Подумаешь, убил. Любовницу потеряла? Найдешь себе новую!
Кэрол охнула, услышав мои грубые слова, и схватила меня за руку. Меня, признаться, начала раздражать эта ее механическая манера, но я не спускал глаз с Присциллы, ожидая ее реакции, и реакция не заставила себя долго ждать. Ее лицо побелело, глаза превратились в щелочки, а палец был готов нажать на спуск. Я громко крикнул, словно подавая условный сигнал.
- Кэрол! Давай!
На мгновение Присцилла отвела взгляд, что позволило мне дотянуться до ее револьвера и оттолкнуть его в сторону, когда он выстрелил. В тесной кабине выстрел прозвучал оглушительно.
Мгновение-другое Гашек сидел неподвижно. Входное отверстие от пули справа на затылке было маленькое и четкое, но выходное с левой стороны большое и рваное. Стекло слева было забрызгано кровью и чем-то еще. Затем он подался вперед к рычагам управления, а самолет стал пикировать прямо в Море Кортеса с высоты пять тысяч футов.
Глава 20
Я, конечно, вовсе не имел в виду такой поворот событий. Лично я был бы рад оставаться образцовым пленником на протяжении всего полета. Эти летательные аппараты, как я уже говорил, меня пугают. С другой стороны, попытка исследовать глубины Калифорнийского залива в крылатом гробу из плексигласа и металла пугала меня еще больше.
Я всего лишь хотел обезоружить Присциллу, уповая на то, что Гашек не сможет оторваться от управления самолетом. С безумным чехом я планировал разобраться позже. Это было непросто, поскольку у того, кто ведет самолет, есть определенные преимущества перед тем, кто наставил на него пистолет, если пассажир, конечно, не решился на самоубийство. Однако, когда начинаешь хватать чужой револьвер в тесной кабине, может случиться всякое.
Самолет по-прежнему снижался, постепенно набирая скорость. Мне страшно хотелось туже пристегнуть ремень, закрыть глаза и призвать на помощь Всевышнего. Увы, это было не самым практичным решением хотя бы потому, что мои религиозные навыки находятся в весьма зачаточном состоянии, а если хочешь, чтобы молитва сработала, тут уж нужен первоклассный специалист.
Я вспомнил, что где-то читал про легкие современные самолеты: они обладают удивительной способностью самостоятельно выбираться из трудных положений, если только предоставить им шанс. Я вздохнул, отстегнул свой ремень и, подавшись вперед, столкнул покойника с кресла пилота.
Кэрол вцепилась в мой пиджак и издавала какие-то перепуганные звуки, которые я оставил без внимания. Я уже знал, что она не умеет водить самолет, а сейчас это было самое главное. Присцилла, скорчившись между сиденьем и приборной доской, широко открытыми от ужаса глазами смотрела на труп Гашека, словно ожидая, что он оживет и снова возьмется за рычаги.
Было и так ясно, что она понятия не имеет, что делать, иначе бы она уже вышла из оцепенения, но я все-таки крикнул:
- Водить самолет умеете?
- Что? - обернулась она в мою сторону.
- Самолетом управлять умеете? Она отрицательно покачала головой.
- Нет, а вы? О Боже! Что теперь будет?! - Все еще обнимая одной рукой Гашека, я нацелил на нее револьвер и застрелил ее. Она безучастно, пустыми глазами поглядела на меня и упала мертвой у правой двери. Очень мило с ее стороны. Хорошо, что не рухнула на приборную доску.
Кэрол снова дергала меня за рукав и кричала:
- Мэтт, ты сошел с ума?
Я вглядывался в приборную доску в надежде на вдохновение. Мне не раз случалось видеть приборы в разное время, и я порой коротал время в перелетах, пытаясь понять, что представляет собой та или иная стрелка. Я даже задавал разные глупые вопросы. Теперь настало время собрать воедино все обрывки информации.
- Мэтт...
- Убери ее оттуда, - сказал я, не оборачиваясь. - Выкинь.
- Что?!
- Ты оглохла? - рявкнул я. - Открой дверь и выкинь ее из самолета. А потом помоги мне...
- Но ты ее убил!
- Хватит, Кэрол, - с досадой воскликнул я, глядя в сторону. - У нас на руках труп и неуправляемый самолет. Ты еще хочешь, чтобы мы оставили для забавы опасного неприятельского агента? Да, я убил ее. Что еще мне оставалось делать? Если бы я этого не сделал, она бы устроила нам черт знает что, как только ее отпустил бы страх, а я был бы слишком занят, чтобы помешать ей. Так что выбрось трупы, а я попробую что-нибудь сделать с этой чертовой машиной, пока она не утопила нас в этом коктейле.
