Вы наверно слышали, как взревели трибуны!..
— Слышал, — кивнул Лилипут, — а потом сразу вой.
— Так и было, — подтвердил Шиша и продолжил: — Тролль ударил, целя своим страшным серпом в шею нашему другу. Но в момент удара Стьюд вдруг ожил и, выхватив из песка меч, мастерски отбил им серп тролля. И тут же, подавшись вперед, по самую рукоять вогнал свой второй клинок гаду в брюхо.
— Что-то я не понимаю. То есть как это «по самую рукоять»? — удивился Лилипут. — Так чего ради этот идиот так долго тянул кота за хвост! Неужели он сразу не мог вот так же — по самую рукоять!
Трактирщик пожал огромными плечами и ответил:
— Да я, честно говоря, и сам толком не понимаю, как это у него получается. Всем известно, что человеку не по силам пробить мышечный панцирь тролля. Уязвимы у тролля лишь глаза, но они маленькие и их тролль тщательно оберегает… Но сэр Стьюд знает какой-то секрет. Его он мне не открывал. Могу сказать лишь одно: этот сегодняшний — далеко не первый тролль поверженный Стьюдом на моих глазах, и каждый раз, перед тем как нанести решающий удар, он, сперва, что-то чертил на животе тролля, после чего тролль становился уязвим. Что именно он чертит, я сказать не могу — не знаю. Почему бы вам самому у него не поинтересоваться?
— Именно это я и собираюсь сделать, как только наш рыцарь более-менее оклемается, — заверил Лилипут. — Давай-ка прибавим шагу, а то гилты его вон уже на полосу выносят.
Лилипут с Шишей без труда догнали обременённых ношей гилтов и потребовали, чтобы те остановились и поставили носилки на землю. К их удивлению, гилты безропотно подчинились.
Лежащий на животе Студент пребывал в глубоком обмороке, его исполосованная спина представляла собой одну сплошную кровоточащую рану.
— Вы только посмотрите, во что превратило его это чудовище! — покачал головой Ремень, вдруг, как из-под земли, выросший за спинами друзей.
Прочитав удивление на их лицах, ютанг пояснил:
— Не удивляйтесь, меня Балт послал, чтобы я позаботился о Стьюде. — И, повернувшись к гилтам-носильщикам, помощник гарала скомандовал: — Поднимайте его и следуйте за мной!
Но гилты и не подумали подчиниться.
— Сбавь обороты, ютанг, — прозвучал в ответ глухой голос из-под опущенного забрала. — Командуй своими зуланами и не лезь в дела хранителей.
— Что такое! — взорвался уязвлённый Ремень. — По Закону вы обязаны подчиняться победителям Поединка Чести!
— Ты не победитель, — спокойно возразил самый разговорчивый. Остальные трое гилтов согласно закивали, как бы подтверждая право товарища вести переговоры от их имени.
— Я нет, но они, — ютанг положил руки на плечи Лилипута и Шиши, — втроём с сэром Стьюдом, — он указал на лежащего без сознания рыцаря, — бросили вызов клану Двуглавого Змея и теперь в полном праве разделить успех на троих.
— Они в полном праве, — кивнул гилт. — Но при чем здесь ты?
— Эти двое недавно на Норке, — стал объяснять Ремень, — и не знают к кому лучше отнести раненого друга. Я хочу им помочь.
— Мы сами им поможем, — отрезал гилт.
— Ну уж нет! Знаю я вас, рвачей. Сейчас притащите Стьюда к какому-нибудь знакомому костоправу, который может и поставит парня на ноги, но провозится с ним месяц, а то и больше. Ведь, куда ему спешить — клан Двуглавого Змея по Закону обязан полностью оплатить лечение победителя. И чем больше он проваляется — тем больше золота осядет в карманах вашего дружка. А уж он-то щедро с вами поделится за такого клиента!
— Ютанг, ты перешёл все границы. Ещё слово и… — начал было гилт, но Ремень его перебил:
— Спокойно. Здесь, — он вытащил из-за пазухи толстый увесистый кошель, — сотня колец, считайте: по двадцать пять на брата. Уверен, это компенсирует вам ваши потери. Держите. — Ютанг бросил кошелёк гилту. — А теперь давайте-ка все же сделаем по-моему… Парни, — обратился он к рыцарю с трактирщиком, — меня гилты не послушают, но вам они подчинятся. Прикажите им поднять Стьюда и следовать за собой, а сами идите за мной.
Все произошло точно так, как хотел Ремень. Маленькая процессия из семи идущих и одного лежащего быстро покинула площадь Ристалища, и на тесной улочке влилась в шумную толпу расходящихся по домам «болельщиков».
— Ну так как, Горчица, жить парень будет? — спросил Ремень, после того как гилты, уложив Стьюда на кровати в доме лекаря, разобрали щиты и копья и вышли на улицу, наконец оставив ютанга, рыцаря и трактирщика наедине с хозяином дома. — Вот, друзья, познакомьтесь: господин Горчица — лучший знахарь Норки Паука. А это сэр Лил и господин Шиша — мои хорошие приятели.
