Цельная натура — или сейчас так не говорят? Это тот мужчина, какой мне нужен. Видит Бог, можно много найти таких, которых самих надо нянчить и которые будут выкачивать из тебя силы. А это человек, на которого можно опереться. Но я не хочу. Знаю, что можно, если понадобится, но не хочу. Вот в чем прелесть.
— Интересно, кто ж это такой? Уж не сам ли?..
— Гомер, клянусь, вы почти ревнуете. Спасибо вам, дорогой. Этого парня зовут Хью Даррен. Он новый управляющий отелем... с августа прошлого года.
— Сейчас здесь куда лучше, чем в прошлом году.
— Он мастер своего дела, Гомер.
— Это кое-что значит, девочка. Для меня не очень важно, кого вы там подцепили на крючок, важно, чтобы это был мужчина, который делает свое дело лучше других. И не важно, кладет ли он кирпичи или управляет банком. Классные профессионалы — это люди крепкие и гордые. А это главное. Очень рад, что вы счастливы, миз Бетти. А теперь извините меня, я пойду. Тяжелая это работа — стоять на ногах у стола и ни на минуту не упускать нить игры.
— Спокойной ночи, Гомер. Я так рада, что снова увидела вас, дорогой.
* * *
Хью находился в своем кабинете, когда позвонили из службы регистрации. Сотрудник службы слегка нервным голосом сказал, что с Хью выразил желание поговорить мистер Гомер Гэллоуэлл, который находится рядом. Хью взглянул на часы и поспешил к двери. Шел второй час ночи.
— Здравствуйте, мистер Гэллоуэлл. Меня зовут Даррен. Чем могу вам помочь?
Гэллоуэлл так долго оценивающе смотрел на Хью, что молчание становилось уже неприличным.
— Просто хотел взглянуть на тебя, сынок. Говорят, ты хорошо работаешь.
— Благодарю вас. Вы довольны номером?
— Великоват для меня, Даррен.
— Если вам что-то понадобится, в любое время...
— Когда я чего хочу, я говорю громко и внятно, сынок. Насчет этого будь спокоен. Хочу попросить об одной вещи: убери оттуда эту машину. Я не собираюсь на ней играть, и она не окупит своего пребывания в моем номере. Не люблю бездельников, даже если это машина.
Хью подозвал служащего, тихо распорядился и сказал:
— Пока вы будете подниматься в номер, ее там уже не будет, мистер Гэллоуэлл.
— Вот это сервис, Даррен. Я что вспомнил... В прошлый раз, когда я здесь был... я не встретил человека. Все-таки я в им могилы не вырыл... Единственно достойное лицо — это была девушка, Доусон, но она не вязалась с этим местом. Может, ты тоже исключение, сынок.
— Хотел бы думать, что да, мистер Гэллоуэлл.
— Не хочу тебе мешать так думать, Даррен. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сэр.
Когда старик скрылся в кабине лифта, Хью повернулся к служащему:
— Что бы все это значило?
— Черт его знает. Может быть, тебе собираются дать работу в Техасе, Хью.
— Спасибо, перебьюсь.
Прежде чем пойти спать, он зашел в «Африк», был как раз перерыв между выступлениями Бетти. Увидев Хью, она оставила столик друзей и, нахмурив брови, пошла ему навстречу.
— Тебя, случайно, не уволили? Что мне проку с тебя, если ты не выспишься?
— Я только на минутку, посмотреть, прежде чем пойти спать, на человека, единственно достойного, с техасской точки зрения, во всем отеле...
— Что? О Господи, неужели Гомер?!.
— Он инспектировал войска. Я чуть не отдал ему честь. И как же ты добилась его расположения?
— Он славный старик, и мы с ним добрые друзья. Мы всего второй раз видимся, а стали хорошими приятелями. Это непостижимо, но бывает.
— Если уж Гомер Гэллоуэлл — славный старик, то Сталин был сущий агнец.
— Ты же даже не знаешь его, Хью. Он твердый, жесткий человек. Но я ему доверяю. И знаю, что он доверяет мне. Уверена: он пришел посмотреть на тебя, потому что я сделала тебе такую рекламу! Как человеку, поставившему на ноги этот отель. Да, сэр.
— Очень благодарен. Этот отель укатал меня.
— Ради Бога, иди спать.
— Твое желание для меня закон.
— Увидь меня во сне, — прошептала она.
— Не могу, мне надо отдохнуть. Иди, детка, похохочи со своими веселенькими дружками. Пока.
— Под этой маской скрывается сердце, полное...
— ...вожделения.
— Именно это я и хотела сказать.
Они стояли в затемненном углу зала, где Хью, не опасаясь чужих глаз, мог позволить себе прощальную ласку и назидательный шлепок по самому тугому месту юбки. Этот звук и недовольное восклицание Бетти утонули в меди квартета, игравшего на маленькой сцене. Но крепкий локоть Бетти так глубоко вошел в живот Хью, что у него перехватило дыхание и он никак не мог поймать ртом воздух — ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы Бетти вернулась к столику, который оставила при его появлении, села и обворожительно улыбнулась. Потом она послала ему воздушный поцелуй, и Хью покорно побрел спать.
