Так что отправляйся за ним и в путь. Нечего попусту тратить мое время и деньги.
Флинт встал, прихватил со стола пачку крекеров и затолкал руку брата под рубашку. Наевшись, Клинт должен через несколько минут заснуть – основными его занятиями были еда и сон. Взгляд Флинта упал на чучело обезьяны с тремя лапами, и он почувствовал прилив той же ярости, которая заставила его сломать Джуниору пальцы. Только огромным усилием воли он не дал ей выплеснуться наружу сейчас.
– Я позвоню Эйсли и предупрежу, что ты уже едешь к нему, – сказал Смотс. – А ты позвони мне оттуда.
Я не животное, – подумал Флинт, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Внутри него задвигался Клинт, и на мгновение ему показалось, что он попал в кошмарный сон.
– То, что ты встал, не означает, что ты уже едешь, – сказал Смотс.
Флинт молча повернулся и вышел. Когда дверь за Флинтом закрылась, Смотс издал короткий икающий смешок. Живот его заколыхался. Он раздавил сигару в тарелке с остатками цыпленка, и жир зашипел. А смех Смотса, булькая, продолжал растекаться по комнате.
Флинт Морто отправился на встречу с Эйсли.
Глава 5
Пути отступления
Три часа спустя после того как он совершил убийство, Дэн Ламберт сидел на веранде, и над его головой гудел вентилятор. Дэн допивал стакан чая из жимолости, а темнокожая женщина предлагала ему долить еще из кувшина густо-красного цвета.
– Нет, мэм, благодарю вас, – сказал он.
– Тогда позвольте мне вернуться на кухню. – Лавиния Гвинн поставила кувшин на плетеный столик между Дэном и мужем. – Через полчаса должны приехать Теренс и Амелия.
– Надеюсь, вы не настаиваете на том, чтобы я остался. Ведь когда ваш муж приглашал меня, я не знал, что приезжает ваш сын.
– О, не беспокойтесь, у нас хватит на всех. По четвергам я всегда много готовлю.
Лавиния вышла с веранды, а Дэн поставил стакан на стол и стал слушать, как стрекочут цикады в лесу, окружающем обшитый тесом домик священника. Солнце опускалось все ниже, и тени между деревьев росли и темнели. Гвинн со стаканом в руке расположился в плетеном кресле-качалке, и на лице его было выражение умиротворенности и уверенности в завтрашнем дне.
– У вас чудесный дом, – заметил Дэн.
– Да, мы его очень любим. Конечно, жилье в городе – это тоже неплохо, но там жизнь идет строго по будильнику. Нам с Лавинией этого больше не нужно.
– Раньше и у меня был дом. В Александрии. Моя бывшая жена и сын до сих пор живут там.
– Так вот значит куда вы направляетесь? Дэн некоторое время обдумывал, что ответить. Сейчас ему казалось, что он с самого начала решил поехать туда, в дом на Джексон-авеню. Конечно, полиция, скорее всего, уже там и его поджидает. Но он должен увидеть Чеда, должен объяснить сыну, что это был только несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, и он вовсе не тот хладнокровный убийца, каким его хотят представить газеты.
– Да, – сказал он. – Наверное, так. Для человека очень важно знать, куда он идет. Помогает ему лучше понять, где же он был.
– Чертовски верно вы это сказали.,. – Дэн осекся. – Гм… Прошу прощения.
– О, я не думаю, что Бог обращает внимание на случайные выражения, сорвавшиеся с языка, если вы в душе принимаете его заповеди.
Дэн промолчал. Не убий, – подумал он про себя.
– Расскажите мне о своем сыне, – попросил Гвинн. – Сколько ему лет?
– Семнадцать. Его зовут Чед. Он… Он очень хороший мальчик.
– Вы часто с ним видитесь?
– Нет, не очень. Его мать считает, что так лучше. Гвинн глубокомысленно хмыкнул.
– Мне представляется, мальчику нужен отец.
– Наверное. Только я не тот отец, который нужен Чеду.
– Как это, мистер Фэрроу?
– Я кое-что сделал не так, – сказал Дэн, но не стал вдаваться в детали.
Прошла минута, в течение которой запах жареного цыпленка добрался наконец и до веранды, обострив муки голода в желудке Дэна. Затем священник нарушил молчание:
– Мистер Фэрроу, извините меня за то, что я скажу, но вы похожи на человека, попавшего в беду.
– Да, сэр. – Дэн кивнул. – Насчет этого вы правы.
– Вам не хотелось бы облегчить душу? Дэн вгляделся в лицо священника.
– Хотелось бы. Мне хотелось бы рассказать вам обо всем, с чем я столкнулся во Вьетнаме и после того, как я покинул это проклятое место. Но это не может служить оправданием за мои нынешние грехи. – Он вновь отвернулся, смущенный сочувствием Гвинна.
– Любой проступок может быть прощен.
