К тому же, тебе никто не давал права в одиночку судить его и решать, на что он способен, а на что – нет. Понял?
– Я не могу рядом с ним находиться! Меня от него тошнит, и я не в состоянии думать!
– Ну и что? То же самое говорил о тебе Билли, как я припоминаю. А теперь кончай жаловаться, бери Эйсли и отправляйся в путь. Позвони мне, когда будешь в Александрии.
Флинт открыл было рот для очередного протеста, но понял, что будет говорить в пустоту, потому что Смотс уже положил трубку.
– Дерьмо! – Флинт с грохотом швырнул трубку на рычаг.
– Следи за своим языком! – заметил управляющий. – У нас приличное заведение!
Флинт бросил на него взгляд, который мог бы свалить стены Форт-Самтера, и управляющий счел за лучшее сразу заткнуться.
У номера 23 Флинту снова пришлось дожидаться, пока Эйсли откроет замок и снимет цепочку. Жара давила ему на плечи, словно тяжелая мантия, в душе зрела злоба. Флинт думал, что понимал все неудобства беременности – только с той разницей, что он носил этого необычного ребенка каждый день в течение тридцати трех лет своей жизни. Едва он вошел, Мамми опять принялась лаять, только теперь держалась подальше, опасаясь другого пинка.
– Все в порядке, мистер Морто? – спросил Эйсли, и очаровательное простодушие его элвисоподобного голоса оказалось той спичкой, которая подожгла внутри Флинта бочонок с порохом.
Он обеими руками схватил Эйсли за воротник и с силой вдавил его тушу в стену, на которой висел плакат с Элвисом.
– Ой, – выдохнул Пелвис, изображая испуганную улыбку Элвиса. – Немного больно.
– Ты мне не нравишься, – ледяным тоном процедил Флинт. – Ты мне не нравишься. Не нравятся твои волосы, твоя одежда, твои деревенские манеры и твоя отвратительная собака. – Он услышал глухое рычанье и почувствовал, как Мамми вцепилась ему в штанину, но в эту минуту весь гнев Флинта был обращен на Эйсли. – У меня еще никто не вызывал такой ненависти, как ты. И Клинт также считает тебя куском дерьма! – Он выпустил воротник Пелвиса и распахнул пиджак. – Клинт! Покажись! – Рука его брата выскользнула наружу, подобно тонкой белой змее. Пальцы быстро отыскали лицо Пелвиса и начали его ощупывать. Пелвис сдавленно пискнул. – Знаешь, что ты для меня? – спросил Флинт. – Дерьмо. И если ты попадешься мне под ноги, я тебя раздавлю. Уловил?
– Боже, Боже, Боже. – Пелвис ошеломленно уставился на руку Клинта.
– У тебя есть автомобиль?
– Сэр?
– Автомобиль! Есть он у тебя?
– Да, сэр. Я хочу сказать, что был. Старая Присцилла взбрыкнула, когда я возвращался от мистера Смотса.
Пришлось отбуксировать ее в магазин. – Глаза Эйсли неотрывно следовали за движущимися пальцами Клинта. – Это… Это волшебный фокус или что-то… еще?
Флинт надеялся, что если уж ему придется взять этого дурака с собой, то, по крайней мере, тот будет ехать в своей собственной машине. И вдруг, без всякого предупреждения, Эйсли сделал нечто немыслимое.
– Мистер Морто, – сказал он, – это самый лучший фокус, какой мне доводилось видеть! – Он взял руку Клинта в свою и… пожал ее. – Привет, компаньон!
Сказать, что Флинт был ошеломлен, значит ничего не сказать. Ни один из всех, кого он встречал, не отважился хотя бы коснуться Клинта. Ощущение рукопожатия отдалось в позвоночнике Флинта, как прикосновение зубьев пилы.
– Клянусь, ты мог бы выступать на телевидении с таким фокусом! – Эйсли продолжал трясти руку Клинта, не замечая опасности, которая ему угрожала.
Флинт, задыхаясь и ловя воздух ртом, попятился назад. Рука Клинта выскользнула из руки Эйсли и продолжала болтаться вверх и вниз; маленькая ладошка все еще была сложена пригоршней.
– Ты… ты… – Слова не могли передать негодование Флинта. Мамми, увидев этот новый поворот событий, выпустила брючину Флинта и ретировалась на кровать. – Ты… Ты лучше не трогай меня! – просипел Флинт. – Даже не вздумай дотронуться до меня еще раз! – Эйсли по-прежнему улыбался. Этот человек, решил Флинт, способен любого свести с ума. – Давай, собирайся, – прерывающимся голосом проговорил он. – Мы уезжаем через пять минут. А эта собачонка останется здесь.
– О… Мистер Морто… Сэр… – Впервые на лице Эйсли отразилось искреннее беспокойство. – Мамми и я – мы везде путешествуем вместе.
– Но только не в моей машине. – Флинт затолкал род рубашку руку брата, но Клинт выставил ее вновь, будто хотел продолжить рукопожатие. – Я не повезу эту проклятую тварь в своей машине!
