиданной мыслью, покинула она комнату,' надела пальто и шляпу и, выйдя из отеля, направилась по направлению Арондель-стрит.
Глава 27
МИЛЛИОНЕР, НЕЗНАКОМЕЦ И КНЯГИНЯ
Трое мужчин прокладывали себе дорогу сквозь гущу людей, заполнивших улицу. Вдали показался Сесиль-отель. Неожиданно Фулльвей обратил внимание своих спутников на автомобиль, въехавший в ворота гостиницы.
— В автомобиле сидит Делькин, — воскликнул он. — В самом деле... С ним наша княгиня Нарцевич. Но кто третий? Кажется он ваш земляк, Ван Коон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— В самом деле, милый друг, вы до крайности беззаботны, — сказал, покачав головой, Ван Коон. — Если вы, как сообщает эта дама, оставляли важные документы на столе на ночь, то ничего хорошего и не могло получиться. Вы ломаете себе голову, каким образом грабители могли узнать о драгоценностях, а оказывается, что вы сами дали им возможность узнать обо всем. Мне кажется, основной вопрос, который нам предстоит выяснить, сводится к тому, что предпринял молодой человек, узнав в вашей конторе об операции с драгоценностями? Этот вопрос имеет решающее значение.
— Вы правы! — воскликнул Аллердайк. Фулльвей хватил кулаком по столу.
— Дело ясно, — сказал он. — Он продал свои сведения банде преступников. Их была целая шайка. Я совершенно не допускаю возможности, что тут действовал один человек. Я уверен, что за всем этим скрывается целая шайка. Но это не выясняет вопроса, кто же преступники?
Никто не ответил на этот вопрос. Аллердайк засунул руки в карманы и разглядывал Фулльвея, миссис Марлоу, пальчиком рисовавшую узоры на столе. Ван Коон приводил в порядок свои ногти.
— Есть один пункт, к которому меня всегда влекло, — сказал Ван Коон. — Вы не хотели слышать об этом, но я все же вернусь к этому вопросу. Я хочу обратить на него внимание наших гостей, они достаточно сообразительны для того, чтобы найти должный ответ.
Ван Коон обернулся к миссис Марлоу и Аллердайку.
— С самого начала я обратил внимание мистера Фулльвея на два обстоятельства, — сказал он. — Прежде всего, у нас нет никаких данных предполагать, что весь план ограбления и убийства был задуман в Польше, у нас имеются достаточно веские данные для того, чтобы считать, что весь план был замышлен здесь, в Лондоне. Но кому в Лондоне было известно
о драгоценностяхкнягини и певицы? Прежде всего Фулльвею...
На мгновенье он замолчал и пристально посмотрел на секретаршу. Аллердайк тоже посмотрел на нее и удивился тому, до чего она оставалась спокойной и невозмутимой.Эта женщина обладала совершенно невозмутимым самообладанием, было ясно, что даже совершенно неожиданно брошенное слово или намек не выведут ее из себя.Ван Коон усмехнулся и продолжал:
— Но был еще один человек, который знал об этом, — он ударил кулаком по столу, — еще один человек, и его имя Фулльвей совершенно не принимает во внимание. Этот человек — Делькин!
Фулльвей громко расхохотался и затем сделал нетерпеливое движение.
— Милосердное небо! Делькин!!! — воскликнул он иронически. — Многократный миллионер. Это смешно, Ван Коон! Делькин выкинул бы меня из комнаты, если бы я обратился к нему.
— И все-таки к Делькину стоит обратиться, — продолжал Ван Коон, — будь он тысячу раз миллионером. Делькин "был третьим человеком — я не принимаю во внимание Эберса, — который знал, что Джемс Аллердайк везет драгоценности на четверть миллиона. И это не следует упускать из виду.
— Подумаешь... — продолжал волноваться Фулльвей. — Делькин может скупить содержимое самого крупного ювелирного магазина в Лондоне, Париже и отдать все купленные драгоценности уличным детям.
— Так к чему же сводится ваша мысль? — осведомился Аллердайк у Ван Коона. — У вас имеется определенная теория?
— Я не знаю, много ли я смыслю в теориях, — ответил Ван Коон, — но у меня есть здравый смысл. Я отнюдь не утверждаю, что Делькин замешан во всю эту историю, но я все же предложил бы спросить его. Быть может он кому-нибудь сказал о предстоящей покупке драгоценностей? Этот вопрос, я полагаю, необходимо ему задать.
— У вас имеются какие-либо возражения против этого? — обратился Аллердайк к Фулльвею.
Фулльвей пожал плечами.
— Мне кажется, что это не имеет никакого значения, — ответил он. — И я не хочу к тому же беспокоить старика Делькина. Я надеюсь, что эти бриллианты будут найдены и что я тогда сумею провести их продажу. К тому же я никак не могу предположить, что Делькин с кем-то беседовал на эту тему. Я
дважды говорил с ним, и ему было известно, что дело носит совершенно конфиденциальный характер.
Миссис Марлоу подняла голову и вмешалась в разговор:
— Вы, мистер Фулльвей, забываете, что получили от мистера Делькина письмо, в котором он писал о том, что оставляет за собой преимущественное право покупки драгоценностей княгини.
— В самом деле! — воскликнул Фулльвей, хлопнув себя по лбу. — Такое письмо я получил. Но ведь это же было частное письмо мистера Делькина...
— Нет, — прервала его миссис Марлоу. — Письмо было подписано секретарем мистера Делькина. Таким образом ясно, что секретарь был осведомлен о драгоценностях.
Ван Коон покачал головой и переглянулся с Аллердайком.
— Вот видите, — воскликнул он, — секретарь Делькина был осведомлен обо всем. Разве можете вы знать, не был ли секретарь мистера Делькина...
— Это невозможно, Ван Коон. — перебил его Фулльвей. — Насколько мне известно, секретарь Делькина Меррифильд находится у него на службе много лет...
Аллердайк неожиданно поднялся со своего места и взял свою шляпу. Затем он обратился к Фулльвею:
— Я всецело согласен с мистером Ван Кооном, и так как я являюсь кузеном и душеприказчиком покойного Джемса Ал-лердайка, то я повидаю мистера Делькина и переговорю с ним. Мистер Делькин знал обо всем этом и, как устанавливает миссис Марлоу, знал об этом и его секретарь. Я считаю своим долгом лично переговорить с ним. Может быть мне кое-что удастся выяснить.
Ван Коон последовал примеру Аллердайка.
— Я немного знаю Делькина, и я провожу вас, — сказал он.
Тогда поднялся и Фулльвей.
— Ладно, — сказал он, — в таком случае и я пойду с вами. Трое мужчин удалились, оставив хорошенькую секретаршу одну.
Некоторое время она пробыла в состоянии глубокой задумчивости, пока бой каминных часов не вывел ее из этого состояния. Словно осененная неожиданной мыслью, покинула она комнату,' надела пальто и шляпу и, выйдя из отеля, направилась по направлению Арондель-стрит.
Глава 27
МИЛЛИОНЕР, НЕЗНАКОМЕЦ И КНЯГИНЯ
Трое мужчин прокладывали себе дорогу сквозь гущу людей, заполнивших улицу. Вдали показался Сесиль-отель. Неожиданно Фулльвей обратил внимание своих спутников на автомобиль, въехавший в ворота гостиницы.
— В автомобиле сидит Делькин, — воскликнул он. — В самом деле... С ним наша княгиня Нарцевич. Но кто третий? Кажется он ваш земляк, Ван Коон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46