– Но только не мной. И не законом. – Дэн поднял холодный стакан и прижал его ко лбу. – Мне хотелось бы вернуться назад и все исправить. Мне хотелось бы проснуться и вновь увидеть зарю и получить еще один шанс. – Он убрал стакан. – Но в жизни так не бывает, да ведь?
– Нет, – сказал Гвинн. – По крайней мере, в этой жизни.
– Я человек почти неверующий. Может быть, потому, что я видел слишком много молодых ребят, от которых остались только кровавые ошметки. Может быть, потому, что слишком часто слышал, как они призывали Бога, но их мольбы так и оставались неуслышанными. – Дэн допил остатки чая и поставил стакан на столик. – Может быть, для вас это прозвучит цинично, но для меня это просто факт.
– Мне кажется, что легкой жизни нет ни у кого, – сказал Гвинн, и черты его омрачились. – Ни у самого богатого, ни у самого бедного. – Он медленно раскачивался на качалке, и кресло слегка поскрипывало. – Вы говорите, что нарушили закон, мистер Фэрроу?
– Да.
– А не могли бы вы рассказать мне, что именно вы сделали?
Дэн набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. В лесу звенели цикады.
– Сегодня я убил человека, – ответил он и заметил, что Гвинн перестал раскачиваться. – Управляющего в банке, в Шривпорте. Я не хотел этого делать.
Это случилось в какие-то секунды. Это было… Как дурной сон, и я хотел вырваться из него, но не смог. Черт возьми, я ведь даже никогда не был хорошим стрелком. Одна пуля, и его не стало. Я понял это сразу же, как только увидел рану.
– А что этот человек сделал вам?
Дэн неожиданно осознал, что исповедуется перед незнакомцем, но искренность в голосе Гвинна придала ему смелости.
– По сути, ничего. Я имею в виду… Банк конфисковал у меня машину. Я вышел из себя. Именно так. И начал громить его кабинет. А потом появился охранник и достал пистолет. Я его обезоружил. Бленчерд, тот человек, которого я застрелил, вытащил из ящика стола другой пистолет и хотел выстрелить. Я услышал, как он взвел курок. А потом выстрелил я. – Дэн вцепился в ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Я попытался остановить кровотечение, а больше ничего не мог сделать. Пуля пробила артерию. По радио передали, что он скончался в больнице. Я понимаю, что полиция рано или поздно меня схватит, но до этого мне хотелось бы увидеться с сыном. Мне многое нужно ему сказать.
– Бог милосерден, – очень тихо проговорил Гвинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Флинт встал, прихватил со стола пачку крекеров и затолкал руку брата под рубашку. Наевшись, Клинт должен через несколько минут заснуть – основными его занятиями были еда и сон. Взгляд Флинта упал на чучело обезьяны с тремя лапами, и он почувствовал прилив той же ярости, которая заставила его сломать Джуниору пальцы. Только огромным усилием воли он не дал ей выплеснуться наружу сейчас.
– Я позвоню Эйсли и предупрежу, что ты уже едешь к нему, – сказал Смотс. – А ты позвони мне оттуда.
Я не животное, – подумал Флинт, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Внутри него задвигался Клинт, и на мгновение ему показалось, что он попал в кошмарный сон.
– То, что ты встал, не означает, что ты уже едешь, – сказал Смотс.
Флинт молча повернулся и вышел. Когда дверь за Флинтом закрылась, Смотс издал короткий икающий смешок. Живот его заколыхался. Он раздавил сигару в тарелке с остатками цыпленка, и жир зашипел. А смех Смотса, булькая, продолжал растекаться по комнате.
Флинт Морто отправился на встречу с Эйсли.
Глава 5
Пути отступления
Три часа спустя после того как он совершил убийство, Дэн Ламберт сидел на веранде, и над его головой гудел вентилятор. Дэн допивал стакан чая из жимолости, а темнокожая женщина предлагала ему долить еще из кувшина густо-красного цвета.
– Нет, мэм, благодарю вас, – сказал он.
– Тогда позвольте мне вернуться на кухню. – Лавиния Гвинн поставила кувшин на плетеный столик между Дэном и мужем. – Через полчаса должны приехать Теренс и Амелия.
– Надеюсь, вы не настаиваете на том, чтобы я остался. Ведь когда ваш муж приглашал меня, я не знал, что приезжает ваш сын.
– О, не беспокойтесь, у нас хватит на всех. По четвергам я всегда много готовлю.
Лавиния вышла с веранды, а Дэн поставил стакан на стол и стал слушать, как стрекочут цикады в лесу, окружающем обшитый тесом домик священника. Солнце опускалось все ниже, и тени между деревьев росли и темнели. Гвинн со стаканом в руке расположился в плетеном кресле-качалке, и на лице его было выражение умиротворенности и уверенности в завтрашнем дне.
– У вас чудесный дом, – заметил Дэн.
