– А мы пообедаем в ресторане. Я не приготовила ни филе, ни чего-либо другого, – радостно пояснила Лиза. – Йохан уже договорился со знакомыми…
– В таком случае, – обратилась я к госпоже Девриеен, – не могли бы вы подвезти меня домой?
– Но почему вы хотите уехать? – Лиза казалась огорченной. – Пойдемте поедим с нами.
– Меня ждут дома. – Я с облегчением подумала: как хорошо, что взяла с собой ключи.
Я заплатила мужу Лизы за билет, мысленно упрекая себя в том, что транжирю деньги, заработанные тяжким трудом моего ребенка.
Девриеен усадил меня рядом с собой и всю обратную дорогу расхваливал достоинства отдельных участников матча. Я не понимала большинства профессиональных терминов, но, стараясь показать заинтересованность, поддакивала, а потом вообще перестала принуждать себя слушать.
В какой-то момент Девриеен почти затормозил и выкрикнул:
– Вы не согласны со мной, что Броок плохо работает ногами?!
Я мгновенно очнулась:
– Нет-нет! Я тоже считаю, что его работа ногами ужасна.
– Вы так молчали, что мне показалось, будто вы другого мнения. А что вы скажете о Дерееке?
Я еле сдержалась, чтобы не крикнуть: «Ничего!»
– Перестаньте уж болтать об этом матче, – неожиданно вмешалась госпожа Девриеен. – Она так же хорошо разбирается в боксе, как и ты, у нее даже пятна были на лице от эмоций. Езжай быстрее, а то я начинаю жалеть, что мы не остались поесть в N., по крайней мере я бы уже ела…
Когда машина остановилась перед моим домом, она, прощаясь, сказала:
– Вы обязательно должны зайти ко мне на чашечку кофе, но когда не будет мужа, потому что наверняка вы с ним снова заведете разговор о боксе. – Она улыбнулась, блеснув своими тридцатью двумя зубами. – Со мной он не может вести такие разговоры – знает, что меня это совершенно не интересует. Я вам позвоню. – Она еще раз сверкнула зубами.
Дома, как я и ожидала, никого не было. Я сделала себе какие-то бутерброды, съела их и вытянулась на диване. Настроение мое испортилось надолго. Я старалась себе внушить, что это только результат пережитых в N. эмоций. Но сама знала, что это неправда. В глубине души я сразу поняла, что все испортила и именно это причина плохого настроения. Я почувствовала себя как проколотый воздушный шарик сразу после того, как Девриеен сказал, что в перерыве виделся с Йоахимом. А я в это время трусливо отсиживалась в обществе Лизы и госпожи Девриеен, согласившись на просьбу Йохана присматривать за местами. Ведь ничто не мешало мне выйти за мужчинами и тайно понаблюдать за Девриееном. В сущности, я не хотела знать наверняка, что Йоахим – это ТОТ тип с канала, потому что, если бы это оказалось правдой, значит, и мой голландец мог быть в его обществе.
Но если бы я, как страус, не спрятала голову в песок, возможно, вопрос о втором убийце с канала уже прояснился бы. Я пропустила шанс, который наверняка не повторится. В конечном счете я сейчас знала то же самое, что и раньше, то есть что один из убийц живет на нашей улице.
Охотнее всего я бы сейчас выпила чего-нибудь, но не могла же я второй раз наклюкаться. Эльжбета наверняка подумала бы, что вышла замуж за сына алкоголички и что от нее это до сих пор скрывали. Что же сделать, чтобы избавиться от мыслей об этом грязном деле, хотя бы несколько часов не думать о нем? Мне вспомнилась «лекция» Войтека о наркотиках: после них благодушное настроение, чувство блаженства… Черт с ним, с чувством блаженства, но я бы сейчас все отдала хотя бы за час просто хорошего настроения.
И тут мне неожиданно пришла в голову мысль: а не прав ли был Войтек, когда беспокоился из-за моего знакомства с высоким голландцем? Может, все это дело связано с контрабандой наркотиков? Может быть, Голень привезла их сюда по чьему-то поручению? Стержнем всей этой истории могут быть наркотики!
Я читала в нашей прессе о случаях захвата такой контрабанды на судах, возвращающихся из дальних рейсов. Польские моряки занимались контрабандой наверняка по чьему-то заданию. Товар не мог предназначаться для польских наркоманов, потому что в игре были заняты немалые суммы долларов. Мой всезнающий ребенок рассказывал о способе приготовления морфия и героина, который применяют польские наркоманы. Польша могла быть для такой контрабанды только транзитной страной. Наркотики везут в нее для того, чтобы переправить их по материку куда-то в другое место, туда, где покупатели платят долларами. Писали также о нескольких цейлонцах, пролетавших транзитом через Польшу, у которых в аэропорту Окенче таможенники обнаружили скрытые в каблуках пакетики с героином. Газеты информируют о контрабанде, которую удается раскрыть. А сколько раз это не удается?
Такая контрабанда предполагает наличие организованной преступной сети. Янина Голень могла иметь задание перевезти доставленные водным путем наркотики из Польши в Голландию и передать их конкретному получателю. Может быть, местная банда торговцев наркотиками решила ее убить и отобрать товар, чтобы получить его даром? Но таким образом они перекрывали бы этот источник. На этот счет мне не требовалось даже объяснение Войтека, я ведь знала, что мировая торговля наркотиками представляет собой великолепно организованную сеть, все нити которой связаны между собой. Может быть, Голень хотела сама продать наркотики? А для того, чтобы замести следы, сошла не в Утрехте, где ее ждали, а гораздо раньше? Однако ее обнаружили и предательство покарали смертью.
А если бы ее не нашли? А если бы с кем-то спутали? По спине у меня снова пополз холодок. Ведь это у меня на вокзале в Утрехте была ее шапка – опознавательный знак женщины, которую ждали. Возможно, у них даже была ее фотография. А может быть, она везла наркотики уже не в первый раз и имела знакомых в низших звеньях сети… Может быть, она предложила им наркотики для продажи, а они сообщили боссам, и ей поставили ловушку.
Эти мысли так захватили меня, что я удивилась, когда вернулись мои в обществе Ганса и оказалось, что наступило время позднего обеда.
Ганс сидел до вечера. Эльжбета была в превосходном настроении, чего нельзя было сказать о Войтеке.
– Ты должен согласиться, – сказала Эльжбета, когда Ганс ушел и мы остались одни, – что Ганс интеллигентный.
– Да, – неохотно согласился мой ребенок. – Ну и что из этого?
– Ничего. Но он также очень интересный, не заметил?
– Мне это безразлично, – буркнул он.
– О! – удивилась Эльжбета. – А кто недавно, стоя перед зеркалом, уверял, что у меня интересный муж?
– Ну ладно, он ужасно красивый и страшно интеллигентный! – взорвался Войтек. – Это, впрочем, отнюдь не означает, что я должен терпеть его общество. И в следующие выходные я не хочу, чтобы он у нас околачивался.
– А если бы с нами была Лиза, ты тоже имел бы что-нибудь против его общества?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52