– Голос Тима теперь звучал твердо. – Прекрати плакать! Таким плачем ты доведешь себя до болезни!
– Это ты доведешь меня до болезни! – прорыдала я, судорожно сглатывая прокуренный воздух. – Ты единственная причина, из-за которой я заболею и умру! – Я снова потрясла ингалятор и впрыснула еще одну дозу лекарства.
– Изабель! – Тим схватил меня за руку. – Прекрати! Прекрати хотя бы сейчас!
Он вывел меня из паба на темную улицу. Я вытирала глаза его носовым платком.
– Как ты мог со мной так поступить? – продолжала всхлипывать я. – И почему? Почему именно сейчас? Если ты меня не любишь, то почему позволил делу зайти так далеко?
– Я не сказал, что тебя не люблю. – Тим отбросил с глаз прядь волос. – Я люблю тебя, Изабель. Я просто чувствую, что не могу на тебе жениться. По крайней мере, сейчас.
Я комкала в руках носовой платок и все еще не могла поверить в то, что слышу. Какой-то безумный внутренний голос шептал мне, что это шутка, которая вот-вот закончится. Хотя я точно знала, что это не так… Для шутки Тим выглядел слишком расстроенным, слишком серьезным.
– Мы ведь жили с тобой вместе с самой помолвки! – Я попыталась придать происходящему какой-то разумный вид. – За это время ты наверняка мог бы удостовериться в своих чувствах, понять, что мы можем жить вместе и дальше. Он вздохнул.
– В том-то и дело, Изабель. Как сейчас, все очень хорошо. Ты оставалась со мной на выходные, а на неделе возвращалась домой. Ты была рядом, когда мы куда-нибудь отправлялись. Но тебя не было рядом постоянно! Я знаю, иногда мне очень хотелось, чтобы ты оставалась рядом со мной постоянно, – именно поэтому я и подумал, что нам хорошо пожениться, – но теперь я боюсь. Я тоже люблю распоряжаться самим собой, Изабель. Мне тягостно от самой идеи, что кто-то постоянно будет находиться рядом, захочет проверить, где я нахожусь каждую минуту дня.
– Но я не собираюсь проверять, где ты находишься каждую минуту дня! – возразила я безнадежно. – Мне нужна только уверенность, что ты будешь со мной ночью.
Я вытерла нос и сунула платок в карман.
Тим прислонился к стене и посмотрел куда-то наверх. Я вспомнила тот день, когда мы с ним познакомились. Это произошло на чьем-то дне рождения. Праздник получился шумным и многолюдным, и я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Тим тоже был на улице, что-то торопливо набирал на своем органайзере.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
Обычно я не сую нос в чужие дела, но тут на празднике, я чуть-чуть выпила и чувствовала себя немного развязной.
– Записываю, что я должен сделать завтра.
– Надо же, а с виду ты совсем не похож на бизнесмена. – Я слегка икнула.
Он засмеялся.
– Я не бизнесмен, я компьютерщик, – пояснил он. – Я создаю компьютерные программы. Вот, несколько дней бился над одной компьютерной задачкой, и вдруг мне в голову пришло решение. Я подумал, что лучше записать его сразу, потому что утром наверняка уже ничего не смогу вспомнить. Я захихикала.
– Звучит логично.
– А ты с праздника?
Я кивнула.
– Но там слишком душно и жарко, и я решила ненадолго выйти на улицу. Правда здесь хорошо?
– Хочешь, пойдем погуляем? – предложил он.
– Почему бы и нет?
И мы пошли по улице, куда глаза глядят. Легкие волны бились о каменный парапет набережной, обвитые канатами мачты яхт поскрипывали и раскачивались на ветру. Через всю гавань пролегла серебряная лунная дорожка. Мы болтали совершенно непринужденно, словно были знакомы целую вечность. Тим не был похож на тех людей, с которыми раньше сталкивала меня судьба. Я работала в издательской компании персональным помощником директора и привыкла иметь дело с людьми в строгих костюмах, серьезными и застегнутыми на все пуговицы, привыкла к строгому графику производственной работы и неукоснительному соблюдению коммерческой этики. А Тим относился к творческому типу личностей. Я всегда считала, что компьютерщики – люди скучные и одержимые, что мыслят они исключительно логическими категориями, как машины. И в этом смысле я была, мягко сказать, весьма далека от истины. Тим сказал, что результаты своих программ он видит раньше, чем их напишет. Он мыслил широкоформатными картинами, словно создавал кинофильм или писал книгу.
– Bay! – сказала я. – То есть ты хочешь сказать, что тебя нельзя назвать компьютерным сухарем?
Он засмеялся и положил руку мне на плечо.