— Ремень, типун тебе на язык, — недовольно заворчал в ответ знахарь, обменявшись рукопожатиями с приятелям ютанга. — С чего бы это вдруг молодому парню приспичило умирать? Нет, ну конечно, все мы смертны, так что лет через семьдесят-восемьдесят…
— Горчица, не испытывай моего терпения! — прикрикнул на него Ремень.
— Успокойтесь, господин ютанг. С вашим парнем все в порядке. Я насчитал у него двадцать три пореза на спине, к счастью, среди них нет очень глубоких — работы часа на полтора. Так что жить он будет… Только первые пару дней постарайтесь проследить, чтобы он ничего не делал, а просто отдыхал. Никаких горячительных напитков и женщин! Ваш друг очень много крови потерял. Хорошая обильная еда и много-много сна — вот всё, что ему сейчас нужно…
— Горчица, друг, поставишь парня на ноги, и мой гарал тебя озолотит! — пообещал Ремень.
— Ага, нашел дурака, — усмехнулся знахарь. — Иди вешай эту лапшу какому-нибудь другому простаку. Сколько раз Горчица ставил на ноги порезанных людей, и каждый раз его обещали озолотить. А когда дело сделано, тут же: «Горчица, братан, ну ты понимаешь, так вышло… Сейчас у клана туговато с золотом. Давай часть сейчас, а остальное через месяц, другой…» В итоге, бросят с пяток колец — и ищи-свищи…
— Ладно, ладно, дружище, не заводись, — похлопал знахаря по плечу ютанг. — Просто сделай из раненого к завтрашнему утру здорового и остаток жизни будешь богачом. Балт слов на ветер не бросает!
— Быть богачом, дорогой мой друг, Ремень, понятие относительное, — проворчал Горчица.
— Ты начинаешь меня раздражать своими занудными речами. Просто сделай что я говорю, а мой гарал тебя не обидит! — И, повернувшись к склонившемся над Студентом друзьям, Ремень позвал: — Идемте парни.
— Это что же, мы куда-то пойдем, а раненого друга тут оставим? — возмутился Шиша.
Ютанг нахмурился и строго спросил:
— Слушайте, я чего-то не врубаюсь: вы хотите получить извинения с объяснениями от главы клана Двуглавого Змея или нет? Если хотите — пойдемте. Нет — оставайтесь. Вы победители, вам и решать.
— Ну же, Шиша, решайся, — накинулся на трактирщика Лилипут. — Стьюд нам не простит, если мы так бездарно упустим завоеванную его кровью возможность…
Но как он не старался убедить здоровяка, все его доводы разбивались о железобетон шишиного упрямства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Слышал, — кивнул Лилипут, — а потом сразу вой.
— Так и было, — подтвердил Шиша и продолжил: — Тролль ударил, целя своим страшным серпом в шею нашему другу. Но в момент удара Стьюд вдруг ожил и, выхватив из песка меч, мастерски отбил им серп тролля. И тут же, подавшись вперед, по самую рукоять вогнал свой второй клинок гаду в брюхо.
— Что-то я не понимаю. То есть как это «по самую рукоять»? — удивился Лилипут. — Так чего ради этот идиот так долго тянул кота за хвост! Неужели он сразу не мог вот так же — по самую рукоять!
Трактирщик пожал огромными плечами и ответил:
— Да я, честно говоря, и сам толком не понимаю, как это у него получается. Всем известно, что человеку не по силам пробить мышечный панцирь тролля. Уязвимы у тролля лишь глаза, но они маленькие и их тролль тщательно оберегает… Но сэр Стьюд знает какой-то секрет. Его он мне не открывал. Могу сказать лишь одно: этот сегодняшний — далеко не первый тролль поверженный Стьюдом на моих глазах, и каждый раз, перед тем как нанести решающий удар, он, сперва, что-то чертил на животе тролля, после чего тролль становился уязвим. Что именно он чертит, я сказать не могу — не знаю. Почему бы вам самому у него не поинтересоваться?
— Именно это я и собираюсь сделать, как только наш рыцарь более-менее оклемается, — заверил Лилипут. — Давай-ка прибавим шагу, а то гилты его вон уже на полосу выносят.
Лилипут с Шишей без труда догнали обременённых ношей гилтов и потребовали, чтобы те остановились и поставили носилки на землю. К их удивлению, гилты безропотно подчинились.
Лежащий на животе Студент пребывал в глубоком обмороке, его исполосованная спина представляла собой одну сплошную кровоточащую рану.
— Вы только посмотрите, во что превратило его это чудовище! — покачал головой Ремень, вдруг, как из-под земли, выросший за спинами друзей.
Прочитав удивление на их лицах, ютанг пояснил:
— Не удивляйтесь, меня Балт послал, чтобы я позаботился о Стьюде. — И, повернувшись к гилтам-носильщикам, помощник гарала скомандовал: — Поднимайте его и следуйте за мной!
Но гилты и не подумали подчиниться.
— Сбавь обороты, ютанг, — прозвучал в ответ глухой голос из-под опущенного забрала. — Командуй своими зуланами и не лезь в дела хранителей.
