— Глубоко? — спросил я.
— Нет. По коже зацепило. Завяжи мне, Йован! Тот помог ему.
Сверху донесся условный сигнал: Судейский сообщал, что с его стороны много бандитов, но они не двигаются.
— Продержимся ли до ночи? — вздохнула Адела.
— Не все ли равно? Выдержим сегодня, завтра будет новый день. В конце концов, они нас возьмут, — ответил Йован.
Много есть в мире вещей, которые все вместе составляют то, что называется жизнью. И можно было, конечно, понять Йована, который искал какой-то выход ради того, чтобы остаться жить. Мы напоминали тонущих людей, пытающихся выбраться из воды по скользкому камню. Проползешь полпути, а новая волна опять смывает в море. И снова начинаешь все сначала, но только более упрямо, надеясь, что на этот раз удастся выбраться из воды раньше, чем накроет очередная волна. Другие же падают духом и вручают себя воле судьбы. Может быть, в этом тоже есть свое наслаждение, как и в сопротивлении? Мне это неведомо.
— Неужели нет выхода? — с отчаянием проговорила Адела.
— Нет, — решительно ответил Йован. — Кроме переговоров.
— Но они могут прикончить нас! — сказала девушка.
— Могут.
— Слушай, — начал Минер. — За двадцать дней мы потеряли двоих. Это всего лишь тридцать процентов. Так что мы выдержим еще столько же. Зачем ты создал панику?
— Разве ты боишься меньше, чем я?
— Ты с ума сошел!
— Нет. Это вы безумцы. Эти не поддерживают Лера. Он арестовал и увел их людей. Они будут вести переговоры. Что упрямитесь?
— Но они ведь и сейчас получают оружие от итальянцев, — заметил я. — С людьми Лера у них был конфликт, но это все чепуха. Они сразу же перебьют нас, попадись мы к ним в руки.
— Это единственный выход, — стоял на своем Йован.
— Нет, — решительно заявил Минер, — это не выход. Не для того я пошел воевать, чтоб сдаваться первому встречному.
— Не строй из себя храбреца! — крикнул Йован.
—- Зови это, как хочешь, братец. Но я не стану сдаваться неизвестно чьей армии! — настаивал Минер.
— Делай, как знаешь.
— А ты?
— Я поступлю, как хочу.
Легкий ветерок пахнул нам в лицо. Обычно спокойные голубые глаза Минера сверкнули гневом.
— Ты будешь делать все так же, как и мы.
— Не грози.
— Тогда уходи, — медленно произнес Минер.— Только не сейчас. Когда наступит ночь.
— Я пойду сейчас.
— И скажи им, что нас всего четверо.
— Этого я не скажу.
— Дезертирам не верю.
У меня болела голова, ныло затекшее тело. Я взглянул в высокое голубое небо, а затем одной рукой поправил камень на бруствере. «Как бы нам ускользнуть и заставить их пойти в другом направлении?» — сверлила меня одна и та же мысль.
Я посмотрел на Минера. Он будто и не думал о смерти. Его занимало другое: как лучше использовать эту позицию, прежде чем умереть. «Да и что такое смерть?— продолжал рассуждать я. — Смерть — пустота. Вспомни траву на скошенном лугу. Вся разница лишь в том, исчезнешь ли ты, как сбитый сокол, в одно мгновение, или продлишь свое существование вроде гниющего дуба...»
Я думал о законах войны, о том, пользуется ли наша группа статусом регулярной армии. Имеем ли мы право убить одного из нас, если он хочет уйти? Ведь уход Йована будет равносилен предательству!
— Если я дезертир, то ты — негодяй! — задохнулся от гнева Йован. — Можешь стрелять в меня.
В этот момент снизу послышался писклявый, простуженный голос. Нам давали полчаса сроку и предлагали спуститься вниз на переговоры. «Значит, миномета пока еще нет, — отметил я про себя, — иначе б они в качестве аванса обязательно пустили бы мину. Если они не доставят его хотя бы в течение трех часов, нам это на руку...»
— Эй! — крикнул Йован вниз. — Не стреляйте!
Мы замерли. Напряженная тишина повисла над горами.
— Обещаете?
— Под честное слово, — откликнулся тот же хриплый голос.
Йован встал во весь рост, а Минер, словно загипнотизированный, не сводил с него ненавидящего взгляда. Все молчали. И хотя мы были свидетелями их спора, все же поступок Йована застал нас врасплох. Йован шагнул на тропу. Никто не пытался его удержать. Ни с той, ни с другой стороны не раздалось ни единого выстрела.
— Вернись!.. Вернись!.. — вдруг закричал Минер, поднимая винтовку.
Йован повернул худое, опаленное солнцем лицо.
— Стреляй! — решительно сказал он. — Чего боишься? — И стал спускаться по склону.
С обеих сторон его могли убить, но Йован уже принял решение.
— Иди спокойно! — звал голос снизу.
«Как же поступит наш прирожденный комиссар?» — подумал я. Минер поднял винтовку и начал целиться. Руки его дрожали. Лицо осунулось.
— Он нас выдаст, — проговорил он,
— Нет! — возразила Адела.
— Он расскажет, сколько нас!
— Нет, — вступился и я.
— Вернись, ты сошел с ума! — вновь закричал Минер вслед Йовану. Казалось, вот-вот грянет выстрел.
— Нет, это мои земляки! — отвечал Йован. — Наверняка встречу знакомых!
Он шел медленно, беспечным вялым шагом, закинув винтовку на плечо. Дырявые полы его пиджака рвал ветер.
— Не стреляй, Минер, — попросил я. Минер обжег меня взглядом:
— Мы должны его убить.
— Дезертиров убивают для того, чтобы поднять боевой дух. Мне и тебе его не занимать...
— Эй, что у вас там происходит? — крикнул сверху Судейский.
— Йован пошел на переговоры.
— Стреляйте! Он продаст нас!
— Стреляй ты! — возразил Минер.
Судейский пополз к голой вершине. Адела заплакала. Целился он долго, но вдруг махнул рукой и вернулся на прежнее место. Кругом воцарилось молчание.
В долине навстречу Йовану вышли два человека в черной суконной одежде с аксельбантами. Встав по обе его стороны, они повели его дальше. С тех пор прошло два часа, но ни единого выстрела не долетело до нас ниоткуда.
Теперь нас осталось четверо. Если не удастся ускользнуть отсюда под покровом ночи, тогда конец. Медленно опускался вечер. Когда стемнело, мы осторожно поползли. Ни одна пуля не просвистела над головой. Это мне казалось очень странным: если они позволяют нам уйти, то зачем тогда нужно было целый день держать нас в окружении? Впрочем, когда кто-то из наших зацепился за камень, грянул выстрел. Но небо закрывали хмурые облака. Стояла непроглядная ночь. Под прикрытием тьмы мы отползли довольно далеко, а затем встали и, стараясь сохрайять спокойствие, пошли вслед за Минером.
«Что сделали с Йованом? — не выходило у меня из головы. — Несомненно, его убили...» Но я не мог поверить, что он вел себя как предатель. Нас Йован не выдал, иначе бы нам не спастись...
На опушке леса мы чуть не нарвались на засаду. Свернув вправо, вовремя улизнули.
— Теперь, можно полагать, выбрались, — облегченно вздохнул Судейский.
— Да, — ответил Минер. — Но ночью нам придется идти. И еще день. Тогда мы будем в безопасности.
Миновали большую поляну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50