И вот уже лет двести Галактику перемалывают войны, гибнут миллионы людей и с той, и с другой стороны, и конца этому не видно...
Впрочем, об этом не пишется в учебниках по истории, в которых Империя всегда представлена как исчадие ада, которое стремится во что бы то ни стало уничтожить Федерацию и ее свободных граждан...
Фабиола узнала об этом от Макса, который в минуты откровения делился с ней запретными мыслями. Запретными, потому что, прознай о таких настроениях Макса Департамент, он не отделался бы лишь ссылкой на отдаленные планеты.
Макс не говорил Фабиоле, что ему грозило - скорее всего, он и сам не знал, но догадывался, что медаль за это ему не дадут. Возможно, острый язык Макса и стал одной из причин того, что "Робингуд" не жаловали не только генералы, но и агенты Департамента, для которых никому не подчиняющийся разведбот был постоянной головной болью. И только героизм экипажа и урон, который их маленький спейсер наносил Цпехам, до поры до времени охранял "Робингуд" от возможных репрессий.
То-то теперь обрадуются в Департаменте, когда узнают, что их головная боль прошла...
Фабиола вдруг подумала о том, что Департамент мог не только следить за "Робингудом" - а в том, что за ними была установлена слежка, Фабиола ничуть не сомневалась, - но и ненавязчиво так делиться информацией с противником о местонахождении корабля. И имперцам только оставалось дождаться момента, когда можно выполнить за Департамент всю грязную работу.
Впрочем, так считать может только человек, который разуверился в идеалах свободы и галактического единства человека... Чтобы Департамент пошел на сотрудничество с Империей... Это могло присниться только в страшном, кошмарном сне. Ведь Империя и Император - это исчадия ада...
Но Фабиола, лишенная памяти о своем прошлом, и раньше не считала себя полностью принадлежащей к тому миру, в котором была вынуждена жить, и потому могла не бояться своих мыслей. Да и Макс периодически открывал ей глаза...
И потому сейчас, глядя на матовую черноту пространства, Фабиола вдруг поняла, как мелки и ничтожны все эти человеческие интриги, все бандитские разборки и войны между Федерацией и Империей по сравнению с тем, что может преподнести человечеству природа. Людям, живущим по разные стороны Окраины, и в мирах Федерации, и в мирах империи, кажется, что они полностью покорило Вселенную, раз могут перемещаться в пространстве почти мгновенно - но внезапный взрыв сверхновой звезды может уничтожить несколько обитаемых миров, а одна небольшая черная дыра, странствующая по Вселенной, может проглотить сотни космических кораблей. Что вся мощь человеческой цивилизации по сравнению с мощью Вселенной, которая, если захочет, сможет легко уничтожить человечество, если то будет слишком досаждать ей? Точно так же человек прихлопывает докучливого комара, чтобы тот не жужжал у него под ухом, мешая спать.
Фабиола никогда не старалась мыслить вселенскими категориями, она была обычным человеком, лишенным прошлого. И потому она предпочитала жить настоящим, не задумываясь не только о прошлом, но и о будущем. Пять условно-стандартных лет она бороздила космические просторы, и у нее не было ни времени, ни желания осознать всю грандиозность мирозданья. Она не думала о бесконечности Вселенной, где может существовать такое, о чем человеческий разум не может иметь даже представления. Никогда не думала она и о том, какие сюрпризы может таить в себе черная дыра, и насколько страшно будет оказаться в ее гравитационном плену.
Мысли о черной дыре, которая находится совсем близко, вновь ввергли Фабиолу в панический ужас. Она до боли в костяшках пальцев вцепилась в подлокотник кресла. Сторонний наблюдатель, если бы он оказался сейчас рядом с Фабиолой, увидел бы, как мертвецки побелело ее лицо, а синюшные губы что-то бессвязно шептали - и решил бы, что женщина молится.
Но это не было молитвой - Фабиола никогда не верила в Создателя, считая, как и большинство людей, что богов придумывают сами люди.
Но сейчас, когда она чувствовала, как к сердцу подступает липкий, почти первобытный страх, - как тогда, когда ей было всего шесть лет, и она заблудилась в страшном черном лесу, и плакала в голос, звала маму, которая никак не приходила, а вокруг были черные корявые деревья, похожие на злых волков, которые собирались ее съесть - сейчас ей очень хотелось поверить в Бога, во всемогущего Создателя, который никогда не покинет ее, который поможет найти путь к спасению.