— Что такое! — взорвался уязвлённый Ремень. — По Закону вы обязаны подчиняться победителям Поединка Чести!
— Ты не победитель, — спокойно возразил самый разговорчивый. Остальные трое гилтов согласно закивали, как бы подтверждая право товарища вести переговоры от их имени.
— Я нет, но они, — ютанг положил руки на плечи Лилипута и Шиши, — втроём с сэром Стьюдом, — он указал на лежащего без сознания рыцаря, — бросили вызов клану Двуглавого Змея и теперь в полном праве разделить успех на троих.
— Они в полном праве, — кивнул гилт. — Но при чем здесь ты?
— Эти двое недавно на Норке, — стал объяснять Ремень, — и не знают к кому лучше отнести раненого друга. Я хочу им помочь.
— Мы сами им поможем, — отрезал гилт.
— Ну уж нет! Знаю я вас, рвачей. Сейчас притащите Стьюда к какому-нибудь знакомому костоправу, который может и поставит парня на ноги, но провозится с ним месяц, а то и больше. Ведь, куда ему спешить — клан Двуглавого Змея по Закону обязан полностью оплатить лечение победителя. И чем больше он проваляется — тем больше золота осядет в карманах вашего дружка. А уж он-то щедро с вами поделится за такого клиента!
— Ютанг, ты перешёл все границы. Ещё слово и… — начал было гилт, но Ремень его перебил:
— Спокойно. Здесь, — он вытащил из-за пазухи толстый увесистый кошель, — сотня колец, считайте: по двадцать пять на брата. Уверен, это компенсирует вам ваши потери. Держите. — Ютанг бросил кошелёк гилту. — А теперь давайте-ка все же сделаем по-моему… Парни, — обратился он к рыцарю с трактирщиком, — меня гилты не послушают, но вам они подчинятся. Прикажите им поднять Стьюда и следовать за собой, а сами идите за мной.
Все произошло точно так, как хотел Ремень. Маленькая процессия из семи идущих и одного лежащего быстро покинула площадь Ристалища, и на тесной улочке влилась в шумную толпу расходящихся по домам «болельщиков».
— Ну так как, Горчица, жить парень будет? — спросил Ремень, после того как гилты, уложив Стьюда на кровати в доме лекаря, разобрали щиты и копья и вышли на улицу, наконец оставив ютанга, рыцаря и трактирщика наедине с хозяином дома. — Вот, друзья, познакомьтесь: господин Горчица — лучший знахарь Норки Паука. А это сэр Лил и господин Шиша — мои хорошие приятели.
— Ремень, типун тебе на язык, — недовольно заворчал в ответ знахарь, обменявшись рукопожатиями с приятелям ютанга. — С чего бы это вдруг молодому парню приспичило умирать? Нет, ну конечно, все мы смертны, так что лет через семьдесят-восемьдесят…
— Горчица, не испытывай моего терпения! — прикрикнул на него Ремень.
— Успокойтесь, господин ютанг. С вашим парнем все в порядке. Я насчитал у него двадцать три пореза на спине, к счастью, среди них нет очень глубоких — работы часа на полтора. Так что жить он будет… Только первые пару дней постарайтесь проследить, чтобы он ничего не делал, а просто отдыхал. Никаких горячительных напитков и женщин! Ваш друг очень много крови потерял. Хорошая обильная еда и много-много сна — вот всё, что ему сейчас нужно…
— Горчица, друг, поставишь парня на ноги, и мой гарал тебя озолотит! — пообещал Ремень.
— Ага, нашел дурака, — усмехнулся знахарь. — Иди вешай эту лапшу какому-нибудь другому простаку. Сколько раз Горчица ставил на ноги порезанных людей, и каждый раз его обещали озолотить. А когда дело сделано, тут же: «Горчица, братан, ну ты понимаешь, так вышло… Сейчас у клана туговато с золотом. Давай часть сейчас, а остальное через месяц, другой…» В итоге, бросят с пяток колец — и ищи-свищи…
— Ладно, ладно, дружище, не заводись, — похлопал знахаря по плечу ютанг. — Просто сделай из раненого к завтрашнему утру здорового и остаток жизни будешь богачом. Балт слов на ветер не бросает!
— Быть богачом, дорогой мой друг, Ремень, понятие относительное, — проворчал Горчица.
— Ты начинаешь меня раздражать своими занудными речами. Просто сделай что я говорю, а мой гарал тебя не обидит! — И, повернувшись к склонившемся над Студентом друзьям, Ремень позвал: — Идемте парни.
— Это что же, мы куда-то пойдем, а раненого друга тут оставим? — возмутился Шиша.
Ютанг нахмурился и строго спросил:
— Слушайте, я чего-то не врубаюсь: вы хотите получить извинения с объяснениями от главы клана Двуглавого Змея или нет? Если хотите — пойдемте. Нет — оставайтесь. Вы победители, вам и решать.
— Ну же, Шиша, решайся, — накинулся на трактирщика Лилипут. — Стьюд нам не простит, если мы так бездарно упустим завоеванную его кровью возможность…
Но как он не старался убедить здоровяка, все его доводы разбивались о железобетон шишиного упрямства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96