Теплота, которая разлилась по телу от выпитого только что бокала вина, помогает мне сохранять самообладание. Может, он был прав, предложив мне подкрепиться.
Проезжаем места, где в тумане можно хоть что-то различить. Это строения без каких-либо характерных примет, как во всех деревнях мира: обветшалые стены, редкая паутина электрических проводов...
Дорога извивается змеей. Неужели в этих унылых краях нет приличной автострады? "Новое шоссе еще не закончено", - словно прочитав мои мысли, сообщает водитель. Этого разговора нам хватает почти на час. Затем я обращаюсь к нему с сакраментальным вопросом: - Сколько километров, по-вашему, нам еще осталось? - Один, - усмехается водитель.
Пространство вокруг нас вновь становится непроницаемым; одно мне удается определить - что мы движемся по прямой линии. Снова из тьмы выплывает пятно тусклого света, и мы останавливаемся. Водитель выходит из автобуса. Неуверенным шагом следую за ним. Он достает ключ, вставляет его в замок багажника, открывает дверцу и достаёт мой чемодан.
- Мы прибыли, - торжественно объявляет он.
- Куда?
- Не узнаете?
- Ничего не вижу.
- И тем не менее это Венеция.
Он пытается изобразить улыбку, бормочет что-то невразумительное, поворачивается ко мне спиной и исчезает в темноте. Мне удается различить на стене, возле которой мы остановились, эмблему авиакомпании "Ал Италия". Водитель не обманул меня. Нужно только найти катер-такси: в ночное время, да еще при таком тумане, нет никакой надежды воспользоваться рейсовым пароходом.
Спускаюсь вдоль склона, что отделяет площадь от канала. Контора авиакомпании освещена и открыта. Я только собрался войти, как оттуда выходит молодая женщина в накинутом на голову темном ажурном шарфе. Она вглядывается в меня, я узнаю знакомую стюардессу. Не могу удержаться от удивленного восклицания:
- Как вы добрались сюда?
Ну как было не выразить ей мое возмущение тем, что я не удостоился приглашения проделать этот путь вместе с экипажем, в несомненно лучших условиях, чем те, которые достались мне. Но стюардесса не высказала и тени сочувствия.
- Я провожу вас до ближайшего отеля, - холодно предложила она.
- Благодарю вас, но я уже заказал номер в "Луне".
Она смерила меня взглядом своих с золотистыми искорками глаз и скривила в иронической улыбке полные губы:
- А как вы думаете туда добраться?
- Я как раз хотел попросить кого-нибудь вызвать для меня катер.
- В конторе никого нет. Я пришла только затем, чтобы закрыть помещение.
Кажется, она ждала, что я подам какой-то знак раскаяния. Но я заупрямился:
- Вы не могли бы позвонить за мой счет на одну из станций речных такси?
- Это бесполезно: я уже пробовала, никто не отвечает.
- Хорошо. Тогда я сам пойду на причал.
- Счастливого пути! - бросила она таким тоном, словно сожалела о потерянном времени.
Глядя ей вслед, я вдруг ощутил запоздалое раскаяние. Но почему она все-таки не настояла на своем? Едва сдерживаю желание догнать стюардессу, но вовремя спохватываюсь: это было бы глупо, все равно ее уже не найти.
Да, но все же хорошо бы заняться поисками транспорта. Мне вспомнилось место, где моторок всегда полно, - в начале канала Рио Нуово. Силуэты их корпусов видны даже в густом тумане. Я выхожу на причал, зову, стучу в кабину, но не получаю никакого ответа. Все катера пусты. Может, подождать, пока хозяева вернутся? А если они не появятся до утра?
Спотыкаюсь о спящее тело, завернутое в одеяло и растянувшееся прямо на пристани. Не думал, что в Венеции есть бродяги.
Этот, впрочем, оказался сторожем. Он быстро сел и протер глаза. Из его слов удается понять, что этой ночью ни одно моторное судно не отчалит, какую бы цену я ни предложил, потому что такого непроглядного тумана тут еще не бывало.
- Но можно найти хотя бы гондолу?
- Ни в коем случае! Я возмущаюсь.
- Вы же так хорошо знаете все протоки, что можете плавать с закрытыми глазами! Неужели нет сигнальных огней на самых опасных поворотах?
Разговор явно нравится старику, и он участвует в нем со знанием дела. Со всеми подробностями излагает историю местного судоходства, сетует на то, что во времена его молодости транспорт был лучше, чем сегодня, поскольку тогда еще здесь не объявились люди с материка, которые имеют привычку всюду совать свой нос...