Тут началось театральное представление, именуемое, кажется, черной комедией. Дверца самолета, двигающегося со скоростью сто с лишним миль в час, открывается на ходу не так-то просто, а покойник и в самых идеальных условиях не очень-то податлив. Мне пришлось оставить Гашека и прийти на помощь Кэрол, но и тут у нас скорее всего ничего не вышло, если бы не пошел навстречу самолет: он внезапно накренился, давление ослабло, дверь распахнулась, и он чуть было не освободился от всех нас сразу - живых и мертвых. Я втащил назад Кэрол и запер дверь.
- Достаточно! - задыхаясь, проговорил я. - Одна уже там, а другой подождет. Залезай вон туда и немного подвинься. Вот умница! - сказал я, помогая ей устроиться на сиденье. - Теперь давай переправим этого вон туда... Что с тобой?!
Кэрол уставилась на свои руки, которые были в крови. Такое случается, когда имеешь дело с теми, кто только что получил смертельную рану из огнестрельного оружия, но это ей как-то не пришло в голову. Она перевела свои испуганные глаза с окровавленных рук на запачканные кровью свитер и спасательный жилет. Лицо ее приобрело какой-то зеленоватый оттенок. Она посмотрела на Гашека, судорожно сглотнула и сказала:
- Извини, Мэтт, не могу. Я просто не могу до него дотронуться.
Порой я прихожу к мысли, что симпатичные женщины нежизнеспособны. Конечно, приятно иметь с ними дела в мирные времена, но их умение выживать дискуссионно. У них всегда находятся какие-то причины - по сентиментальности или из капризности - не делать того, что необходимо для выживания. Я вспомнил еще одну симпатичную женщину - мою бывшую жену, которая становилась совершенно беспомощной, когда ситуация выбивалась из-под контроля.
- А ну-ка, перестань! - резко крикнул я. - Поблевать можно и потом, мой ангел! А сейчас возьми крепко и ловко этого покойника и толкни его назад, чтобы я мог пролезть к приборам.
Приказ сработал. Мои слова так разозлили Кэрол, что она на время позабыла про тошноту. Мгновение спустя я уже сидел в кресле пилота, хотя само по себе это мало что могло изменить. Обстановка вокруг напоминала час пик в мясном магазине, но это не имело никакого значения.
Главное заключалось в том, что самолет опять пошел вниз, и я отчетливо видел белые гребешки волн. Альтиметр показывал высоту менее тысячи футов. Самолет снижался. Я ухватился за ручку между колен и потянул на себя. Самолет тотчас же взмыл вверх и стал падать на крыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Кэрол охнула, услышав мои грубые слова, и схватила меня за руку. Меня, признаться, начала раздражать эта ее механическая манера, но я не спускал глаз с Присциллы, ожидая ее реакции, и реакция не заставила себя долго ждать. Ее лицо побелело, глаза превратились в щелочки, а палец был готов нажать на спуск. Я громко крикнул, словно подавая условный сигнал.
- Кэрол! Давай!
На мгновение Присцилла отвела взгляд, что позволило мне дотянуться до ее револьвера и оттолкнуть его в сторону, когда он выстрелил. В тесной кабине выстрел прозвучал оглушительно.
Мгновение-другое Гашек сидел неподвижно. Входное отверстие от пули справа на затылке было маленькое и четкое, но выходное с левой стороны большое и рваное. Стекло слева было забрызгано кровью и чем-то еще. Затем он подался вперед к рычагам управления, а самолет стал пикировать прямо в Море Кортеса с высоты пять тысяч футов.
Глава 20
Я, конечно, вовсе не имел в виду такой поворот событий. Лично я был бы рад оставаться образцовым пленником на протяжении всего полета. Эти летательные аппараты, как я уже говорил, меня пугают. С другой стороны, попытка исследовать глубины Калифорнийского залива в крылатом гробу из плексигласа и металла пугала меня еще больше.
Я всего лишь хотел обезоружить Присциллу, уповая на то, что Гашек не сможет оторваться от управления самолетом. С безумным чехом я планировал разобраться позже. Это было непросто, поскольку у того, кто ведет самолет, есть определенные преимущества перед тем, кто наставил на него пистолет, если пассажир, конечно, не решился на самоубийство. Однако, когда начинаешь хватать чужой револьвер в тесной кабине, может случиться всякое.
Самолет по-прежнему снижался, постепенно набирая скорость. Мне страшно хотелось туже пристегнуть ремень, закрыть глаза и призвать на помощь Всевышнего. Увы, это было не самым практичным решением хотя бы потому, что мои религиозные навыки находятся в весьма зачаточном состоянии, а если хочешь, чтобы молитва сработала, тут уж нужен первоклассный специалист.
Я вспомнил, что где-то читал про легкие современные самолеты: они обладают удивительной способностью самостоятельно выбираться из трудных положений, если только предоставить им шанс. Я вздохнул, отстегнул свой ремень и, подавшись вперед, столкнул покойника с кресла пилота.
