Запасливые ребята, однако... Неужели предвидели и
такой случай?
Генерал опустил веки, тем самым отдавая команду. Капитан сдвинулся за
спины прикрывших его десантников и незаметно исчез.
А генерал начал изо всех сил тянуть время, перебивая Мусу, задавая
ему необязательные вопросы, уговаривая и убеждая. Одновременно он
лихорадочно соображал, сколько понадобится усыпляющего, газа, чтобы
затопить Колыбель, и какое время это займет. Вентиляции в Колыбели нет,
система воздухообеспечения замкнутая - уже легче, газ не будет утекать. Но
объем Колыбели огромен. Значит, эта пытка кончится еще не скоро...
Муса продолжал:
- Когда появились разработки по теории "ядерной зимы", когда стало
ясно, что в этой войне победителя не будет, это остудило многие горячие
головы. Многие, но не все. Живой Пророк, например, нашел выход... Вы
думаете, наша Колыбель - прообраз будущих поселений на Марсе? Как бы не
так! Для Живого Пророка это - идеальное убежище на случай ядерной войны.
Старику до смерти надоел его южный сосед, с которым он много лет ведет
войну без особого успеха. У старика руки чешутся жахнуть по строптивым
южанам эйч-бамб. На собственный народ ему, конечно, наплевать. На мировое
общественное мнение - тоже. Тем более я уверен: старик затеял какую-то
чудовищную провокацию. Понимаете? Он бы так начал эту заваруху, что его
лично никто и не обвинил бы. Конфликт, конечно, не ограничится только этим
регионом. Да и какие регионы могут быть сейчас на старушке Земле? Кто
надеется отсидеться в сторонке? Кого не заденут отравленные дожди,
ядовитый ветер, смертоносный пепел?
- Муса, постой, ты горячишься, ты нездоров. Для подобных обвинений
нужны серьезные доказательства. Живой Пророк вложил средства в грандиозный
эксперимент, в проект века, а ты... Подумай, какой правитель захочет
уничтожить свой народ, кем же он тогда будет править?
- Каковы заботы Пророка о собственном народе, я понял, когда узнал,
что он посылает в бой штурмовые отряды подростков и женщин. Мой генерал,
вы видели женщин-камикадзе? В атаке? Я видел. Хронику, правда, но все
равно это страшно... И кстати, я узнал, что Пророк, нарушив древние устои,
приучает сейчас свою семью питаться консервами и концентратами.
"Это похоже на правду, - думал генерал. - Но это сейчас не важно.
Сейчас мне надо любой ценой извлечь из Колыбели этого осла упрямого, этого
маньяка идеи мира во всем мире. Что он, собственно, задумал? Шантаж? Но
что-то он пока не предъявляет требования..."
- Муса, но ведь, в конце концов, это внутреннее дело страны Живого
Пророка. Нам-то что до их проблем? Мы должны были испытать систему и
вернуться домой. Домой, Муса... Тебя ведь ждет матушка.
- Матушка меня простит. Надеюсь. Я знаю, что причиняю ей горе. А
насчет внутреннего дела страны... Вы же военный, мой генерал, вы должны
знать, как быстро подобные дела перестают быть внутренними. Так вот. Я
решил уничтожить Колыбель. Я решил, что не должен давать шанса выжить
Живому Пророку в той бойне, которую он собирается, развязать.
Вот оно, наконец. Слово сказано. "Уничтожить Колыбель..."
- Муса, мальчик мой, послушай меня внимательно, - генерал с усилием
держал себя в руках. За его плечами, ползком, десантники уже разворачивали
пластиковые рукава для подачи газа.
- Ты предъявил очень серьезные обвинения лидеру государства. Мы
должны внимательно ознакомиться с имеющейся у тебя информацией и запросить
ответ у Живого Пророка, наконец, вынести дело в ООН! Я обещаю тебе, что
Колыбель будет опечатана и взята под охрану до вынесения вердикта. Но как
же можно уничтожить то, что создавалось миллионами людей, уничтожить
надежду человечества на прочный космический дом. Подумай, какие средства
вложены в эксперимент...
Муса покачал головой:
- Не надо меня уговаривать. Поймите, я знаю, что говорю, и я принял
решение.
- Муса, тобой владеет навязчивая идея. Остановись, подумай еще,
поверь мне. Взвесь все. Ведь у тебя нет доказательств, одни предположения.
