., у меня невольно шевельнулась мысль — а может, так и должно случиться?
— Что вы хотите сказать?
— Может быть, я должна потерять Джоя. Может, это неизбежно. Или даже.., предопределено.
— Я не понимаю.
Кристина нервно заерзала, лицо ее выражало одновременно гнев и растерянность, испуг и смущение. Она откашлялась и, глубоко вздохнув, сказала:
— Ну, понимаете.., это лишь предположение.., но может быть, бог таким образом наказывает меня за то, что из меня не вышло монахини, что я разбила сердце матери, что отреклась от церкви, хотя была уже так близко к ней.
— Но ведь это...
— Нелепо?
— В общем, да.
Она кивнула:
— Я знаю.
— Бог не злопамятен.
— Я знаю, — она казалась сконфуженной. — Это глупо, нелогично. Это просто тупость. И все же.., это гложет меня. Самые глупые предположения иногда оборачиваются реальностью. — Она вздохнула и задумчиво покачала головой. — Я горжусь Джоем, очень горжусь, но я совсем не горжусь тем, что я мать-одиночка.
— Вы хотели рассказать мне об отце мальчика.., на случай, если он имеет к этому какое-то отношение! Как его звали?
— Он сказал, что его зовут Люк, полное имя Люций, Люций Андер.
— Андер?
— Это его фамилия. Андер. Люций Андер, но он сказал, чтобы я звала его Люк.
— Необычная фамилия.
— Вымышленная. Видно, это пришло ему в голову, когда он соображал, как бы стянуть с меня комбинацию <Фамилия Андер повторяет часть слова "underwear" — "комбинация" по-английски.>, — она заметно злилась. Потом вдруг покраснела, явно смущенная тем, что выдает чересчур интимные подробности, но тут же продолжила:
— Это случилось на борту теплохода по пути в Мексику. Знаете эти круизы, их еще называют "корабли любви"? — Разговор о любви был не очень уместным в данных обстоятельствах, и она невесело усмехнулась... — Уйдя из монастыря, я несколько лет работала официанткой, и эта поездка была первым удовольствием, которое я позволила себе. Я встретила его через несколько часов после того, как мы вышли из Лос-Анджелеса. Он был очень симпатичный.., обаятельный;
Сказал, что его зовут Люк. Дальше больше. Он, должно быть, почувствовал мою беззащитность, потому что набросился на меня, словно акула. Тогда я была совсем другой, робкой и застенчивой, совсем как маленькая, эксмонахиня, девственница, совершенно неопытная. Мы провели на корабле пять дней, большей частью, по-моему, у меня в каюте.., в постели. Через несколько недель, узнав, что беременна, я решила разыскать его. Поймите, я не рассчитывала на его помощь. Просто подумала, что он имеет право знать о своем ребенке, — она мрачно рассмеялась. — Он оставил мне адрес и телефон, которые оказались липовыми. Я подумывала о том, чтобы найти его через туристическое агентство, но это было бы так.., унизительно, — по губам скользнула удрученная улыбка. — Поверьте, с тех самых пор я жила как затворница. После этой дешевой корабельной интрижки, даже не подозревая еще, что беременна, я почувствовала себя.., обесчещенной. И я не хотела вновь пережить это чувство, поэтому я.., не то чтобы отказалась от секса.., но стала очень осмотрительной. Возможно, это во мне говорит экс-монахиня. И уж определенно, меня угнетает мысль о том, что я должна понести наказание, что бог, возможно, выберет Джоя, чтобы через него покарать меня.
Он не знал, что сказать ей. Ему было не привыкать оказывать своим клиентам практическую, моральную и интеллектуальную поддержку, что же касается сферы духа, он чувствовал, что здесь его возможности ограничены.
— По-моему, я немного помешалась на этом, — заговорила она снова. — Да и вас, вероятно, измучила своими переживаниями. Я вечно боюсь, что Джой заболеет или с ним что-нибудь случится. И это не просто материнское беспокойство. Иногда.., я так переживаю за него, что это похоже на одержимость. А тут еще появляется эта старая карга и заявляет, что мой малыш — это сущий дьявол, что он должен умереть, ночью шныряет вокруг дома, убивает нашу собаку... Боже мой, она такая безжалостная, настойчивая...
— Это не совсем так.
— Теперь, когда вы кое-что знаете об Эвелин..', о моей матери.., вы по-прежнему считаете, что она замешана в этом?
— Не совсем так. Все же существует вероятность того, что старуха слышала ее разговоры о вас, о Джое, отсюда ее навязчивая идея относительно вас и мальчика.
— Мне кажется, это могло быть чистой случайностью.
Мы оказались в плохом месте в плохое время. Если бы вчера мы не поехали в этот торговый центр и на нашем месте оказалась совершенно другая женщина со своим малышом, то старая ведьма прицепилась бы к ним.