– Ну, тогда я вообще не смогу поехать. – Пелвис уселся на кровать, всем своим видом выражая раздражение, а Мамми тут же прыгнула ему на колени и принялась лизать его в двойной подбородок. – Я никуда не поеду без Мамми.
– Прекрасно, замечательно! Договорились! Я уезжаю! Флинт был уже около двери, когда Пелвис спросил его с подкупающей невинностью:
– Вы хотите, чтобы я позвонил мистеру Смотсу и сказал ему, что из нашего мероприятия ничего не вышло?
Флинт остановился и на несколько мгновений зажмурился. Ярость вновь вырвалась оттуда, где она постоянно жила и гноилась, и ударила в него, словно черный кулак, прямо в лицо.
– Конечно, я позвоню,. – сказал Пелвис. – Незачем заставлять вас тратить еще четверть доллара.
«Бросить бы эту тупую деревенщину прямо сейчас, – подумал Флинт. – А заодно послать к черту и Смотса. Ни он, ни его грязная работа мне не нужны. Мне вообще не нужен никто”.
Но ярость начала отступать, как прилив в дельте реки, обнажая исковерканный, изрезанный берег правды: он не мог позволить себе вновь очутиться в канаве, а без Смотса что ему оставалось делать?
Флинт повернулся к Пелвису. Мамми сидела у толстяка на коленях и осторожно следила за Флинтом.
– Да ты знаешь, в чем заключается эта работа? – спросил Флинт. – Хотя бы чуть-чуть представляешь?
– Вы имеете в виду охотников за наградой? Да, сэр. Это как в телевизионных передачах, где…
– Чушь! – заорал Флинт, и Мамми негромко тявкнула. – Это тебе не телевизор. Это очень грязное и опасное дело, и ты остаешься совершенно один, и тебе неоткуда ждать помощи, если дела пойдут неважно. Ты не можешь попросить ее у полицейских, потому что для них ты просто отребье. Ты должен пробраться… или проползти… сквозь такие свинюшники, которых ты даже представить себе не можешь. Тебе придется часами просиживать в автомобиле и ждать. Придется добиваться информации от подонков, которые готовы перерезать тебе глотку просто ради того, чтобы увидеть, как льется кровь.
– О, я могу за себя постоять, – заявил Пелвис. – Правда, пока у меня нет пистолета, но я знаю, как им пользоваться. Это была четвертая глава в “Руководстве”.
– Четвертая глава в “Руководстве”! – Голос Флинта был полон сарказма. – Угу. В нашем деле носить пистолет означает либо схлопотать пулю, либо оказаться за решеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Я не могу рядом с ним находиться! Меня от него тошнит, и я не в состоянии думать!
– Ну и что? То же самое говорил о тебе Билли, как я припоминаю. А теперь кончай жаловаться, бери Эйсли и отправляйся в путь. Позвони мне, когда будешь в Александрии.
Флинт открыл было рот для очередного протеста, но понял, что будет говорить в пустоту, потому что Смотс уже положил трубку.
– Дерьмо! – Флинт с грохотом швырнул трубку на рычаг.
– Следи за своим языком! – заметил управляющий. – У нас приличное заведение!
Флинт бросил на него взгляд, который мог бы свалить стены Форт-Самтера, и управляющий счел за лучшее сразу заткнуться.
У номера 23 Флинту снова пришлось дожидаться, пока Эйсли откроет замок и снимет цепочку. Жара давила ему на плечи, словно тяжелая мантия, в душе зрела злоба. Флинт думал, что понимал все неудобства беременности – только с той разницей, что он носил этого необычного ребенка каждый день в течение тридцати трех лет своей жизни. Едва он вошел, Мамми опять принялась лаять, только теперь держалась подальше, опасаясь другого пинка.
– Все в порядке, мистер Морто? – спросил Эйсли, и очаровательное простодушие его элвисоподобного голоса оказалось той спичкой, которая подожгла внутри Флинта бочонок с порохом.
Он обеими руками схватил Эйсли за воротник и с силой вдавил его тушу в стену, на которой висел плакат с Элвисом.
– Ой, – выдохнул Пелвис, изображая испуганную улыбку Элвиса. – Немного больно.
– Ты мне не нравишься, – ледяным тоном процедил Флинт. – Ты мне не нравишься. Не нравятся твои волосы, твоя одежда, твои деревенские манеры и твоя отвратительная собака. – Он услышал глухое рычанье и почувствовал, как Мамми вцепилась ему в штанину, но в эту минуту весь гнев Флинта был обращен на Эйсли. – У меня еще никто не вызывал такой ненависти, как ты. И Клинт также считает тебя куском дерьма! – Он выпустил воротник Пелвиса и распахнул пиджак. – Клинт! Покажись! – Рука его брата выскользнула наружу, подобно тонкой белой змее. Пальцы быстро отыскали лицо Пелвиса и начали его ощупывать. Пелвис сдавленно пискнул. – Знаешь, что ты для меня? – спросил Флинт. – Дерьмо. И если ты попадешься мне под ноги, я тебя раздавлю. Уловил?
