— Профессиональная гордость не позволяла Джин прерывать незаконченную работу, но вот по завершении ее мы хотели уйти от грязных дел и снова стать нормальными людьми. Ни один из нас не знал, что такое настоящее семейное счастье. Мы собирались начать новую жизнь.
— Естественно, — кивнул я. — Она стала бы для тебя заботливой мамочкой, а ты заменил бы ей сопливого младенца, о котором она всегда мечтала.
Алан резко вздернул голову.
— Вы просто бессердечный зверь! Лишь потому, что она была на несколько лет старше...
— Хватит, Алан, — оборвал его я.
— Я любил ее, — проскулил он.
— Хватит! — рявкнул я. — Ступай на все четыре стороны. Сдохни. Или заткнись. — Алан открыл было рот, но я не дал ему заговорить. — То единственное, чем ты мог бы ей помочь, ты так и не сделал. Переложил на другого, на полного чужака. А потом, когда она умерла, решил отомстить обидчику. И после этого у тебя хватает нахальства говорить о любви! — Я брезгливо поморщился. — Сделай одолжение: истеки кровью и сдохни!
Алан уставился на меня.
— Вы хотите сказать... Вы считаете, что я должен был это сделать? Избить ее?
— Кто-то все равно должен был это сделать. Почему же не ты? Или ты считаешь себя особенным? — Я внимательно посмотрел на него. — Если бы я любил женщину настолько, что говорил бы об этом вслух, и с ней нужно было бы сделать нечто подобное, я бы, конечно, сделал это сам — при условии ее согласия, разумеется. И уж, во всяком случае, я бы не сидел по соседству, заламывая руки, пока рядом избивают любимую женщину. А теперь сиди и обижайся, сколько влезет, пока я обсуждаю с эскулапами, выживешь ли ты.
“Ягуар” уже подкатил и остановился в нескольких ярдах сзади от нас. Мощная машина, впору в гонках участвовать. Доктор Перри привстал с глубокого ковшеобразного сиденья по соседству с водительским и вышел ко мне навстречу. Водитель тоже вышел на дорогу, обогнул “ягуар” сзади и открыл багажник, растворившись в темноте. Мне это показалось странным, но я решил не показывать вида. Из машины торчала антенна радиотелефонной связи. Я подумал, что, возможно, это личный автомобиль Мака.
— Как пациент? — спросил доктор Перри.
— Жив, — ответил я. — Но озлоблен.
— Что ж, у него есть основания.
— Да, мне уже сказали, что не следовало обращаться с ним так жестоко. Но хотел бы я посмотреть на вас, если бы он замахнулся сзади такой дубинкой.
— Я имел в виду другое, — ответил Перри. — Женщину, которая умерла у вас на руках... Насколько я понял, между ними была близость.
Я внимательно посмотрел на него. При свете фар его было видно вполне неплохо: молодой чистюля, очки в роговой оправе, одет аккуратно и явно следит за собой. Что за гримаса судьбы забросила его к нам, в Иностранный легион одной из тайных спецслужб, подумал я, прекрасно понимая, что об этом не спрашивают. Может, он просто решил поднабраться самого разнообразного опыта перед тем, как приступить к частной практике.
Спросил же я вот что:
— От чего умерла Джин, доктор Перри? Он недоуменно заморгал. Должно быть, не ожидал услышать подобный вопрос от меня. Насколько он знал, именно я убил агента Джин, а не кто-то другой.
— Не знаю, — честно признался он. — Я же там не был — как я могу судить? Кроме того, я полагал... Он приумолк, явно смущенный.
— Что у меня рука дрогнула? Похоже, это стало расхожим мнением среди наших людей, — сказал я. — Да и удобным кое для кого.
— Если вы намекаете на то, что с Джин было что-то не так...
— Конечно, было. С Джин, с вами, со мной или с кем-нибудь еще. Она мертва. Возможно, вам следовало получше меня обследовать, прежде чем поручать это задание, доктор. Может, тогда моя рука и не дрогнула бы.
— Возможно, — в его голосе прозвучали напряженные нотки.
— Может быть, — предложил я, — вы сделаете это сейчас?
Доктор не понял, куда я клоню. Он нетерпеливо произнес:
— Послушайте, я бы хотел заняться пациентом...
— А вы посмотрите на мои руки, — вкрадчиво сказал я. — Особый интерес для вас представит правая, доктор. — Я ненадолго замолчал, чтобы он увидел мою правую ладонь. — Теперь видите? Особое внимание обратите на пистолет. Он стреляет патронами тридцать восьмого калибра, а пуля, весящая почти десять граммов, летит со скоростью триста семьдесят два ярда в секунду и пробивает доску вот такой толщины. — Я показал пальцами левой руки. — Теперь обратите внимание, что происходит, когда я нажимаю на спусковой крючок...
