- Да, - сказал Нимрон, проследив мысль Майка, - это все выводит вас из
равновесия. Очаровательная комната, не правда ли? Здесь еще три такие и так
же щедро украшенные. Человек, который заказал все это, а он уже давно умер,
наверняка обладал большим самомнением. Потратить громадные деньги на всю эту
роскошь, которой он будет пользоваться, когда весь остальной мир превратится
в пепел. В свете того времени это выглядит почти анахронизмом.
- А это настоящее дерево?
- И настоящее золото. Обратите внимание на камин. Во время ядерной
войны невозможно пользоваться камином, потому что через дымоход в убежище
будет проникать радиация, если только не выстроить его со множеством
изгибов. А изгибы будут препятствовать выходу дыма. Но они решили эту
проблему при помощи гениальной системы водяных фильтров, которая улавливает
дым, уходящий в этот псевдодымоход. Это само по себе стоило небольшого
состояния. Миллионы могли умирать, в то время как считанные единицы
наслаждались бы роскошью.
- Поразительно!
- И ужасно. И вот теперь здесь находимся мы, и мы надеемся вернуть
старый мир со старыми формами демократического правления, а эта обстановка
напоминает нам, что несправедливость существовала и тогда, так же как она
существует сейчас. Иногда я удивляюсь...
Майк проглотил слюну, скопившуюся во рту, и вновь направил мысли на
практические вопросы:
- Что именно вы собираетесь предпринять? И что получает от всего этого
Эндрю Флексен? Что связывает его с вами?
- На первый раз вопросов достаточно, - сказал, улыбаясь, Нимрон. -
Придвиньте вон то кресло к этому, и я смогу ответить вам на некоторые из
них.
Майк подтащил мягкое кресло ручной работы к другому, точно такому же.
Он думал об улыбке, появившейся на лице Нимрона. Это было самое большое
различие между миром Шоу и миром Революционеров. Здесь люди улыбались. Это
различие ему нравилось.
- Эндрю Флексен прежде всего состоятельный человек, и это состояние
независимо. Его предок изобрел и построил первые аэромобили. Флексены
накопили столько денег, что, когда Шоу в конце концов вобрало в себя их
компанию наряду с другими, это не причинило им большого ущерба.
Майк поднял брови, удивленный. Его забавляла мысль, что Флексен мог
работать на Революцию за деньги - это была единственная причина, которую
Майк мог бы понять. Но теперь в этой причине зияли прорехи. Большие прорехи.
- Эндрю - романтик, - продолжал Нимрон. - Он избрал для себя
ностальгический девиз, что-то вроде: "Вернемся в старый мир". Он
коллекционирует книги и старые фильмы. Он даже довольно хорошо умеет читать
и писать, еще с детских лет.
- Но богатые люди были первыми, кто предал забвению эти искусства!
- Не все. Большинство отказались от умения читать и писать потому, что
владеющие этими талантами попадали в число подозрительных. Любой, кто тратит
так много времени на изучение этих искусств, бесполезных в мире, где машины
умеют говорить, а все искусство сводится к Шоу, просто не может не быть
реакционером. Так считает Кокли. Эндрю никогда не обнаруживал своего умения
читать или писать. Для идентификации он использовал звуковой код, для всего
прочего - карточки магнитозаписи. Но именно он научил меня. Он знал моего
отца, который тоже был неисправимым романтиком. Эндрю учил нас обоих. Я знаю
грамоту с четырнадцати лет, но это известно очень немногим. Это секрет для
всех, кроме людей, обитающих в этом убежище, и нескольких тайных агентов
вовне. И несмотря на это, Кокли пытался убить меня.
- Кокли быстрее и быстрее движется вперед, - сказал Майк, чтобы
показать, что и он кое-что понимает.
- Мы тоже должны пошевеливаться. Он еще ни в чем не заподозрил Эндрю. И
я сомневаюсь, что большинство вовлеченных в наше дело людей находится под
подозрением. Мы играем очень осторожно. Но сейчас Кокли взял меня на мушку,
и мы должны более тщательно подбирать людей. Вот и ответы на ваши вопросы:
Эндрю надеется получить свободу читать, писать и публиковать написанное. А я
хочу увидеть наяву свои мечты о славном прежнем мире - о том, каким бы он
мог быть. У Революционеров редко бывают более возвышенные цели, Майк. Мы
мало стремимся к собственному благу.
- А какова моя роль во всем этом?
- Мы не хотели бы рисковать вами, но вы сами решили действовать в
первых рядах. Мы хотим освободить Лизу, и вы займетесь этим. Если нам
удастся извлечь ее оттуда, вы с ней примете участие в серии передач, которые
должны будут подавить передачи Шоу. Это будет сигналом к началу Революции.
Наше оборудование практически готово.
Майк задохнулся от изумления, горло сдавило, и воздух с трудом находил
дорогу в легкие. Он знал, что они собираются низвергнуть Шоу. Такова была их
цель. Но он никогда в действительности не предполагал, что передач Шоу
больше не будет. Он даже и помыслить не мог об этом. Что ж, сказал он сам
себе, это было логично. Он никогда не задумывался о Шоу; оно было чем-то
вечным, не имеющим конца, не подвластным времени.
- А что вы собираетесь передавать для того, чтобы подорвать влияние
Шоу? - спросил он наконец.
- Мы внушим зрителям ненависть. Ненависть к сонным мухам, к ничтожным
червякам, в которых они превратились. Как полагают наши специалисты, люди не
смогут перенести такой шок - чувство ненависти к самим себе. Вспомните,
когда они находятся под аурой, они ЯВЛЯЮТСЯ Исполнителями. Эмоции
Исполнителя - это также и их эмоции. Когда вы ненавидите их, они начинают
испытывать ненависть к себе. Мы надеемся, что это будет достаточно неприятно
для того, чтобы заставить людей отключиться от передающей сети. Для
ликвидации неразберихи будут пущены в ход все агентурные службы Кокли. Мы
должны будем переловить всех деятелей Шоу и изолировать их до полного
завершения Революции, до того как власть окончательно и бесповоротно
ускользнет из их рук.
Мозг Майка был до отказа наполнен новыми идеями, новыми взглядами,
новыми вопросами. Он наконец-то перестал строить глупые планы, опиравшиеся
на неясные теории; он наконец-то увидел, каким образом будет изменен мир, и
понял, насколько разумно это изменение. Мысли кружились в голове, вызывая
боль в висках. Размах и цели Революции поражали его. Даже если бы думы о
Лизе не манили его, подобно огню, он готов был встать в ряды Революционеров,
бороться вместе с ними за воплощение их планов - смелых и в то же время
практических. И все-таки Лиза была. И это был дополнительный стимул, еще
одна причина для того, чтобы стать участником Революции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40