— Полагаю, вы правы. — Он поднялся из-за стола. — Однако пусть вас не волнует эта безумная особа. Мы найдем ее.
Он подошел к окну.
— Мы положим конец этой истории. Вот увидите.
Он посмотрел на улицу, где под окнами росла финиковая пальма. На другой стороне по-прежнему маячил белый фургон, и человек в темном все так же стоял, прислонившись к переднему крылу машины. Разница была лишь в том, что он больше не ел сандвичи, а просто стоял, сцепив руки на груди и скрестив ноги, и наблюдал за входными дверями.
— Подойдите-ка сюда, — попросил Чарли.
Кристина приблизилась к окну.
— Этот фургон не похож на тот, что стоял рядом с вашей машиной у торгового центра?
— Да. Тот был такой же.
— Может быть, это тот самый и есть?
— Думаете, за мной могли следить?
— Вы бы заметили, если бы так оно и было?
Она нахмурилась.
— Я была в таком состоянии.., так нервничала, психовала... Я могла и не обратить внимания, что кто-то висит у меня на хвосте, если они соблюдали по крайней мере элементарную осторожность.
— Тогда это, возможно, тот самый фургон.
— Или простое совпадение.
— Я не верю в совпадения.
— Но если это тот самый фургон, если за мной следили, то кто же этот человек рядом?
Они находились слишком высоко, чтобы разглядеть его лицо. С такого расстояния видно было не много. Он мог быть молодым, пожилым или средних лет.
— Возможно, это ее муж. Или сын, — сказал Чарли.
— Но раз он следит за мной, значит, он такой же сумасшедший, как и она.
— Может, и так.
— Семья, состоящая из одних чокнутых?
— Законом это не запрещено.
Он подошел к столу и позвонил по внутреннему телефону Генри Рэнкину, одному из своих лучших сотрудников.
Сказав про фургон на противоположной стороне улицы, он попросил:
— Я хочу, чтобы ты прошелся мимо, запомнил номер и получше разглядел этого парня, чтобы потом мог узнать его. Разнюхай, что сможешь, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Пользуйся только черным ходом. Возвращайся, обогнув квартал. Пусть у него не будет ни малейших подозрений относительно того, откуда ты.
— Нет проблем, — ответил Рэнкин.
— Потом свяжись с транспортным управлением полиции и выясни, кто владелец номера.
— Да, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Что вы хотите сказать?
— Может быть, я должна потерять Джоя. Может, это неизбежно. Или даже.., предопределено.
— Я не понимаю.
Кристина нервно заерзала, лицо ее выражало одновременно гнев и растерянность, испуг и смущение. Она откашлялась и, глубоко вздохнув, сказала:
— Ну, понимаете.., это лишь предположение.., но может быть, бог таким образом наказывает меня за то, что из меня не вышло монахини, что я разбила сердце матери, что отреклась от церкви, хотя была уже так близко к ней.
— Но ведь это...
— Нелепо?
— В общем, да.
Она кивнула:
— Я знаю.
— Бог не злопамятен.
— Я знаю, — она казалась сконфуженной. — Это глупо, нелогично. Это просто тупость. И все же.., это гложет меня. Самые глупые предположения иногда оборачиваются реальностью. — Она вздохнула и задумчиво покачала головой. — Я горжусь Джоем, очень горжусь, но я совсем не горжусь тем, что я мать-одиночка.
— Вы хотели рассказать мне об отце мальчика.., на случай, если он имеет к этому какое-то отношение! Как его звали?
— Он сказал, что его зовут Люк, полное имя Люций, Люций Андер.
— Андер?
— Это его фамилия. Андер. Люций Андер, но он сказал, чтобы я звала его Люк.
— Необычная фамилия.