Юноша горько улыбнулся с экрана:
- Пусть так. Пусть меня объявят маньяком - это неважно. Важно то, что
Колыбель перестает существовать. Даже если я ошибаюсь насчет Живого
Пророка, я не хочу, чтобы Колыбель была. Чтобы она стала соблазном для
всякого рода претендентов на мировое господство, лазейкой, в которую
кто-то богатый и могущественный будет надеяться ускользнуть от ядерной
войны. Да и не только войны - от экологической катастрофы, например. Я не
хочу, чтобы они лелеяли саму эту мысль. Пусть поймут, что они находятся в
одной лодке с нами, со всем человечеством, пусть поостерегутся эту лодку
раскачивать. Я надеюсь, что теперь человечество не позволит строить вот
такой индивидуальный рай без достаточных гарантий того, что там спрячется
еще какой-нибудь живой бог.
- Но почему ты присвоил себе право решать такие дела? Человечество
осудит тебя, как нового Герострата. И что это за экстремистские выходки?
Если уж ты пришел к таким выводам в своих размышлениях, мог бы обратиться
ко мне, к правительству, в ООН, наконец! Даже прямо на спутник выйти, что
ты, собственно, и сделал. Кто затыкал тебе рот? Кто мешал говорить?
- Мы говорим уже много лет. Ну и что? Живому Пророку это помешало
посылать на смерть детей? Мы - будем говорить, а Колыбель будет стоять и
ждать, неуклонно превращаясь в гроб, в склеп, где кто-то, задраив шлюз и
включив автономные системы жизнеобеспечения, может надеяться пережить
человечество? Нет. Я могу это сделать, я должен это сделать - я сожгу
Колыбель. Не о космосе нам сейчас надо думать, а о Земле.
Генерал увидел жест капитана: соединенные колечком пальцы. Газ
пошел... Надо держаться, надо разговаривать с этим парнем, который совсем
сошел с нарезки. Будь оно все проклято... Педагогических талантов за собой
генерал никогда не знал. Может, его выручат друзья Мусы? Он оглянулся на
бионавтов. Мария шагнула к пульту связи:
- Муса! Послушай, мы знакомы четыре года...
Но закончить ей не удалось.
- Мария, отойди. Я не могу сейчас говорить с вами, ребята. Мне тяжело
вас видеть, я виноват. Постарайтесь понять. Слушайте меня, генерал!
Генерал, который как раз выяснял с наблюдающим психологом, сможет ли
тот, вступив в разговор с Мусой, загипнотизировать сошедшего с ума
бионавта, метнулся к экрану.
- Генерал, я оценил ваше терпение, но иллюзий не питаю. Я уверен, что
пока мы тут с вами мило беседуем, ваши бравые вояки принимают меры против
зарвавшегося желторотика.
1 2 3 4 5 6 7
такой случай?
Генерал опустил веки, тем самым отдавая команду. Капитан сдвинулся за
спины прикрывших его десантников и незаметно исчез.
А генерал начал изо всех сил тянуть время, перебивая Мусу, задавая
ему необязательные вопросы, уговаривая и убеждая. Одновременно он
лихорадочно соображал, сколько понадобится усыпляющего, газа, чтобы
затопить Колыбель, и какое время это займет. Вентиляции в Колыбели нет,
система воздухообеспечения замкнутая - уже легче, газ не будет утекать. Но
объем Колыбели огромен. Значит, эта пытка кончится еще не скоро...
Муса продолжал:
- Когда появились разработки по теории "ядерной зимы", когда стало
ясно, что в этой войне победителя не будет, это остудило многие горячие
головы. Многие, но не все. Живой Пророк, например, нашел выход... Вы
думаете, наша Колыбель - прообраз будущих поселений на Марсе? Как бы не
так! Для Живого Пророка это - идеальное убежище на случай ядерной войны.
Старику до смерти надоел его южный сосед, с которым он много лет ведет
войну без особого успеха. У старика руки чешутся жахнуть по строптивым
южанам эйч-бамб. На собственный народ ему, конечно, наплевать. На мировое
общественное мнение - тоже. Тем более я уверен: старик затеял какую-то
чудовищную провокацию. Понимаете? Он бы так начал эту заваруху, что его
лично никто и не обвинил бы. Конфликт, конечно, не ограничится только этим
регионом. Да и какие регионы могут быть сейчас на старушке Земле? Кто
надеется отсидеться в сторонке? Кого не заденут отравленные дожди,
ядовитый ветер, смертоносный пепел?
- Муса, постой, ты горячишься, ты нездоров. Для подобных обвинений
нужны серьезные доказательства. Живой Пророк вложил средства в грандиозный
эксперимент, в проект века, а ты... Подумай, какой правитель захочет
уничтожить свой народ, кем же он тогда будет править?
- Каковы заботы Пророка о собственном народе, я понял, когда узнал,
что он посылает в бой штурмовые отряды подростков и женщин. Мой генерал,
вы видели женщин-камикадзе? В атаке? Я видел. Хронику, правда, но все
равно это страшно... И кстати, я узнал, что Пророк, нарушив древние устои,
приучает сейчас свою семью питаться консервами и концентратами.