– Bay! – прошептал он и притянул меня к себе. Это была любовь с первого взгляда. Впрочем, со мной всегда так случалось: я влюблялась быстро и серьезно, а затем столь же быстро давала отбой. Но с Тимом все было по-другому. Тут я почему-то сразу поняла: мои чувства навеки.
«Как же могло произойти, что все у нас пошло наперекосяк?» – думала я уныло. Нам вместе было так хорошо! Никаких противоречий, сплошная гармония. Мы очень хорошо дополняли друг друга. Когда Тим работал над проектом, я для него словно бы переставала существовать. Но как только работа была сделана, он снова превращался в нежного и преданного любовника. А я всегда была у него под рукой, всегда рада тому, что он со мной, всегда счастлива уверенностью, что никто не может его любить сильнее меня и что никто не сможет его у меня отнять.
Будучи программистом, он зарабатывал хорошие деньги. Когда мы с ним встретились, он как раз купил себе дом в районе Доннибрука. Компания предоставляла ему служебную машину и два отпуска в год: один летом в любое время между маем и сентябрем, а другой – лыжный – в феврале. Я, конечно, не измеряла свои чувства деньгами, однако он был, безусловно, выгодной партией. Но я его просто любила и считала, что он любит меня. Я считала, что мы успели стать настоящей семейной парой и что все у нас складывается как нельзя лучше. Я считала, что очень хорошо его понимаю.
Но оказалось, что это не так. Оказалось, что я вообще его не понимала. Иначе как могло случиться, что я проглядела такой ужасный поворот событий?
– Я очень сожалею, – наконец сказала я. – Я даже представить себе не могла, что отношения со мной для тебя настолько неудобоваримы.
– Я тоже сожалею, – ответил он и положил мою руку себе на талию. – Я думал, что готов к этому. Но оказалось, что не готов. Я не могу себе представить, что буду стоять в церкви на глазах целой толпы наших друзей и родственников и буду главным персонажем какого-то дурацкого спектакля!
Тут во мне затеплилась надежда.
– Тогда, может быть, быстрая регистрация в ратуше тебе покажется более подходящей?
Он снял мою руку со своей талии.
– Нет. Я не хочу сейчас даже думать о чем-либо подобном.
Мы молча стояли друг против друга. Мне было трудно разобраться в своих чувствах. Я и жалела его, и хотела убить, и одновременно хотела убить себя.
Как же я выйду в понедельник на работу и объявлю сослуживцам, что с моим замужеством покончено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Это ты доведешь меня до болезни! – прорыдала я, судорожно сглатывая прокуренный воздух. – Ты единственная причина, из-за которой я заболею и умру! – Я снова потрясла ингалятор и впрыснула еще одну дозу лекарства.
– Изабель! – Тим схватил меня за руку. – Прекрати! Прекрати хотя бы сейчас!
Он вывел меня из паба на темную улицу. Я вытирала глаза его носовым платком.
– Как ты мог со мной так поступить? – продолжала всхлипывать я. – И почему? Почему именно сейчас? Если ты меня не любишь, то почему позволил делу зайти так далеко?
– Я не сказал, что тебя не люблю. – Тим отбросил с глаз прядь волос. – Я люблю тебя, Изабель. Я просто чувствую, что не могу на тебе жениться. По крайней мере, сейчас.
Я комкала в руках носовой платок и все еще не могла поверить в то, что слышу. Какой-то безумный внутренний голос шептал мне, что это шутка, которая вот-вот закончится. Хотя я точно знала, что это не так… Для шутки Тим выглядел слишком расстроенным, слишком серьезным.
– Мы ведь жили с тобой вместе с самой помолвки! – Я попыталась придать происходящему какой-то разумный вид. – За это время ты наверняка мог бы удостовериться в своих чувствах, понять, что мы можем жить вместе и дальше. Он вздохнул.
– В том-то и дело, Изабель. Как сейчас, все очень хорошо. Ты оставалась со мной на выходные, а на неделе возвращалась домой. Ты была рядом, когда мы куда-нибудь отправлялись. Но тебя не было рядом постоянно! Я знаю, иногда мне очень хотелось, чтобы ты оставалась рядом со мной постоянно, – именно поэтому я и подумал, что нам хорошо пожениться, – но теперь я боюсь. Я тоже люблю распоряжаться самим собой, Изабель. Мне тягостно от самой идеи, что кто-то постоянно будет находиться рядом, захочет проверить, где я нахожусь каждую минуту дня.
– Но я не собираюсь проверять, где ты находишься каждую минуту дня! – возразила я безнадежно. – Мне нужна только уверенность, что ты будешь со мной ночью.
Я вытерла нос и сунула платок в карман.