Глава 6
В воскресенье в четыре часа дня в кабинет Макса Хейнса ввалился его помощник Бен Браун, плюхнулся в кресло возле стола и выдавил из себя:
— Эта система сукиного сына продолжает работать на него, Макс. Три штуки в день.
— Сколько он делал ставок?
— Больших? Пять за день. Выиграл первый раз, проиграл во второй, а потом взял три подряд. Честное слово, у ребят, которые работают за этим столом, нервы не выдерживают, Макси. Он может два часа валять дурака с долларовыми ставками, а потом вдруг — бац!
— А они знают систему?
— Конечно. После восьми или больше выигрышей одного бросающего он ставит второй бросок против следующего играющего, если тот сохраняет ход. Но если даже знаешь, когда он поставит, все равно это шок, Макс. Сейчас он влез в наш карман на сто двадцать пять, и я говорю тебе, что если он будет продолжать еще какое-то время, то нам будет плохо.
— Но он нечасто ведь ставит, Бенни.
— Он что, приехал обчистить нас?
— Зависит от того, сколько ему нужно. Если он здесь ненадолго, то с этим и уедет. Может уехать в любое время, даже в эту минуту. Знаешь, как это бывает. Но если ему нужно много... Если ему нужно черт знает как много, то мы вернем свое и его заберем.
— Э, Макс, он играет не как настоящий игрок.
— Он и не игрок. Этот старый кожаный мешок здорово объехал меня, я и не ожидал. У него нет этого зуда, какой бывает у настоящих игроков. Хладнокровен, как рыба. Он задумал умную вещь и у меня предчувствие, что она у него сработает. Он не будет жадничать и постарается уехать с хорошим кушем.
— Постарается уехать, Макс?
Хейнс оттянул пальцами кожу двойного подбородка, и в его глубоко посаженных глазах заиграли злобные огоньки.
— Некоторым образом, да. Но я лично не буду заказывать для него лимузин и помогать ему с быстрым отъездом.
Бен Браун был моложавым одноцветным мужчиной — с коричневой кожей, каштановыми волосами, карими глазами и тонкими бесцветными губами. Он обладал искусством без устали бродить по казино, никем не замечаемый и сам видящий все. Если что-то возбуждало в нем подозрение, он быстро шел за тонкую дополнительную западную стенку зала, где был сооружен помост, через замаскированное отверстие наводил на нужное место сильную подзорную трубу и с адской выдержкой охотящегося кота вел наблюдение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Интересно, кто ж это такой? Уж не сам ли?..
— Гомер, клянусь, вы почти ревнуете. Спасибо вам, дорогой. Этого парня зовут Хью Даррен. Он новый управляющий отелем... с августа прошлого года.
— Сейчас здесь куда лучше, чем в прошлом году.
— Он мастер своего дела, Гомер.
— Это кое-что значит, девочка. Для меня не очень важно, кого вы там подцепили на крючок, важно, чтобы это был мужчина, который делает свое дело лучше других. И не важно, кладет ли он кирпичи или управляет банком. Классные профессионалы — это люди крепкие и гордые. А это главное. Очень рад, что вы счастливы, миз Бетти. А теперь извините меня, я пойду. Тяжелая это работа — стоять на ногах у стола и ни на минуту не упускать нить игры.
— Спокойной ночи, Гомер. Я так рада, что снова увидела вас, дорогой.
* * *
Хью находился в своем кабинете, когда позвонили из службы регистрации. Сотрудник службы слегка нервным голосом сказал, что с Хью выразил желание поговорить мистер Гомер Гэллоуэлл, который находится рядом. Хью взглянул на часы и поспешил к двери. Шел второй час ночи.
— Здравствуйте, мистер Гэллоуэлл. Меня зовут Даррен. Чем могу вам помочь?
Гэллоуэлл так долго оценивающе смотрел на Хью, что молчание становилось уже неприличным.
— Просто хотел взглянуть на тебя, сынок. Говорят, ты хорошо работаешь.
— Благодарю вас. Вы довольны номером?
— Великоват для меня, Даррен.
— Если вам что-то понадобится, в любое время...
— Когда я чего хочу, я говорю громко и внятно, сынок. Насчет этого будь спокоен. Хочу попросить об одной вещи: убери оттуда эту машину. Я не собираюсь на ней играть, и она не окупит своего пребывания в моем номере. Не люблю бездельников, даже если это машина.
Хью подозвал служащего, тихо распорядился и сказал:
— Пока вы будете подниматься в номер, ее там уже не будет, мистер Гэллоуэлл.
— Вот это сервис, Даррен. Я что вспомнил... В прошлый раз, когда я здесь был... я не встретил человека. Все-таки я в им могилы не вырыл... Единственно достойное лицо — это была девушка, Доусон, но она не вязалась с этим местом. Может, ты тоже исключение, сынок.