Ведь кто-то помог ей тогда выбраться из бесконечного дремучего леса через пять дней...
Каким-то краем сознания Фабиола поняла, что к ней снова возвращаются воспоминания, которых она была лишена долгие годы - но сейчас это не имело никакого значения, потому что ей не с кем было поделиться своей радостью, кроме черного пространства, частью которого она должна была скоро стать.
Но космосу безразличны судьбы людей, и ему не нужны человеческие воспоминания, и потому Фабиола заставила себя вернуться из иллюзорного прошлого в реальное настоящее.
И как ни велико было напряжение последних часов, - а может быть, именно и поэтому - но Фабиола уснула, провалившись в глубокий спасительный сон безо всяких сновидений.
Наверное, бог, если он есть, все-таки решил ненадолго сжалиться над ней...
3.
Когда Фабиола проснулась, то ей показалось, что она совсем не спала, а просто находилась в долгом обмороке. Сон не снял душевную усталость, а пробуждение вернуло прежние страхи.
Фабиола протянула ослабевшую руку к пульту телескефа, нажала нужную клавишу, и перед ней появился контейнер с пищей. Есть она не хотела, поэтому заставила себя проглотить две сладкие капсулы. Просто ей пришла в голову странная мысль: если уж умирать, то не с голоду. Это самая дурацкая и глупая смерть. И пока ее усталые челюсти медленно шевелились, пережевывая сладкую, но безвкусную массу, мозг не переставал размышлять, а глаза лихорадочно метались по интерьеру спас-капсулы, словно зверь в клетке в поисках выхода.
- Многие считали меня смелой, - сказала она, обращаясь к мерцающему экрану телескефа. Кроме кладбищенской черноты пространства это был единственный собеседник, с которым можно было поделиться своими мыслями. Наверное, я была смелой. Я без раздумья бросалась в гущу схватки. Мною восхищались друзья, меня проклинали враги. И я страшно гордилась тем, что я не просто женщина, а женщина-воин. Амазонка. Бесстрашная Фабиола... А сейчас я трясусь от животного страха. Боюсь умереть... А кто из людей не боится смерти? Я не верю, что есть люди, которым не страшно умирать... Особенно когда смерть ходит где-то совсем рядом...
Фабиола с остервенением тряхнула головой - так что заныли шейные позвонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Впрочем, об этом не пишется в учебниках по истории, в которых Империя всегда представлена как исчадие ада, которое стремится во что бы то ни стало уничтожить Федерацию и ее свободных граждан...
Фабиола узнала об этом от Макса, который в минуты откровения делился с ней запретными мыслями. Запретными, потому что, прознай о таких настроениях Макса Департамент, он не отделался бы лишь ссылкой на отдаленные планеты.
Макс не говорил Фабиоле, что ему грозило - скорее всего, он и сам не знал, но догадывался, что медаль за это ему не дадут. Возможно, острый язык Макса и стал одной из причин того, что "Робингуд" не жаловали не только генералы, но и агенты Департамента, для которых никому не подчиняющийся разведбот был постоянной головной болью. И только героизм экипажа и урон, который их маленький спейсер наносил Цпехам, до поры до времени охранял "Робингуд" от возможных репрессий.
То-то теперь обрадуются в Департаменте, когда узнают, что их головная боль прошла...
Фабиола вдруг подумала о том, что Департамент мог не только следить за "Робингудом" - а в том, что за ними была установлена слежка, Фабиола ничуть не сомневалась, - но и ненавязчиво так делиться информацией с противником о местонахождении корабля. И имперцам только оставалось дождаться момента, когда можно выполнить за Департамент всю грязную работу.
Впрочем, так считать может только человек, который разуверился в идеалах свободы и галактического единства человека... Чтобы Департамент пошел на сотрудничество с Империей... Это могло присниться только в страшном, кошмарном сне. Ведь Империя и Император - это исчадия ада...
Но Фабиола, лишенная памяти о своем прошлом, и раньше не считала себя полностью принадлежащей к тому миру, в котором была вынуждена жить, и потому могла не бояться своих мыслей. Да и Макс периодически открывал ей глаза...