– Да, мы его очень любим. Конечно, жилье в городе – это тоже неплохо, но там жизнь идет строго по будильнику. Нам с Лавинией этого больше не нужно.
– Раньше и у меня был дом. В Александрии. Моя бывшая жена и сын до сих пор живут там.
– Так вот значит куда вы направляетесь? Дэн некоторое время обдумывал, что ответить. Сейчас ему казалось, что он с самого начала решил поехать туда, в дом на Джексон-авеню. Конечно, полиция, скорее всего, уже там и его поджидает. Но он должен увидеть Чеда, должен объяснить сыну, что это был только несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, и он вовсе не тот хладнокровный убийца, каким его хотят представить газеты.
– Да, – сказал он. – Наверное, так. Для человека очень важно знать, куда он идет. Помогает ему лучше понять, где же он был.
– Чертовски верно вы это сказали.,. – Дэн осекся. – Гм… Прошу прощения.
– О, я не думаю, что Бог обращает внимание на случайные выражения, сорвавшиеся с языка, если вы в душе принимаете его заповеди.
Дэн промолчал. Не убий, – подумал он про себя.
– Расскажите мне о своем сыне, – попросил Гвинн. – Сколько ему лет?
– Семнадцать. Его зовут Чед. Он… Он очень хороший мальчик.
– Вы часто с ним видитесь?
– Нет, не очень. Его мать считает, что так лучше. Гвинн глубокомысленно хмыкнул.
– Мне представляется, мальчику нужен отец.
– Наверное. Только я не тот отец, который нужен Чеду.
– Как это, мистер Фэрроу?
– Я кое-что сделал не так, – сказал Дэн, но не стал вдаваться в детали.
Прошла минута, в течение которой запах жареного цыпленка добрался наконец и до веранды, обострив муки голода в желудке Дэна. Затем священник нарушил молчание:
– Мистер Фэрроу, извините меня за то, что я скажу, но вы похожи на человека, попавшего в беду.
– Да, сэр. – Дэн кивнул. – Насчет этого вы правы.
– Вам не хотелось бы облегчить душу? Дэн вгляделся в лицо священника.
– Хотелось бы. Мне хотелось бы рассказать вам обо всем, с чем я столкнулся во Вьетнаме и после того, как я покинул это проклятое место. Но это не может служить оправданием за мои нынешние грехи. – Он вновь отвернулся, смущенный сочувствием Гвинна.
– Любой проступок может быть прощен.
– Но только не мной. И не законом. – Дэн поднял холодный стакан и прижал его ко лбу. – Мне хотелось бы вернуться назад и все исправить. Мне хотелось бы проснуться и вновь увидеть зарю и получить еще один шанс. – Он убрал стакан. – Но в жизни так не бывает, да ведь?
– Нет, – сказал Гвинн. – По крайней мере, в этой жизни.
– Я человек почти неверующий. Может быть, потому, что я видел слишком много молодых ребят, от которых остались только кровавые ошметки. Может быть, потому, что слишком часто слышал, как они призывали Бога, но их мольбы так и оставались неуслышанными. – Дэн допил остатки чая и поставил стакан на столик. – Может быть, для вас это прозвучит цинично, но для меня это просто факт.
– Мне кажется, что легкой жизни нет ни у кого, – сказал Гвинн, и черты его омрачились. – Ни у самого богатого, ни у самого бедного. – Он медленно раскачивался на качалке, и кресло слегка поскрипывало. – Вы говорите, что нарушили закон, мистер Фэрроу?
– Да.
– А не могли бы вы рассказать мне, что именно вы сделали?
Дэн набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. В лесу звенели цикады.
– Сегодня я убил человека, – ответил он и заметил, что Гвинн перестал раскачиваться. – Управляющего в банке, в Шривпорте. Я не хотел этого делать.
Это случилось в какие-то секунды. Это было… Как дурной сон, и я хотел вырваться из него, но не смог. Черт возьми, я ведь даже никогда не был хорошим стрелком. Одна пуля, и его не стало. Я понял это сразу же, как только увидел рану.
– А что этот человек сделал вам?
Дэн неожиданно осознал, что исповедуется перед незнакомцем, но искренность в голосе Гвинна придала ему смелости.
– По сути, ничего. Я имею в виду… Банк конфисковал у меня машину. Я вышел из себя. Именно так. И начал громить его кабинет. А потом появился охранник и достал пистолет. Я его обезоружил. Бленчерд, тот человек, которого я застрелил, вытащил из ящика стола другой пистолет и хотел выстрелить. Я услышал, как он взвел курок. А потом выстрелил я. – Дэн вцепился в ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Я попытался остановить кровотечение, а больше ничего не мог сделать. Пуля пробила артерию. По радио передали, что он скончался в больнице. Я понимаю, что полиция рано или поздно меня схватит, но до этого мне хотелось бы увидеться с сыном. Мне многое нужно ему сказать.
– Бог милосерден, – очень тихо проговорил Гвинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103