Мне, таким образом, ничего не остается, кроме, как попробовать добраться до отеля пешком. Я уже поступил так однажды, когда один знакомый венецианец уговорил меня испытать удовольствие от неторопливой прогулки по городу под осенним солнцем, среди этих древних стен. Но тогда у меня не было с собой тяжелого чемодана.
Как бы там ни было, но даже учитывая моменты колебаний, пока я решал, в какую сторону пойти, и возможную опасность заблудиться, я все-таки решил отправиться в путь. Однако вскоре пришлось пожалеть, что я не попросил этого доброго старика проводить меня и поднести вещи. Но он, наверное, все равно отказался бы покинуть свой пост. Во всяком случае, теперь уже было поздно возвращаться назад. В лабиринтах Венеции, даже если всего один раз свернешь не на ту улочку, рискуешь без конца ходить по кругу.
К счастью, я довольно точно помнил маршрут, по которому должен был сейчас пройти. Честно говоря, это непросто, потому что нет Прямых улиц, соединяющих площадь Рима, откуда я стартовал, с кварталом Сан-Марко, где находился мой отель. В этом городе много тупиковых улочек, и нужно успеть вовремя с них свернуть, чтобы потом не возвращаться назад. Часто такой поворот следует сделать в середине пути, а нужная улочка направо или налево выглядит неприметной: то замаскированная под парадные ворота дома, то скрытая узким проходом, в то время как красивая улочка тут же, рядом, которая кажется главной артерией, через сотню метров вдруг упирается в глухую стену или канал.
Минут через двадцать, в течение которых мне пришлось сосредоточить все свое внимание, чтобы не сбиться с пути, я выбрался наконец на площадь Сан-Панталеоне. По крайней мере, мне так показалось, судя по расположению знакомой церквушки.
Однако для большей уверенности пришлось задержаться на углу площади, чтобы разобрать надпись на табличке. Но это оказалось занятием безнадежным: табличка висела слишком высоко, и даже если бы у меня были спички или зажигалка, их свет все равно не мог бы пробить туман. Ничего страшного, нужно только продолжать идти прямо, никуда не сворачивая. Но не тут-то было: двинувшись вперед, попадаю снова в тупиковую улочку, которая изгибается дугой, чтобы совсем запутать меня.
Тем временем мой чемодан начинает казаться слишком тяжелым. Захотелось присесть на него, чтобы перевести дыхание. Большая площадь, на которую я выбрался, казалось, располагала к такому привалу.
1 2 3 4 5 6
Проезжаем места, где в тумане можно хоть что-то различить. Это строения без каких-либо характерных примет, как во всех деревнях мира: обветшалые стены, редкая паутина электрических проводов...
Дорога извивается змеей. Неужели в этих унылых краях нет приличной автострады? "Новое шоссе еще не закончено", - словно прочитав мои мысли, сообщает водитель. Этого разговора нам хватает почти на час. Затем я обращаюсь к нему с сакраментальным вопросом: - Сколько километров, по-вашему, нам еще осталось? - Один, - усмехается водитель.
Пространство вокруг нас вновь становится непроницаемым; одно мне удается определить - что мы движемся по прямой линии. Снова из тьмы выплывает пятно тусклого света, и мы останавливаемся. Водитель выходит из автобуса. Неуверенным шагом следую за ним. Он достает ключ, вставляет его в замок багажника, открывает дверцу и достаёт мой чемодан.
- Мы прибыли, - торжественно объявляет он.
- Куда?
- Не узнаете?
- Ничего не вижу.
- И тем не менее это Венеция.
Он пытается изобразить улыбку, бормочет что-то невразумительное, поворачивается ко мне спиной и исчезает в темноте. Мне удается различить на стене, возле которой мы остановились, эмблему авиакомпании "Ал Италия". Водитель не обманул меня. Нужно только найти катер-такси: в ночное время, да еще при таком тумане, нет никакой надежды воспользоваться рейсовым пароходом.
Спускаюсь вдоль склона, что отделяет площадь от канала. Контора авиакомпании освещена и открыта. Я только собрался войти, как оттуда выходит молодая женщина в накинутом на голову темном ажурном шарфе. Она вглядывается в меня, я узнаю знакомую стюардессу. Не могу удержаться от удивленного восклицания:
- Как вы добрались сюда?
Ну как было не выразить ей мое возмущение тем, что я не удостоился приглашения проделать этот путь вместе с экипажем, в несомненно лучших условиях, чем те, которые достались мне. Но стюардесса не высказала и тени сочувствия.
- Я провожу вас до ближайшего отеля, - холодно предложила она.
- Благодарю вас, но я уже заказал номер в "Луне".
Она смерила меня взглядом своих с золотистыми искорками глаз и скривила в иронической улыбке полные губы:
- А как вы думаете туда добраться?