— Эрик. — Таким голосом врачи обычно успокаивают трудных пациентов. — Эрик, спрячьте револьвер. Вам вовсе ни к чему проявлять враждебность. Я совершенно не собираюсь перекладывать на вас всю ответственность за случившееся. Осторожно!
— Не паникуйте, доктор, — усмехнулся я. — Это самовзводный револьвер. И вам должно быть известно, что когда я нажимаю на спусковой крючок — цилиндр вращается, подавая новый патрон, и одновременно выводится курок. Поскольку это карманный револьвер, привычной шпоры на нем нет — чтобы он ни за что не цеплялся, а есть только рифленая пластинка. Видите, удерживаю ее пальцем, чтобы курок не сорвался?
Перри с трудом сдержал возглас, когда я, отпуская курок, в последний миг задержал его большим пальцем.
— Эрик... Я сказал:
— Давайте проанализируем ситуацию, доктор. Боек сейчас находится прямо над капсюлем патрона. Спусковой крючок отведен назад до отказа, а курок полностью взведен и удерживается только моим пальцем. Дуло нацелено вам в живот. Расстояние — три фута. Теперь я хочу услышать ваше мнение, доктор. Как вы думаете, что произойдет, когда ваш водитель, который сейчас подкрадывается сзади ко мне, ударит меня по голове дубинкой или нанесет удар по шее ребром ладони? Ведь при этом курок неминуемо сорвется с моего онемевшего пальца. Мне кажется, это стоит тщательно обмозговать. А, как вы считаете?
Воцарилась тишина. Невидимый мне водитель, который, должно быть, сумел трезво оценить положение, замер. Доктор Перри облизнул пересохшие губы, не спуская глаз с револьвера.
Я продолжил:
— Следует учесть еще и время. Не так-то просто долго удерживать курок в таком положении. Когда накопится усталость или выступит пот и палец станет скользким... Не забудьте, ведь я тот самый малый, которому не впервой убивать людей из-за того, что у кого-то дрогнула рука.
— Эрик, — произнес он. — Эрик, не спешите с выводами. Я понимаю, что вы питаете ко мне неприязнь, но я клянусь, что проинструктировал вас с полной ответственностью, и я совершенно убежден, что предложил совершенно безопасный способ...
Я расхохотался.
— Доктор, вы себе льстите. Я, кстати, вовсе не держу на вас камень за пазухой, хотя вы могли бы по меньшей мере дождаться результатов аутопсии, прежде чем спускать на меня всех собак. Тем более, что и у вас тоже рыльце в пушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Естественно, — кивнул я. — Она стала бы для тебя заботливой мамочкой, а ты заменил бы ей сопливого младенца, о котором она всегда мечтала.
Алан резко вздернул голову.
— Вы просто бессердечный зверь! Лишь потому, что она была на несколько лет старше...
— Хватит, Алан, — оборвал его я.
— Я любил ее, — проскулил он.
— Хватит! — рявкнул я. — Ступай на все четыре стороны. Сдохни. Или заткнись. — Алан открыл было рот, но я не дал ему заговорить. — То единственное, чем ты мог бы ей помочь, ты так и не сделал. Переложил на другого, на полного чужака. А потом, когда она умерла, решил отомстить обидчику. И после этого у тебя хватает нахальства говорить о любви! — Я брезгливо поморщился. — Сделай одолжение: истеки кровью и сдохни!
Алан уставился на меня.
— Вы хотите сказать... Вы считаете, что я должен был это сделать? Избить ее?
— Кто-то все равно должен был это сделать. Почему же не ты? Или ты считаешь себя особенным? — Я внимательно посмотрел на него. — Если бы я любил женщину настолько, что говорил бы об этом вслух, и с ней нужно было бы сделать нечто подобное, я бы, конечно, сделал это сам — при условии ее согласия, разумеется. И уж, во всяком случае, я бы не сидел по соседству, заламывая руки, пока рядом избивают любимую женщину. А теперь сиди и обижайся, сколько влезет, пока я обсуждаю с эскулапами, выживешь ли ты.
“Ягуар” уже подкатил и остановился в нескольких ярдах сзади от нас. Мощная машина, впору в гонках участвовать. Доктор Перри привстал с глубокого ковшеобразного сиденья по соседству с водительским и вышел ко мне навстречу. Водитель тоже вышел на дорогу, обогнул “ягуар” сзади и открыл багажник, растворившись в темноте. Мне это показалось странным, но я решил не показывать вида. Из машины торчала антенна радиотелефонной связи. Я подумал, что, возможно, это личный автомобиль Мака.
— Как пациент? — спросил доктор Перри.
— Жив, — ответил я. — Но озлоблен.
— Что ж, у него есть основания.
— Да, мне уже сказали, что не следовало обращаться с ним так жестоко. Но хотел бы я посмотреть на вас, если бы он замахнулся сзади такой дубинкой.
