ПЛАНЕТА С СЕМЬЮ МАСКАМИ

Дневной свет внезапно уступил место разноцветному блеску праздничной
ночи, когда он, равномерно шагая, миновал жемчужные врата. Воздух опьянял.
Круто спускающиеся вниз улицы, которые разделяли странную архитектуру
чужого города на темные, симметричные каменные блоки, завораживали его
своим призрачным движением и приглушенным шепотом безличных голосов. Он с
удовольствием повернулся еще раз, чтобы бросить последний грустный взгляд
через врата на бесцветную даль пустыни.
Он сделал последние шаги по дюнам после того, как пересек местность,
которая показалась ему вымершей и бесконечной, как пустынный космос. Он
был одним из тех существ, которые нигде не чувствовали себя дома, и даже
там, где они родились. Лицо его покрыла серая песчаная пыль, которая
иногда налетала из пустыни на Город Семи Врат. Еще год назад он услышал о
Планете с Семью Масками и преодолел огромное расстояние, чтобы разыскать
это чудо, мир вечного праздника. Из предосторожности он оставил свой
космический корабль далеко от города, в пустыне, потому что хрупкие
строения не выдержали бы грохота выплевывающих потоки энергии двигателей.
День за днем он карабкался на дюны, оставляя их позади, боролся с красными
песчаными бурями, которые залетали далеко на запад с северных, покрытых
кристаллами берегов огромного высохшего моря.
Он был вынослив. Он не боялся усталости. Он уже давно ощущал голод и
жажду, но все же не делал никаких остановок для отдыха. Бесконечное
любопытство гнало его вперед, да и усталость постепенно нарастала. Он
знал, что Планета с Семью Масками представляла собой своеобразный мир, в
котором не были известны войны, вражда и страдания. Здесь цивилизация
достигла конечной стадии и застыла на вершине своего развития. Кое-кто на
Земле называл ее декадансом, но именно это мнение возбудило любопытство
Стелло. Он хотел видеть, как блекнет яркое сияние успеха, как полыхание
факела уступает место тихому язычку пламени свечи. Наконец, он хотел быть
свидетелем долгом заката, затянувшегося конца. Ведь никто не оспаривал,
что Планета с Семью Масками находилась в своем теперешнем состоянии еще до
того, как на Земле появилась жизнь.
Он оставил позади одни из семи врат, которые под жестокими лучами
местного солнца казались какой-то причудливой редкой раковиной. Обходя
город, он рассматривал своеобразные, блестящие, как мишура, стены и считал
врата, в существовании которых скрывалась совершенно определенная, но
непонятная ему символика. В нем зашевелилось что-то, чего он давно не
испытывал, находясь в других мирах, в космосе, и, как ему казалось,
утратил, наблюдая робкое свечение лампочек бортовых приборов и
вспыхивающие цифры на множестве экранов.
Ему казалось, что он снова делает первые шаги по мостовой земного
города, города, в котором он родился и который постепенно вспоминался ему.
Он представил себе, как открывает дверь старого дома, в котором когда-то
прошло его детство, и к этому примешались любопытство, удивление и
нахлынувшие воспоминания.
Эта часть города была почти не населена. Гладкие фасады сверкали. Он
подумывал о могучих, массивных строениях, которые он видел на других
планетах. Здесь здания были так хрупки, что даже неосторожный взгляд
наблюдателя, казалось, мог сокрушить их.
Его занимал еще один вопрос, который не давал ему покоя на всем пути
через пустыню. Гуманоиды ли существа, живущие на Планете с Семью Масками?
Сообщения об этом были недостаточными, неполными, в общем, они были
неудовлетворительными. Определения и цифры, которые приводились - только
оболочка, она ничего не говорила о сути.
Жители планеты, следуя странной традиции, постоянно носили маски.
Поэтому считалось, что жизнь их - вечный маскарад, праздник без конца.
Может быть, это было образом жизни, формой существования, возведением
непреодолимого барьера между внутренним и внешним, или, может быть, это
была отпугивающая усмешка, выражающая недосягаемость совершенства.
Семь масок, семь врат и семь лун на себе, а также семь гласных
древнего языка, которые своим звучанием указывали путь в коварном
лабиринте бессмертных слов. Семь масок, символы семи голубых чувств,
которые ложились на застывшие черты потерянных лиц. Своя маска у каждых
врат, свои врата у каждой луны. И, вероятно, своя луна соответствует
каждому гласному звуку. Язык, звуки котором были воплощены в архитектуре,
в стенах находящегося в центре пустыни города, древний язык, который,
может быть, древнее всех других языков.

От треугольного строения отделилась тень и приблизилась к нему.
Фигура напоминала человека, закутанного в перекинутую через плечо накидку.
Маска пурпурным пятном выделялась на черном фоне. Глубоким голосом
существо заговорило на древнем языке Галактики, происхождение которого
было неизвестно, на языке, который знали все народы, даже те, у
представителей которых не было зубов и губ.
- Откуда вы прибыли? - вежливо спросила тень.
- Я прибыл с Земли, - ответил Стелло.
- Я понимаю. Вы прошли через жемчужные врата.
Пестрая накидка призрачно затрепетала, когда порыв ветра коснулся ее.
Стелло подошел поближе, так он лучше мог разглядеть черты ярко-алой маски.
Голубой камень, как глаз, сверкал на гладком металлическом лице. Там, где
должны были быть губы, он увидел странный орнамент, изображающий
невообразимо большие, насмешливо и одновременно задорно изогнутые губы,
которые не хотели выдавать смысловую информацию.
- Я понимаю, - повторила тень. - Вы носите бледную маску. Вы прошли
через жемчужные врата. С Земли, сказали вы?
Стелло занервничал. Он решил пройти через эти врата просто потому,
что они были пустыми. Он хотел обойти шушукающихся друг с другом существ,
которые стояли около других врат. Жемчужные врата, единственные из семи
врат, были свободными.
- Я не ношу маски, - подчеркнул Стелло.
Пурпурная маска присвистнула сквозь свои мертвые губы.
- Ах так, - сказала она. Ее мягкий голос напоминал шорох
отполированной песком гальки и холодное дыхание кристаллов огромного
высохшего моря. Даже слова древнего языка были как камни, истершиеся от
употребления множеством народов за тысячелетия, и выражали
разнообразнейшие чувства, от вспыльчивости ревнивой любви до полного
умиротворения глубокой старости.
Развевающаяся тень ждала. Стелло спросил себя, что она хочет от него.
1 2 3 4 5