Тим прислонился к стене и посмотрел куда-то наверх. Я вспомнила тот день, когда мы с ним познакомились. Это произошло на чьем-то дне рождения. Праздник получился шумным и многолюдным, и я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Тим тоже был на улице, что-то торопливо набирал на своем органайзере.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
Обычно я не сую нос в чужие дела, но тут на празднике, я чуть-чуть выпила и чувствовала себя немного развязной.
– Записываю, что я должен сделать завтра.
– Надо же, а с виду ты совсем не похож на бизнесмена. – Я слегка икнула.
Он засмеялся.
– Я не бизнесмен, я компьютерщик, – пояснил он. – Я создаю компьютерные программы. Вот, несколько дней бился над одной компьютерной задачкой, и вдруг мне в голову пришло решение. Я подумал, что лучше записать его сразу, потому что утром наверняка уже ничего не смогу вспомнить. Я захихикала.
– Звучит логично.
– А ты с праздника?
Я кивнула.
– Но там слишком душно и жарко, и я решила ненадолго выйти на улицу. Правда здесь хорошо?
– Хочешь, пойдем погуляем? – предложил он.
– Почему бы и нет?
И мы пошли по улице, куда глаза глядят. Легкие волны бились о каменный парапет набережной, обвитые канатами мачты яхт поскрипывали и раскачивались на ветру. Через всю гавань пролегла серебряная лунная дорожка. Мы болтали совершенно непринужденно, словно были знакомы целую вечность. Тим не был похож на тех людей, с которыми раньше сталкивала меня судьба. Я работала в издательской компании персональным помощником директора и привыкла иметь дело с людьми в строгих костюмах, серьезными и застегнутыми на все пуговицы, привыкла к строгому графику производственной работы и неукоснительному соблюдению коммерческой этики. А Тим относился к творческому типу личностей. Я всегда считала, что компьютерщики – люди скучные и одержимые, что мыслят они исключительно логическими категориями, как машины. И в этом смысле я была, мягко сказать, весьма далека от истины. Тим сказал, что результаты своих программ он видит раньше, чем их напишет. Он мыслил широкоформатными картинами, словно создавал кинофильм или писал книгу.
– Bay! – сказала я. – То есть ты хочешь сказать, что тебя нельзя назвать компьютерным сухарем?
Он засмеялся и положил руку мне на плечо.
– Bay! – прошептал он и притянул меня к себе. Это была любовь с первого взгляда. Впрочем, со мной всегда так случалось: я влюблялась быстро и серьезно, а затем столь же быстро давала отбой. Но с Тимом все было по-другому. Тут я почему-то сразу поняла: мои чувства навеки.
«Как же могло произойти, что все у нас пошло наперекосяк?» – думала я уныло. Нам вместе было так хорошо! Никаких противоречий, сплошная гармония. Мы очень хорошо дополняли друг друга. Когда Тим работал над проектом, я для него словно бы переставала существовать. Но как только работа была сделана, он снова превращался в нежного и преданного любовника. А я всегда была у него под рукой, всегда рада тому, что он со мной, всегда счастлива уверенностью, что никто не может его любить сильнее меня и что никто не сможет его у меня отнять.
Будучи программистом, он зарабатывал хорошие деньги. Когда мы с ним встретились, он как раз купил себе дом в районе Доннибрука. Компания предоставляла ему служебную машину и два отпуска в год: один летом в любое время между маем и сентябрем, а другой – лыжный – в феврале. Я, конечно, не измеряла свои чувства деньгами, однако он был, безусловно, выгодной партией. Но я его просто любила и считала, что он любит меня. Я считала, что мы успели стать настоящей семейной парой и что все у нас складывается как нельзя лучше. Я считала, что очень хорошо его понимаю.
Но оказалось, что это не так. Оказалось, что я вообще его не понимала. Иначе как могло случиться, что я проглядела такой ужасный поворот событий?
– Я очень сожалею, – наконец сказала я. – Я даже представить себе не могла, что отношения со мной для тебя настолько неудобоваримы.
– Я тоже сожалею, – ответил он и положил мою руку себе на талию. – Я думал, что готов к этому. Но оказалось, что не готов. Я не могу себе представить, что буду стоять в церкви на глазах целой толпы наших друзей и родственников и буду главным персонажем какого-то дурацкого спектакля!
Тут во мне затеплилась надежда.
– Тогда, может быть, быстрая регистрация в ратуше тебе покажется более подходящей?
Он снял мою руку со своей талии.
– Нет. Я не хочу сейчас даже думать о чем-либо подобном.
Мы молча стояли друг против друга. Мне было трудно разобраться в своих чувствах. Я и жалела его, и хотела убить, и одновременно хотела убить себя.
Как же я выйду в понедельник на работу и объявлю сослуживцам, что с моим замужеством покончено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119