– Боже, Боже, Боже. – Пелвис ошеломленно уставился на руку Клинта.
– У тебя есть автомобиль?
– Сэр?
– Автомобиль! Есть он у тебя?
– Да, сэр. Я хочу сказать, что был. Старая Присцилла взбрыкнула, когда я возвращался от мистера Смотса.
Пришлось отбуксировать ее в магазин. – Глаза Эйсли неотрывно следовали за движущимися пальцами Клинта. – Это… Это волшебный фокус или что-то… еще?
Флинт надеялся, что если уж ему придется взять этого дурака с собой, то, по крайней мере, тот будет ехать в своей собственной машине. И вдруг, без всякого предупреждения, Эйсли сделал нечто немыслимое.
– Мистер Морто, – сказал он, – это самый лучший фокус, какой мне доводилось видеть! – Он взял руку Клинта в свою и… пожал ее. – Привет, компаньон!
Сказать, что Флинт был ошеломлен, значит ничего не сказать. Ни один из всех, кого он встречал, не отважился хотя бы коснуться Клинта. Ощущение рукопожатия отдалось в позвоночнике Флинта, как прикосновение зубьев пилы.
– Клянусь, ты мог бы выступать на телевидении с таким фокусом! – Эйсли продолжал трясти руку Клинта, не замечая опасности, которая ему угрожала.
Флинт, задыхаясь и ловя воздух ртом, попятился назад. Рука Клинта выскользнула из руки Эйсли и продолжала болтаться вверх и вниз; маленькая ладошка все еще была сложена пригоршней.
– Ты… ты… – Слова не могли передать негодование Флинта. Мамми, увидев этот новый поворот событий, выпустила брючину Флинта и ретировалась на кровать. – Ты… Ты лучше не трогай меня! – просипел Флинт. – Даже не вздумай дотронуться до меня еще раз! – Эйсли по-прежнему улыбался. Этот человек, решил Флинт, способен любого свести с ума. – Давай, собирайся, – прерывающимся голосом проговорил он. – Мы уезжаем через пять минут. А эта собачонка останется здесь.
– О… Мистер Морто… Сэр… – Впервые на лице Эйсли отразилось искреннее беспокойство. – Мамми и я – мы везде путешествуем вместе.
– Но только не в моей машине. – Флинт затолкал род рубашку руку брата, но Клинт выставил ее вновь, будто хотел продолжить рукопожатие. – Я не повезу эту проклятую тварь в своей машине!
– Ну, тогда я вообще не смогу поехать. – Пелвис уселся на кровать, всем своим видом выражая раздражение, а Мамми тут же прыгнула ему на колени и принялась лизать его в двойной подбородок. – Я никуда не поеду без Мамми.
– Прекрасно, замечательно! Договорились! Я уезжаю! Флинт был уже около двери, когда Пелвис спросил его с подкупающей невинностью:
– Вы хотите, чтобы я позвонил мистеру Смотсу и сказал ему, что из нашего мероприятия ничего не вышло?
Флинт остановился и на несколько мгновений зажмурился. Ярость вновь вырвалась оттуда, где она постоянно жила и гноилась, и ударила в него, словно черный кулак, прямо в лицо.
– Конечно, я позвоню,. – сказал Пелвис. – Незачем заставлять вас тратить еще четверть доллара.
«Бросить бы эту тупую деревенщину прямо сейчас, – подумал Флинт. – А заодно послать к черту и Смотса. Ни он, ни его грязная работа мне не нужны. Мне вообще не нужен никто”.
Но ярость начала отступать, как прилив в дельте реки, обнажая исковерканный, изрезанный берег правды: он не мог позволить себе вновь очутиться в канаве, а без Смотса что ему оставалось делать?
Флинт повернулся к Пелвису. Мамми сидела у толстяка на коленях и осторожно следила за Флинтом.
– Да ты знаешь, в чем заключается эта работа? – спросил Флинт. – Хотя бы чуть-чуть представляешь?
– Вы имеете в виду охотников за наградой? Да, сэр. Это как в телевизионных передачах, где…
– Чушь! – заорал Флинт, и Мамми негромко тявкнула. – Это тебе не телевизор. Это очень грязное и опасное дело, и ты остаешься совершенно один, и тебе неоткуда ждать помощи, если дела пойдут неважно. Ты не можешь попросить ее у полицейских, потому что для них ты просто отребье. Ты должен пробраться… или проползти… сквозь такие свинюшники, которых ты даже представить себе не можешь. Тебе придется часами просиживать в автомобиле и ждать. Придется добиваться информации от подонков, которые готовы перерезать тебе глотку просто ради того, чтобы увидеть, как льется кровь.
– О, я могу за себя постоять, – заявил Пелвис. – Правда, пока у меня нет пистолета, но я знаю, как им пользоваться. Это была четвертая глава в “Руководстве”.
– Четвертая глава в “Руководстве”! – Голос Флинта был полон сарказма. – Угу. В нашем деле носить пистолет означает либо схлопотать пулю, либо оказаться за решеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103