И потому сейчас, глядя на матовую черноту пространства, Фабиола вдруг поняла, как мелки и ничтожны все эти человеческие интриги, все бандитские разборки и войны между Федерацией и Империей по сравнению с тем, что может преподнести человечеству природа. Людям, живущим по разные стороны Окраины, и в мирах Федерации, и в мирах империи, кажется, что они полностью покорило Вселенную, раз могут перемещаться в пространстве почти мгновенно - но внезапный взрыв сверхновой звезды может уничтожить несколько обитаемых миров, а одна небольшая черная дыра, странствующая по Вселенной, может проглотить сотни космических кораблей. Что вся мощь человеческой цивилизации по сравнению с мощью Вселенной, которая, если захочет, сможет легко уничтожить человечество, если то будет слишком досаждать ей? Точно так же человек прихлопывает докучливого комара, чтобы тот не жужжал у него под ухом, мешая спать.
Фабиола никогда не старалась мыслить вселенскими категориями, она была обычным человеком, лишенным прошлого. И потому она предпочитала жить настоящим, не задумываясь не только о прошлом, но и о будущем. Пять условно-стандартных лет она бороздила космические просторы, и у нее не было ни времени, ни желания осознать всю грандиозность мирозданья. Она не думала о бесконечности Вселенной, где может существовать такое, о чем человеческий разум не может иметь даже представления. Никогда не думала она и о том, какие сюрпризы может таить в себе черная дыра, и насколько страшно будет оказаться в ее гравитационном плену.
Мысли о черной дыре, которая находится совсем близко, вновь ввергли Фабиолу в панический ужас. Она до боли в костяшках пальцев вцепилась в подлокотник кресла. Сторонний наблюдатель, если бы он оказался сейчас рядом с Фабиолой, увидел бы, как мертвецки побелело ее лицо, а синюшные губы что-то бессвязно шептали - и решил бы, что женщина молится.
Но это не было молитвой - Фабиола никогда не верила в Создателя, считая, как и большинство людей, что богов придумывают сами люди.
Но сейчас, когда она чувствовала, как к сердцу подступает липкий, почти первобытный страх, - как тогда, когда ей было всего шесть лет, и она заблудилась в страшном черном лесу, и плакала в голос, звала маму, которая никак не приходила, а вокруг были черные корявые деревья, похожие на злых волков, которые собирались ее съесть - сейчас ей очень хотелось поверить в Бога, во всемогущего Создателя, который никогда не покинет ее, который поможет найти путь к спасению.
Ведь кто-то помог ей тогда выбраться из бесконечного дремучего леса через пять дней...
Каким-то краем сознания Фабиола поняла, что к ней снова возвращаются воспоминания, которых она была лишена долгие годы - но сейчас это не имело никакого значения, потому что ей не с кем было поделиться своей радостью, кроме черного пространства, частью которого она должна была скоро стать.
Но космосу безразличны судьбы людей, и ему не нужны человеческие воспоминания, и потому Фабиола заставила себя вернуться из иллюзорного прошлого в реальное настоящее.
И как ни велико было напряжение последних часов, - а может быть, именно и поэтому - но Фабиола уснула, провалившись в глубокий спасительный сон безо всяких сновидений.
Наверное, бог, если он есть, все-таки решил ненадолго сжалиться над ней...
3.
Когда Фабиола проснулась, то ей показалось, что она совсем не спала, а просто находилась в долгом обмороке. Сон не снял душевную усталость, а пробуждение вернуло прежние страхи.
Фабиола протянула ослабевшую руку к пульту телескефа, нажала нужную клавишу, и перед ней появился контейнер с пищей. Есть она не хотела, поэтому заставила себя проглотить две сладкие капсулы. Просто ей пришла в голову странная мысль: если уж умирать, то не с голоду. Это самая дурацкая и глупая смерть. И пока ее усталые челюсти медленно шевелились, пережевывая сладкую, но безвкусную массу, мозг не переставал размышлять, а глаза лихорадочно метались по интерьеру спас-капсулы, словно зверь в клетке в поисках выхода.
- Многие считали меня смелой, - сказала она, обращаясь к мерцающему экрану телескефа. Кроме кладбищенской черноты пространства это был единственный собеседник, с которым можно было поделиться своими мыслями. Наверное, я была смелой. Я без раздумья бросалась в гущу схватки. Мною восхищались друзья, меня проклинали враги. И я страшно гордилась тем, что я не просто женщина, а женщина-воин. Амазонка. Бесстрашная Фабиола... А сейчас я трясусь от животного страха. Боюсь умереть... А кто из людей не боится смерти? Я не верю, что есть люди, которым не страшно умирать... Особенно когда смерть ходит где-то совсем рядом...
Фабиола с остервенением тряхнула головой - так что заныли шейные позвонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11