— Я имел в виду другое, — ответил Перри. — Женщину, которая умерла у вас на руках... Насколько я понял, между ними была близость.
Я внимательно посмотрел на него. При свете фар его было видно вполне неплохо: молодой чистюля, очки в роговой оправе, одет аккуратно и явно следит за собой. Что за гримаса судьбы забросила его к нам, в Иностранный легион одной из тайных спецслужб, подумал я, прекрасно понимая, что об этом не спрашивают. Может, он просто решил поднабраться самого разнообразного опыта перед тем, как приступить к частной практике.
Спросил же я вот что:
— От чего умерла Джин, доктор Перри? Он недоуменно заморгал. Должно быть, не ожидал услышать подобный вопрос от меня. Насколько он знал, именно я убил агента Джин, а не кто-то другой.
— Не знаю, — честно признался он. — Я же там не был — как я могу судить? Кроме того, я полагал... Он приумолк, явно смущенный.
— Что у меня рука дрогнула? Похоже, это стало расхожим мнением среди наших людей, — сказал я. — Да и удобным кое для кого.
— Если вы намекаете на то, что с Джин было что-то не так...
— Конечно, было. С Джин, с вами, со мной или с кем-нибудь еще. Она мертва. Возможно, вам следовало получше меня обследовать, прежде чем поручать это задание, доктор. Может, тогда моя рука и не дрогнула бы.
— Возможно, — в его голосе прозвучали напряженные нотки.
— Может быть, — предложил я, — вы сделаете это сейчас?
Доктор не понял, куда я клоню. Он нетерпеливо произнес:
— Послушайте, я бы хотел заняться пациентом...
— А вы посмотрите на мои руки, — вкрадчиво сказал я. — Особый интерес для вас представит правая, доктор. — Я ненадолго замолчал, чтобы он увидел мою правую ладонь. — Теперь видите? Особое внимание обратите на пистолет. Он стреляет патронами тридцать восьмого калибра, а пуля, весящая почти десять граммов, летит со скоростью триста семьдесят два ярда в секунду и пробивает доску вот такой толщины. — Я показал пальцами левой руки. — Теперь обратите внимание, что происходит, когда я нажимаю на спусковой крючок...
— Эрик. — Таким голосом врачи обычно успокаивают трудных пациентов. — Эрик, спрячьте револьвер. Вам вовсе ни к чему проявлять враждебность. Я совершенно не собираюсь перекладывать на вас всю ответственность за случившееся. Осторожно!
— Не паникуйте, доктор, — усмехнулся я. — Это самовзводный револьвер. И вам должно быть известно, что когда я нажимаю на спусковой крючок — цилиндр вращается, подавая новый патрон, и одновременно выводится курок. Поскольку это карманный револьвер, привычной шпоры на нем нет — чтобы он ни за что не цеплялся, а есть только рифленая пластинка. Видите, удерживаю ее пальцем, чтобы курок не сорвался?
Перри с трудом сдержал возглас, когда я, отпуская курок, в последний миг задержал его большим пальцем.
— Эрик... Я сказал:
— Давайте проанализируем ситуацию, доктор. Боек сейчас находится прямо над капсюлем патрона. Спусковой крючок отведен назад до отказа, а курок полностью взведен и удерживается только моим пальцем. Дуло нацелено вам в живот. Расстояние — три фута. Теперь я хочу услышать ваше мнение, доктор. Как вы думаете, что произойдет, когда ваш водитель, который сейчас подкрадывается сзади ко мне, ударит меня по голове дубинкой или нанесет удар по шее ребром ладони? Ведь при этом курок неминуемо сорвется с моего онемевшего пальца. Мне кажется, это стоит тщательно обмозговать. А, как вы считаете?
Воцарилась тишина. Невидимый мне водитель, который, должно быть, сумел трезво оценить положение, замер. Доктор Перри облизнул пересохшие губы, не спуская глаз с револьвера.
Я продолжил:
— Следует учесть еще и время. Не так-то просто долго удерживать курок в таком положении. Когда накопится усталость или выступит пот и палец станет скользким... Не забудьте, ведь я тот самый малый, которому не впервой убивать людей из-за того, что у кого-то дрогнула рука.
— Эрик, — произнес он. — Эрик, не спешите с выводами. Я понимаю, что вы питаете ко мне неприязнь, но я клянусь, что проинструктировал вас с полной ответственностью, и я совершенно убежден, что предложил совершенно безопасный способ...
Я расхохотался.
— Доктор, вы себе льстите. Я, кстати, вовсе не держу на вас камень за пазухой, хотя вы могли бы по меньшей мере дождаться результатов аутопсии, прежде чем спускать на меня всех собак. Тем более, что и у вас тоже рыльце в пушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43