ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Когда же я еще и выразила сожаление, что не смогла познакомиться с ее мужем во время их последнего визита, ей не оставалось ничего другого, как сказать:
– Вы должны обязательно посетить нас.
– С удовольствием! – И, чтобы исключить неопределенность предложения, я тут же добавила: – А когда я могла бы прийти?
– Когда обычно возвращаются домой Элизабет и Войтек?
– В основном около шести, Войтек иногда немного позже.
– В таком случае приглашаю вас завтра в 19.30. Прошу также передать приглашение Элизабет и Войтеку…
Я поблагодарила и заверила, что передам непременно. Когда я вечером сделала это, Эльжбета отреагировала достаточно бурно:
– Оказывается, Лиза умеет мыслить и предвидеть. Приглашая нас обоих, она гарантировала себе приход только Войтека, так как я, очевидно, должна остаться дома с Крысем, нельзя же бросать ребенка одного.
– Ошибаешься, – сказала я убежденно. – У Лизы нет детей, поэтому ей и в голову не пришло, что кто-то должен остаться с Крысем. К тому же в моем присутствии она даже побоится посмотреть на Войтека, могу ручаться за это. Не морочь себе голову.
Однако мое объяснение не переубедило Эльжбету. Судя по выражению лица, она расценила приглашение сексуальной Лизы как покушение на ее супружеское спокойствие. Однако я не могла признаться ей, что сама спровоцировала это приглашение.
Мой ребенок также не выразил особого восторга в связи с предстоящим визитом.
– Черт возьми, придется второй раз бриться! – застонал он на следующий день, вернувшись домой. – Не понимаю, что им взбрело в голову, тем более что они у нас были. Ко всему прочему они занудны до тошноты…
– Оба? И Лиза тоже? – удивилась моя невестка. В ее голосе ощущалась сладость сахарина.
Войтек, не удостоив ее ответом, пошел бриться.
Откровенно говоря, я бы тоже охотно от этого визита отказалась. Потому что хотя муж Лизы всего лишь добродушный зануда, по мнению Войтека, однако с момента обнаружения моей шляпки каждый дом на нашей улице для меня представлял собой потенциальную «пещеру льва». И я не могла исключить вероятность, что муж Лизы – один из убийц Янины Голень. Всю жизнь я боялась даже обыкновенных пьяниц, а что же говорить об убийцах! Но об отказе от визита не могло быть и речи. Я обязана узнать всех жителей нашей улицы!
Йохан ван де Аальст, или муж Лизы, оказался слегка лысеющим мужчиной в возрасте около сорока лет, массивного телосложения – его фигура напоминала боксера. Несмотря на просторный свитер, при каждом движении рук обрисовывались мощные бицепсы. Когда он длинной широкой рукой пододвинул мне рюмку коньяка, я тут же представила себе эту руку, сжатую в кулак для нанесения удара. Образ оказался настолько ярким, что я поспешно схватила рюмку и выпила коньяк одним глотком.
Сразу же в меня вперился удивленный взгляд Лизы и беспокойный взгляд моего ребенка.
– Браво, вот это я понимаю! – Муж Лизы снова пододвинул мне полную рюмку.
С бешеной страстью я повторила бы тоже самое, но мне удалось сдержаться.
– Я – пас. Только первая рюмка действует немедленно, – объяснила я.
На лице моего ребенка отразилось облегчение. Немного погодя я уже колебалась, не проглотить ли и вторую рюмку, но в конце концов про себя махнула на это рукой.
– Какие впечатления у вас от Соединенных Штатов? – обратилась я к Йохану.
Мой ребенок сделал недовольную мину.
– Сильная страна, – последовал немедленный ответ.
– Сильная в каком смысле? – продолжала я допрос. Я была уверена, что Войтек мысленно уже стонет.
– Это страна, в которой считаются только с сильными людьми. Там не признают слабаков и аффектированных прекраснодушных. Даже художник ценится только тогда, когда он на своем искусстве умеет хорошо заработать.
– Это ужасно, – сказала я.
– Почему? – удивился муж Лизы.
– То, что некоторым художникам удается хорошо продавать свои картины, еще не значит, что они такие хорошие. И наоборот, много крупных художников жили в нужде.
– В Штатах все держится на профессионалах. Никто не покупает там картин, не будучи уверенным в том, что в них стоит вложить деньги.
Я не успела второй раз заявить, что это ужасно, так как раздался звонок и возникла суматоха в связи с появлением новых гостей.
Это была пара в возрасте, близком к возрасту моих детей. При их виде Войтек чуть не подскочил в кресле, а потом нахмурился. Молодой человек, увидев Войтека, также заметно помрачнел, но быстро взял себя в руки. Лиза же с улыбкой представила мне вновь прибывших:
– Это, кроме нас, самые ближние ваши соседи. Петр работает в университете в N. вместе с Войтеком…
Я незаметно покосилась на моего ребенка. Видимо, до Лизы не дошли никакие слухи о научном скандале между Войтеком и Петером, и она учтиво постаралась помочь мне познакомиться с соседями. Я жалела только, что она не пригласила меня одну, без Войтека. В оживлении, с которым Петер тут же начал говорить с Йоханом по-голландски, чувствовалась искусственность ситуации. Тем более что жена Петера, которую Лиза посадила рядом со мной, молчала как завороженная. Тогда Войтек демонстративно занялся Лизой. Тихим голосом он что-то вещал ей, и это, судя по ее лицу, ей очень нравилось, а меня дополнительно обеспокоило.
Воспользовавшись ситуацией, я опорожнила так долго стоявшую передо мной рюмку, потихоньку, краем глаза наблюдая за Петером. Это был достаточно симпатичный малый, типа «нордический блондин», что неодолимо вызывало у меня воспоминания о немецких солдатах, которых я видела во время оккупации в Варшаве.
В какой-то момент он отвернулся от Йохана и заметил, что я наблюдаю за ним. Он нахмурился и долго не отводил от меня взгляда, словно я тоже с чем-то ассоциировалась в его памяти и он пытался вспомнить – с чем. Я в замешательстве быстро повернулась в сторону его жены, пытаясь завязать с ней какую-нибудь беседу, но результат был такой, будто я пытаюсь делать это с мумией. Ее однозначные ответы ограничивались только «yes» и «no» – видимо, неприязнь к Войтеку распространялась также на меня. Хотя, возможно, это была естественная реакция на мои речи, так как я плела все что в голову взбредет.
В один момент на какое-то замечание Войтека Лиза рассмеялась заливисто и громко, что привлекло внимание ее мужа. Он прервал разговор с Петером. Лиза сразу вскочила и исчезла на кухне. Через некоторое время она вышла оттуда с большим подносом, на котором испускали пар тарелки с креветками и с какими-то приправами. Йохан составил в сторону коньячные рюмки и из пузатой большой бутылки разлил в другие рюмки традиционную голландскую можжевеловую настойку.
Вскоре я с удовлетворением отметила: бытующее у нас мнение о том, что западные европейцы не пьют так, как поляки, – миф. И Петер, и муж Лизы лакали их национальную настойку за милую душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52