— Вымышленная. Видно, это пришло ему в голову, когда он соображал, как бы стянуть с меня комбинацию <Фамилия Андер повторяет часть слова "underwear" — "комбинация" по-английски.>, — она заметно злилась. Потом вдруг покраснела, явно смущенная тем, что выдает чересчур интимные подробности, но тут же продолжила:
— Это случилось на борту теплохода по пути в Мексику. Знаете эти круизы, их еще называют "корабли любви"? — Разговор о любви был не очень уместным в данных обстоятельствах, и она невесело усмехнулась... — Уйдя из монастыря, я несколько лет работала официанткой, и эта поездка была первым удовольствием, которое я позволила себе. Я встретила его через несколько часов после того, как мы вышли из Лос-Анджелеса. Он был очень симпатичный.., обаятельный;
Сказал, что его зовут Люк. Дальше больше. Он, должно быть, почувствовал мою беззащитность, потому что набросился на меня, словно акула. Тогда я была совсем другой, робкой и застенчивой, совсем как маленькая, эксмонахиня, девственница, совершенно неопытная. Мы провели на корабле пять дней, большей частью, по-моему, у меня в каюте.., в постели. Через несколько недель, узнав, что беременна, я решила разыскать его. Поймите, я не рассчитывала на его помощь. Просто подумала, что он имеет право знать о своем ребенке, — она мрачно рассмеялась. — Он оставил мне адрес и телефон, которые оказались липовыми. Я подумывала о том, чтобы найти его через туристическое агентство, но это было бы так.., унизительно, — по губам скользнула удрученная улыбка. — Поверьте, с тех самых пор я жила как затворница. После этой дешевой корабельной интрижки, даже не подозревая еще, что беременна, я почувствовала себя.., обесчещенной. И я не хотела вновь пережить это чувство, поэтому я.., не то чтобы отказалась от секса.., но стала очень осмотрительной. Возможно, это во мне говорит экс-монахиня. И уж определенно, меня угнетает мысль о том, что я должна понести наказание, что бог, возможно, выберет Джоя, чтобы через него покарать меня.
Он не знал, что сказать ей. Ему было не привыкать оказывать своим клиентам практическую, моральную и интеллектуальную поддержку, что же касается сферы духа, он чувствовал, что здесь его возможности ограничены.
— По-моему, я немного помешалась на этом, — заговорила она снова. — Да и вас, вероятно, измучила своими переживаниями. Я вечно боюсь, что Джой заболеет или с ним что-нибудь случится. И это не просто материнское беспокойство. Иногда.., я так переживаю за него, что это похоже на одержимость. А тут еще появляется эта старая карга и заявляет, что мой малыш — это сущий дьявол, что он должен умереть, ночью шныряет вокруг дома, убивает нашу собаку... Боже мой, она такая безжалостная, настойчивая...
— Это не совсем так.
— Теперь, когда вы кое-что знаете об Эвелин..', о моей матери.., вы по-прежнему считаете, что она замешана в этом?
— Не совсем так. Все же существует вероятность того, что старуха слышала ее разговоры о вас, о Джое, отсюда ее навязчивая идея относительно вас и мальчика.
— Мне кажется, это могло быть чистой случайностью.
Мы оказались в плохом месте в плохое время. Если бы вчера мы не поехали в этот торговый центр и на нашем месте оказалась совершенно другая женщина со своим малышом, то старая ведьма прицепилась бы к ним.
— Полагаю, вы правы. — Он поднялся из-за стола. — Однако пусть вас не волнует эта безумная особа. Мы найдем ее.
Он подошел к окну.
— Мы положим конец этой истории. Вот увидите.
Он посмотрел на улицу, где под окнами росла финиковая пальма. На другой стороне по-прежнему маячил белый фургон, и человек в темном все так же стоял, прислонившись к переднему крылу машины. Разница была лишь в том, что он больше не ел сандвичи, а просто стоял, сцепив руки на груди и скрестив ноги, и наблюдал за входными дверями.
— Подойдите-ка сюда, — попросил Чарли.
Кристина приблизилась к окну.
— Этот фургон не похож на тот, что стоял рядом с вашей машиной у торгового центра?
— Да. Тот был такой же.
— Может быть, это тот самый и есть?
— Думаете, за мной могли следить?
— Вы бы заметили, если бы так оно и было?
Она нахмурилась.
— Я была в таком состоянии.., так нервничала, психовала... Я могла и не обратить внимания, что кто-то висит у меня на хвосте, если они соблюдали по крайней мере элементарную осторожность.
— Тогда это, возможно, тот самый фургон.
— Или простое совпадение.
— Я не верю в совпадения.
— Но если это тот самый фургон, если за мной следили, то кто же этот человек рядом?
Они находились слишком высоко, чтобы разглядеть его лицо. С такого расстояния видно было не много. Он мог быть молодым, пожилым или средних лет.
— Возможно, это ее муж. Или сын, — сказал Чарли.
— Но раз он следит за мной, значит, он такой же сумасшедший, как и она.
— Может, и так.
— Семья, состоящая из одних чокнутых?
— Законом это не запрещено.
Он подошел к столу и позвонил по внутреннему телефону Генри Рэнкину, одному из своих лучших сотрудников.
Сказав про фургон на противоположной стороне улицы, он попросил:
— Я хочу, чтобы ты прошелся мимо, запомнил номер и получше разглядел этого парня, чтобы потом мог узнать его. Разнюхай, что сможешь, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Пользуйся только черным ходом. Возвращайся, обогнув квартал. Пусть у него не будет ни малейших подозрений относительно того, откуда ты.
— Нет проблем, — ответил Рэнкин.
— Потом свяжись с транспортным управлением полиции и выясни, кто владелец номера.
— Да, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115