— Хотел бы думать, что да, мистер Гэллоуэлл.
— Не хочу тебе мешать так думать, Даррен. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сэр.
Когда старик скрылся в кабине лифта, Хью повернулся к служащему:
— Что бы все это значило?
— Черт его знает. Может быть, тебе собираются дать работу в Техасе, Хью.
— Спасибо, перебьюсь.
Прежде чем пойти спать, он зашел в «Африк», был как раз перерыв между выступлениями Бетти. Увидев Хью, она оставила столик друзей и, нахмурив брови, пошла ему навстречу.
— Тебя, случайно, не уволили? Что мне проку с тебя, если ты не выспишься?
— Я только на минутку, посмотреть, прежде чем пойти спать, на человека, единственно достойного, с техасской точки зрения, во всем отеле...
— Что? О Господи, неужели Гомер?!.
— Он инспектировал войска. Я чуть не отдал ему честь. И как же ты добилась его расположения?
— Он славный старик, и мы с ним добрые друзья. Мы всего второй раз видимся, а стали хорошими приятелями. Это непостижимо, но бывает.
— Если уж Гомер Гэллоуэлл — славный старик, то Сталин был сущий агнец.
— Ты же даже не знаешь его, Хью. Он твердый, жесткий человек. Но я ему доверяю. И знаю, что он доверяет мне. Уверена: он пришел посмотреть на тебя, потому что я сделала тебе такую рекламу! Как человеку, поставившему на ноги этот отель. Да, сэр.
— Очень благодарен. Этот отель укатал меня.
— Ради Бога, иди спать.
— Твое желание для меня закон.
— Увидь меня во сне, — прошептала она.
— Не могу, мне надо отдохнуть. Иди, детка, похохочи со своими веселенькими дружками. Пока.
— Под этой маской скрывается сердце, полное...
— ...вожделения.
— Именно это я и хотела сказать.
Они стояли в затемненном углу зала, где Хью, не опасаясь чужих глаз, мог позволить себе прощальную ласку и назидательный шлепок по самому тугому месту юбки. Этот звук и недовольное восклицание Бетти утонули в меди квартета, игравшего на маленькой сцене. Но крепкий локоть Бетти так глубоко вошел в живот Хью, что у него перехватило дыхание и он никак не мог поймать ртом воздух — ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы Бетти вернулась к столику, который оставила при его появлении, села и обворожительно улыбнулась. Потом она послала ему воздушный поцелуй, и Хью покорно побрел спать.
Глава 6
В воскресенье в четыре часа дня в кабинет Макса Хейнса ввалился его помощник Бен Браун, плюхнулся в кресло возле стола и выдавил из себя:
— Эта система сукиного сына продолжает работать на него, Макс. Три штуки в день.
— Сколько он делал ставок?
— Больших? Пять за день. Выиграл первый раз, проиграл во второй, а потом взял три подряд. Честное слово, у ребят, которые работают за этим столом, нервы не выдерживают, Макси. Он может два часа валять дурака с долларовыми ставками, а потом вдруг — бац!
— А они знают систему?
— Конечно. После восьми или больше выигрышей одного бросающего он ставит второй бросок против следующего играющего, если тот сохраняет ход. Но если даже знаешь, когда он поставит, все равно это шок, Макс. Сейчас он влез в наш карман на сто двадцать пять, и я говорю тебе, что если он будет продолжать еще какое-то время, то нам будет плохо.
— Но он нечасто ведь ставит, Бенни.
— Он что, приехал обчистить нас?
— Зависит от того, сколько ему нужно. Если он здесь ненадолго, то с этим и уедет. Может уехать в любое время, даже в эту минуту. Знаешь, как это бывает. Но если ему нужно много... Если ему нужно черт знает как много, то мы вернем свое и его заберем.
— Э, Макс, он играет не как настоящий игрок.
— Он и не игрок. Этот старый кожаный мешок здорово объехал меня, я и не ожидал. У него нет этого зуда, какой бывает у настоящих игроков. Хладнокровен, как рыба. Он задумал умную вещь и у меня предчувствие, что она у него сработает. Он не будет жадничать и постарается уехать с хорошим кушем.
— Постарается уехать, Макс?
Хейнс оттянул пальцами кожу двойного подбородка, и в его глубоко посаженных глазах заиграли злобные огоньки.
— Некоторым образом, да. Но я лично не буду заказывать для него лимузин и помогать ему с быстрым отъездом.
Бен Браун был моложавым одноцветным мужчиной — с коричневой кожей, каштановыми волосами, карими глазами и тонкими бесцветными губами. Он обладал искусством без устали бродить по казино, никем не замечаемый и сам видящий все. Если что-то возбуждало в нем подозрение, он быстро шел за тонкую дополнительную западную стенку зала, где был сооружен помост, через замаскированное отверстие наводил на нужное место сильную подзорную трубу и с адской выдержкой охотящегося кота вел наблюдение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74