Кэрол вцепилась в мой пиджак и издавала какие-то перепуганные звуки, которые я оставил без внимания. Я уже знал, что она не умеет водить самолет, а сейчас это было самое главное. Присцилла, скорчившись между сиденьем и приборной доской, широко открытыми от ужаса глазами смотрела на труп Гашека, словно ожидая, что он оживет и снова возьмется за рычаги.
Было и так ясно, что она понятия не имеет, что делать, иначе бы она уже вышла из оцепенения, но я все-таки крикнул:
- Водить самолет умеете?
- Что? - обернулась она в мою сторону.
- Самолетом управлять умеете? Она отрицательно покачала головой.
- Нет, а вы? О Боже! Что теперь будет?! - Все еще обнимая одной рукой Гашека, я нацелил на нее револьвер и застрелил ее. Она безучастно, пустыми глазами поглядела на меня и упала мертвой у правой двери. Очень мило с ее стороны. Хорошо, что не рухнула на приборную доску.
Кэрол снова дергала меня за рукав и кричала:
- Мэтт, ты сошел с ума?
Я вглядывался в приборную доску в надежде на вдохновение. Мне не раз случалось видеть приборы в разное время, и я порой коротал время в перелетах, пытаясь понять, что представляет собой та или иная стрелка. Я даже задавал разные глупые вопросы. Теперь настало время собрать воедино все обрывки информации.
- Мэтт...
- Убери ее оттуда, - сказал я, не оборачиваясь. - Выкинь.
- Что?!
- Ты оглохла? - рявкнул я. - Открой дверь и выкинь ее из самолета. А потом помоги мне...
- Но ты ее убил!
- Хватит, Кэрол, - с досадой воскликнул я, глядя в сторону. - У нас на руках труп и неуправляемый самолет. Ты еще хочешь, чтобы мы оставили для забавы опасного неприятельского агента? Да, я убил ее. Что еще мне оставалось делать? Если бы я этого не сделал, она бы устроила нам черт знает что, как только ее отпустил бы страх, а я был бы слишком занят, чтобы помешать ей. Так что выбрось трупы, а я попробую что-нибудь сделать с этой чертовой машиной, пока она не утопила нас в этом коктейле.
Тут началось театральное представление, именуемое, кажется, черной комедией. Дверца самолета, двигающегося со скоростью сто с лишним миль в час, открывается на ходу не так-то просто, а покойник и в самых идеальных условиях не очень-то податлив. Мне пришлось оставить Гашека и прийти на помощь Кэрол, но и тут у нас скорее всего ничего не вышло, если бы не пошел навстречу самолет: он внезапно накренился, давление ослабло, дверь распахнулась, и он чуть было не освободился от всех нас сразу - живых и мертвых. Я втащил назад Кэрол и запер дверь.
- Достаточно! - задыхаясь, проговорил я. - Одна уже там, а другой подождет. Залезай вон туда и немного подвинься. Вот умница! - сказал я, помогая ей устроиться на сиденье. - Теперь давай переправим этого вон туда... Что с тобой?!
Кэрол уставилась на свои руки, которые были в крови. Такое случается, когда имеешь дело с теми, кто только что получил смертельную рану из огнестрельного оружия, но это ей как-то не пришло в голову. Она перевела свои испуганные глаза с окровавленных рук на запачканные кровью свитер и спасательный жилет. Лицо ее приобрело какой-то зеленоватый оттенок. Она посмотрела на Гашека, судорожно сглотнула и сказала:
- Извини, Мэтт, не могу. Я просто не могу до него дотронуться.
Порой я прихожу к мысли, что симпатичные женщины нежизнеспособны. Конечно, приятно иметь с ними дела в мирные времена, но их умение выживать дискуссионно. У них всегда находятся какие-то причины - по сентиментальности или из капризности - не делать того, что необходимо для выживания. Я вспомнил еще одну симпатичную женщину - мою бывшую жену, которая становилась совершенно беспомощной, когда ситуация выбивалась из-под контроля.
- А ну-ка, перестань! - резко крикнул я. - Поблевать можно и потом, мой ангел! А сейчас возьми крепко и ловко этого покойника и толкни его назад, чтобы я мог пролезть к приборам.
Приказ сработал. Мои слова так разозлили Кэрол, что она на время позабыла про тошноту. Мгновение спустя я уже сидел в кресле пилота, хотя само по себе это мало что могло изменить. Обстановка вокруг напоминала час пик в мясном магазине, но это не имело никакого значения.
Главное заключалось в том, что самолет опять пошел вниз, и я отчетливо видел белые гребешки волн. Альтиметр показывал высоту менее тысячи футов. Самолет снижался. Я ухватился за ручку между колен и потянул на себя. Самолет тотчас же взмыл вверх и стал падать на крыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47