– Привет, – сказал он, заключая меня в объятия.
– Привет. – Я склонилась к его плечу. Вот он тот покой, которого я так искала. Который был так мне необходим.
– Пойдем, – сказал Тим.
Он привез меня к горе Хаут и припарковался на самой вершине. По дороге мы молчали, он не пытался меня ни о чем расспрашивать.
– Здесь прохладно, – сказал он, когда мы вышли из машины. – Надень это. – И он накинул мне на плечи свою кожаную куртку.
– А ты?
– А у меня свитер. – Он улыбнулся. – Кроме того, я мужчина. Мы не должны чувствовать холода.
Мы шли наобум через заросшие дроком и вереском поляны, потом сели на камень, с которого открывался вид на море.
– Потрясающе, не правда ли? – Слова Тима относились и к сверкающей вдалеке водной глади, и к яркому голубому небу, и к золотым цветочкам вокруг нас, и к планирующим над нашими головами чайкам.
– Да.
– Гораздо красивее, чем в Испании.
– Там все по-другому.
– Ты скучаешь в Испании по всему этому?
– По чему?
– По морю. По его запаху, вкусу, по всему.
– Тим! Все это сплошная лирика.
– Просто я люблю море, – как будто обороняясь, сказал он. – Терпеть не могу жить в глубине континента.
Мне стало смешно.
– Я тоже люблю море, – сказала я. – Только не делаю из этого трагедии, как большинство здешних людей. К тому же я плохо плаваю, не умею управлять яхтой или моторной лодкой.
– Но все-таки согласись, странно жить в Мадриде и знать, что море от тебя далеко-далеко.
– Если подняться на королевский замок, то можно охватить взглядом весь город, – сказала я. – В жаркий день воздух над ним дрожит и мерцает, так что можно себе вообразить, будто это море.
– Ну, это не одно и то же.
– Конечно, нет.
– А какими еще способами ты себя обманываешь в Мадриде?
– Что?
– Извини. – Но ни малейших признаков раскаяния в его голосе я что-то не услышала.
– Не нападай на меня, Тим. Я не в настроении. Он обнял меня.
– Я и не собирался на тебя нападать.
Я прильнула к нему и закрыла глаза. Относительно моря он был прав. Я очень тосковала без него. Я тосковала по всем местам, в которых мне доводилось жить, знакомым с детства, родным. Здесь я выросла, узнала взрослую жизнь, здесь каждый дом, каждая травинка были наполнены для меня особым значением. Мадрид – это всего лишь убежище после побега. Да и стал ли Мадрид убежищем?
– Как тебе мои послания? – спросил Тим.
– Очевидно, тебе пришлось постараться, чтобы посылать мне стихи, – лениво пробормотала я.
– Ты меня вдохновляла.
– Не глупи.
Но слушать такое все равно было очень приятно. Меня мучили сомнения, действительно ли он меня любит. По некоторым признакам, да, любит, но уверенности никакой, подумала я про себя. С Тимом никогда ни в чем нельзя быть уверенной.
– Я люблю тебя, Изабель. – Он словно прочитал мои мысли. – По правде, люблю.
Мы целовались – медленно, осторожно, словно впервые в жизни. Он гладил меня по волосам, нежно проводил пальцами по щекам.
– Я хочу, чтобы ты была со мной. – Он слегка отстранил меня от себя. – Хочу исправить ошибку.
Я встала. Порывы ветра едва не сбили меня с ног. Тим вскочил, подхватил меня под руки, не позволил упасть.
– Ты думаешь, я такая хлипкая?
– Не знаю, какая ты, хлипкая или нет, но я говорил тебе совершенно серьезно, Изабель. Я тебя люблю. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Вид у него действительно был очень искренний и серьезный. Он был рядом, когда мне его так не хватало. Он понимал, что я чувствую.
– С чего бы это?
– Потому что мы созданы друг для друга.
Я посмотрела ему в глаза.
– Я очень по тебе тосковал, Изабель.
– Ты встречался с другими женщинами? Он как-то съежился, отвел взгляд.
– То есть это не так важно, – поспешно поправилась я. – Я и сама встречалась с другими. Просто мне хочется знать.
– Несколько раз, – ответил он. – Только они в моей жизни ничего не значили.
– А они об этом знали?
– Что?
– Ничего.
– Мы с тобой хорошая команда, Изабель. И я думаю, что мы сможем заставить ее работать.
Я отвернулась от него, некоторое время смотрела на море.
– А что, если тебе снова все это покажется слишком?
– Не покажется.
– Откуда ты знаешь.
– Знаю, и все.
Вода внизу искрилась бликами солнца.
– Ты уверен?
– Разумеется.
– Мне придется искать здесь работу, – задумчиво произнесла я.
– Ты можешь рожать и воспитывать детей, если тебе так хочется.
– Тим! – От его слов мне стало не по себе. – Я никогда не хотела выйти за тебя замуж только для того, чтобы рожать детей!
– Но ведь ты же хочешь их иметь?
– Хочу. – Я вспомнила черноглазых херувимчиков Габриэлы.
– И я хочу, – сказал Тим. – Я много об этом думал. Раньше, когда ты об этом говорила, мне становилось еще более невмоготу. Но сейчас все по-другому.
– Ой ли, Тим?
– Абсолютно по-другому, – твердо повторил он. – Я считаю, что буду хорошим папашей. Классно смогу играть в компьютерные игры, например.
Я рассмеялась.
– Многообещающее утверждение.
– У нас будут замечательные дети, – уверенно сказал он.
Тим словно возвращал меня к жизни. К той, которая всегда казалась мне идеальной. Мне очень захотелось ему поверить. Вернуть все в прежнее нормальное русло.
– Хорошо, – сказала я.
– Хорошо что?
– Хорошо, я за тебя выйду.
– О Изабель! – Он стиснул меня с такой силой, что едва не выдавил из меня весь воздух. Мне пришлось прибегнуть к помощи ингалятора.
Вечером я ничего не сказала своим домашним. Им было сейчас не до того. Но на следующее утро я со всех ног бросилась к своему жениху.
– Надеюсь, с ним все в порядке, – сказал он и вытащил из кармана голубую бархатную коробочку.
– Тим! – Я осторожно ее открыла. Там лежало мое сверкающее обручальное кольцо. То самое.
– Я его почему-то сохранил, – смущенно объяснил он. – Мне не хотелось возвращать его в ювелирный, и я… – Он не договорил.
– Подумал, что когда-нибудь оно пригодится, – договорила за него я, любуясь сверканием камня на своем пальце.
– Нет, не то.
– Не хранил же ты его для меня?
– Я сам не знаю, для кого я его хранил, – честно признался он.
Мне стало очень весело.
– Чудесное кольцо! Оно было чудесным два года назад и осталось таким же чудесным сегодня.
– Ничего более подходящего я не смог придумать. Сперва меня грызли сомнения, а правильно ли дарить тебе то же самое кольцо, но потом я решил, что если тебе не понравится, то ты снова бросишь его мне в лицо и мы снова начнем выяснять наши отношения.
– Я никогда не бросала его тебе в лицо! – смеялась я.
– Но наверняка очень хотела.
– Может быть.
Он поцеловал меня.
– Сейчас мне нужно вернуться на работу. Конечно, это не самое лучшее поведение в день нашей второй помолвки, но у меня горящий проект, и Грег не отвяжется от меня до тех пор, пока мы его не закончим.
– Хорошо. – Я не собиралась ему возражать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119