"Это похоже на правду, - думал генерал. - Но это сейчас не важно.
Сейчас мне надо любой ценой извлечь из Колыбели этого осла упрямого, этого
маньяка идеи мира во всем мире. Что он, собственно, задумал? Шантаж? Но
что-то он пока не предъявляет требования..."
- Муса, но ведь, в конце концов, это внутреннее дело страны Живого
Пророка. Нам-то что до их проблем? Мы должны были испытать систему и
вернуться домой. Домой, Муса... Тебя ведь ждет матушка.
- Матушка меня простит. Надеюсь. Я знаю, что причиняю ей горе. А
насчет внутреннего дела страны... Вы же военный, мой генерал, вы должны
знать, как быстро подобные дела перестают быть внутренними. Так вот. Я
решил уничтожить Колыбель. Я решил, что не должен давать шанса выжить
Живому Пророку в той бойне, которую он собирается, развязать.
Вот оно, наконец. Слово сказано. "Уничтожить Колыбель..."
- Муса, мальчик мой, послушай меня внимательно, - генерал с усилием
держал себя в руках. За его плечами, ползком, десантники уже разворачивали
пластиковые рукава для подачи газа.
- Ты предъявил очень серьезные обвинения лидеру государства. Мы
должны внимательно ознакомиться с имеющейся у тебя информацией и запросить
ответ у Живого Пророка, наконец, вынести дело в ООН! Я обещаю тебе, что
Колыбель будет опечатана и взята под охрану до вынесения вердикта. Но как
же можно уничтожить то, что создавалось миллионами людей, уничтожить
надежду человечества на прочный космический дом. Подумай, какие средства
вложены в эксперимент...
Муса покачал головой:
- Не надо меня уговаривать. Поймите, я знаю, что говорю, и я принял
решение.
- Муса, тобой владеет навязчивая идея. Остановись, подумай еще,
поверь мне. Взвесь все. Ведь у тебя нет доказательств, одни предположения.
Юноша горько улыбнулся с экрана:
- Пусть так. Пусть меня объявят маньяком - это неважно. Важно то, что
Колыбель перестает существовать. Даже если я ошибаюсь насчет Живого
Пророка, я не хочу, чтобы Колыбель была. Чтобы она стала соблазном для
всякого рода претендентов на мировое господство, лазейкой, в которую
кто-то богатый и могущественный будет надеяться ускользнуть от ядерной
войны. Да и не только войны - от экологической катастрофы, например. Я не
хочу, чтобы они лелеяли саму эту мысль. Пусть поймут, что они находятся в
одной лодке с нами, со всем человечеством, пусть поостерегутся эту лодку
раскачивать. Я надеюсь, что теперь человечество не позволит строить вот
такой индивидуальный рай без достаточных гарантий того, что там спрячется
еще какой-нибудь живой бог.
- Но почему ты присвоил себе право решать такие дела? Человечество
осудит тебя, как нового Герострата. И что это за экстремистские выходки?
Если уж ты пришел к таким выводам в своих размышлениях, мог бы обратиться
ко мне, к правительству, в ООН, наконец! Даже прямо на спутник выйти, что
ты, собственно, и сделал. Кто затыкал тебе рот? Кто мешал говорить?
- Мы говорим уже много лет. Ну и что? Живому Пророку это помешало
посылать на смерть детей? Мы - будем говорить, а Колыбель будет стоять и
ждать, неуклонно превращаясь в гроб, в склеп, где кто-то, задраив шлюз и
включив автономные системы жизнеобеспечения, может надеяться пережить
человечество? Нет. Я могу это сделать, я должен это сделать - я сожгу
Колыбель. Не о космосе нам сейчас надо думать, а о Земле.
Генерал увидел жест капитана: соединенные колечком пальцы. Газ
пошел... Надо держаться, надо разговаривать с этим парнем, который совсем
сошел с нарезки. Будь оно все проклято... Педагогических талантов за собой
генерал никогда не знал. Может, его выручат друзья Мусы? Он оглянулся на
бионавтов. Мария шагнула к пульту связи:
- Муса! Послушай, мы знакомы четыре года...
Но закончить ей не удалось.
- Мария, отойди. Я не могу сейчас говорить с вами, ребята. Мне тяжело
вас видеть, я виноват. Постарайтесь понять. Слушайте меня, генерал!
Генерал, который как раз выяснял с наблюдающим психологом, сможет ли
тот, вступив в разговор с Мусой, загипнотизировать сошедшего с ума
бионавта, метнулся к экрану.
- Генерал, я оценил ваше терпение, но иллюзий не питаю. Я уверен, что
пока мы тут с вами мило беседуем, ваши бравые вояки принимают меры против
зарвавшегося желторотика.
1 2 3 4 5 6 7