- Я как раз хотел попросить кого-нибудь вызвать для меня катер.
- В конторе никого нет. Я пришла только затем, чтобы закрыть помещение.
Кажется, она ждала, что я подам какой-то знак раскаяния. Но я заупрямился:
- Вы не могли бы позвонить за мой счет на одну из станций речных такси?
- Это бесполезно: я уже пробовала, никто не отвечает.
- Хорошо. Тогда я сам пойду на причал.
- Счастливого пути! - бросила она таким тоном, словно сожалела о потерянном времени.
Глядя ей вслед, я вдруг ощутил запоздалое раскаяние. Но почему она все-таки не настояла на своем? Едва сдерживаю желание догнать стюардессу, но вовремя спохватываюсь: это было бы глупо, все равно ее уже не найти.
Да, но все же хорошо бы заняться поисками транспорта. Мне вспомнилось место, где моторок всегда полно, - в начале канала Рио Нуово. Силуэты их корпусов видны даже в густом тумане. Я выхожу на причал, зову, стучу в кабину, но не получаю никакого ответа. Все катера пусты. Может, подождать, пока хозяева вернутся? А если они не появятся до утра?
Спотыкаюсь о спящее тело, завернутое в одеяло и растянувшееся прямо на пристани. Не думал, что в Венеции есть бродяги.
Этот, впрочем, оказался сторожем. Он быстро сел и протер глаза. Из его слов удается понять, что этой ночью ни одно моторное судно не отчалит, какую бы цену я ни предложил, потому что такого непроглядного тумана тут еще не бывало.
- Но можно найти хотя бы гондолу?
- Ни в коем случае! Я возмущаюсь.
- Вы же так хорошо знаете все протоки, что можете плавать с закрытыми глазами! Неужели нет сигнальных огней на самых опасных поворотах?
Разговор явно нравится старику, и он участвует в нем со знанием дела. Со всеми подробностями излагает историю местного судоходства, сетует на то, что во времена его молодости транспорт был лучше, чем сегодня, поскольку тогда еще здесь не объявились люди с материка, которые имеют привычку всюду совать свой нос...
Мне, таким образом, ничего не остается, кроме, как попробовать добраться до отеля пешком. Я уже поступил так однажды, когда один знакомый венецианец уговорил меня испытать удовольствие от неторопливой прогулки по городу под осенним солнцем, среди этих древних стен. Но тогда у меня не было с собой тяжелого чемодана.
Как бы там ни было, но даже учитывая моменты колебаний, пока я решал, в какую сторону пойти, и возможную опасность заблудиться, я все-таки решил отправиться в путь. Однако вскоре пришлось пожалеть, что я не попросил этого доброго старика проводить меня и поднести вещи. Но он, наверное, все равно отказался бы покинуть свой пост. Во всяком случае, теперь уже было поздно возвращаться назад. В лабиринтах Венеции, даже если всего один раз свернешь не на ту улочку, рискуешь без конца ходить по кругу.
К счастью, я довольно точно помнил маршрут, по которому должен был сейчас пройти. Честно говоря, это непросто, потому что нет Прямых улиц, соединяющих площадь Рима, откуда я стартовал, с кварталом Сан-Марко, где находился мой отель. В этом городе много тупиковых улочек, и нужно успеть вовремя с них свернуть, чтобы потом не возвращаться назад. Часто такой поворот следует сделать в середине пути, а нужная улочка направо или налево выглядит неприметной: то замаскированная под парадные ворота дома, то скрытая узким проходом, в то время как красивая улочка тут же, рядом, которая кажется главной артерией, через сотню метров вдруг упирается в глухую стену или канал.
Минут через двадцать, в течение которых мне пришлось сосредоточить все свое внимание, чтобы не сбиться с пути, я выбрался наконец на площадь Сан-Панталеоне. По крайней мере, мне так показалось, судя по расположению знакомой церквушки.
Однако для большей уверенности пришлось задержаться на углу площади, чтобы разобрать надпись на табличке. Но это оказалось занятием безнадежным: табличка висела слишком высоко, и даже если бы у меня были спички или зажигалка, их свет все равно не мог бы пробить туман. Ничего страшного, нужно только продолжать идти прямо, никуда не сворачивая. Но не тут-то было: двинувшись вперед, попадаю снова в тупиковую улочку, которая изгибается дугой, чтобы совсем запутать меня.
Тем временем мой чемодан начинает казаться слишком тяжелым. Захотелось присесть на него, чтобы перевести дыхание. Большая площадь, на которую я выбрался, казалось, располагала к такому привалу.
1 2 3 4 5 6