Я знаю, мне удалось. Смит почти сломался. Я заявила, что если он так и не скажет правду, то я уговорю Барбару подать на него жалобу за преследование. Он испугался, я сразу увидела. Думаю, он не станет рисковать и явится к нам.
Кэрри устремила взгляд на камин, наблюдая, как пламя лижет искусственные поленья. И медленно добавила:
— Джефф, я сказала Смиту, что у нас есть два свидетеля, которые видели тем вечером его машину. И, возможно, Скипа он оболгал потому, что сам убил Сьюзан. Знаешь, Джефф, мне кажется, он любил ее. Не как дочь. И может, даже не как женщину. А как творение своих рук.
Кэрри повернулась к нему.
— Рассмотрим такой вариант. Сьюзан уже тошнит от отца, тот все время крутится рядом. Появляется всюду, куда бы она ни пошла. Так мне сказал Джейсон Арнотт, и я верю ему. Итак, в день убийства Смит поехал навестить ее. Скип заходил домой и ушел, Сьюзан в холле расставляет цветы, подаренные другим мужчиной. Не забывай, карточку, присланную с цветами, так и не нашли. Смит приходит в бешенство. Ему больно, он ревнует. Это ведь уже не Скип, с существованием которого ему приходится мириться. Теперь это еще и Джимми Уикс. В припадке ярости он душит Сьюзан. А так как всегда ненавидел Скипа, то прячет карточку и заявляет, будто Сьюзан боялась Скипа. И становится главным свидетелем обвинения. Таким образом, не только наказан Скип, его главный соперник в борьбе за внимание Сьюзан, но и полиция не ищет других подозреваемых.
— В этом есть смысл, — медленно проговорил Джефф. — Но почему тогда Джимми Уикс так боится, что ты заново откроешь дело?
— Я об этом уже думала. Например, так. У него была интрижка со Сьюзан. Тем вечером они поссорились, и Джимми убил ее. Другая вероятность. Сьюзан рассказала ему про землю в Пенсильвании, на которую получил опцион Скип. А Джимми нечаянно проболтался, что там будут строить шоссе, и убил Сьюзан, чтобы она не рассказала Скипу. Ведь потом Уикс купил эти опционы буквально задарма.
— Да, леди, вы много сегодня размышляли, — заметил Джефф. — И мотивы для каждой версии вполне логичные. Кстати, ты не слушала новости по пути домой?
— Моей голове нужен отдых. Я слушала хиты прошлых лет, иначе просто свихнулась бы в этих пробках.
— Неплохой выбор. Но если бы послушала новости, то узнала бы кое-что интересное. Материалы, которые Барни Хаскелл берег для сделки, сейчас у прокурора. Судя по всему, Барни тщательно вел и хранил все записи. Завтра, если у Грина хватит ума, вместо того чтобы мешать твоему расследованию, он получит доступ к этим бумагам. Если мы выясним, что драгоценности покупал Уикс, хотя бы браслет со знаками Зодиака, то получим доказательства, что Смит — лгун. — Он встал. — Должен сказать вам, Кэрри Макграт, вы хорошо потрудились и заслужили вкусный ужин. Посиди здесь. Я тебя позову, когда все будет готово.
Кэрри свернулась на диване, попивая херес. Но хотя в доме было тепло, ее знобило, и нервы опять расшалились. Не выдержав, она встала и отправилась на кухню.
— Ничего, если я посмотрю, как ты изображаешь шеф-повара? Здесь теплее.
Джефф ушел в девять. Когда дверь за ним закрылась, Робин повернулась к матери:
— Мам, я хочу спросить. Этот тип, которого защищает папа. Из твоих слов я поняла, что папа не выиграет дело. Так?
— Да, если улики, которые мы нашли, не окажутся ложными.
— Это будет для него плохо?
— Кому же нравится проигрывать? Но думаю, для твоего отца будет лучше, если Джимми Уикса осудят.
— А ты уверена, что этот Уикс пугал меня?
— Да, почти. Поэтому чем скорее мы выясним, что его связывает со Сьюзан Риардон, тем меньше у него останется причин запугивать нас.
— Джефф — адвокат защиты, правильно? — Да.
— А он стал бы защищать такого человека, как Джимми Уикс?
— Нет, Робин. Я уверена, ни за что.
— Мне тоже так кажется.
В половине десятого Кэрри вспомнила, что обещала позвонить Грейс и Джонатану, рассказать о своей встрече со Смитом.
— Ты думаешь, он признается, что солгал? — спросил Джонатан.
— По-моему, да.
Грейс слушала их по второму телефону.
— Давай расскажем Кэрри новость. Знаешь, сегодня я или оказалась хорошим детективом, или выставила себя круглой дурой.
Кэрри не говорила им, что ездила к Арнотту.
Услышав новость Грейс, она порадовалась, что они не видят ее лица.
Джейсон Арнотт. Друг Сьюзан. Который, как показалось Кэрри, вел себя слишком театрально, чтобы принимать все его слова за чистую монету. Если грабитель он, если Грейс опознала именно его на листовке ФБР, то он еще и подозреваемый в убийстве. Но как он вписывается в головоломку «Убийства розы»?
Чарльз Смит долго сидел неподвижно после того, как чуть не выгнал Кэрри. «Преследователь», «убийца», «лжец». Эти обвинения заставляли его содрогаться от отвращения. Подобное отвращение он испытывал, глядя на обезображенное лицо, некрасивое или в шрамах. Он ощущал, как дрожит каждый нерв — от потребности преобразить уродство, добиться гармонии черт. Извлечь красоту, какую способны сотворить искусные руки, следуя строению костей, мускулов и плоти. В таких случаях гнев его был обращен на пожар, несчастный случай или наследственность: на причину некрасивости. Теперь же гнев был направлен на молодую женщину, явившуюся судить его.
«Преследователь»! Называть его так лишь потому, что он бросал короткие взгляды на совершенство, которое сам же и создал. И наслаждался своим творением. Жаль, что он не умеет заглядывать в будущее, иначе узнал бы раньше, как его отблагодарит Барбара, и подарил бы ей личико — морщинистое, с набрякшими веками, с широкими до безобразия ноздрями.
Предположим, эта Макграт исполнит угрозу, отведет Томпкинс в полицию подать жалобу. Смит понимал — она не шутит.
Посмела назвать его убийцей. Убийца! Неужели она действительно думает, будто он способен сотворить такое со Сьюзан? Сердце снова сжалось. Он снова вспомнил, как звонил и звонил в дверь, потом повернул ручку. Дверь была открыта. И тут он увидел Сьюзан, которая лежала почти у его ног. Это была она и не она. Обезображенное лицо с выпученными покрасневшими глазами, разинутым ртом, вывалившимся языком, — совсем не та изысканная красавица, которую создал он.
Даже тело ее выглядело неуклюжим. Какая нелепая поза: левая нога подвернута под правую, каблук левой туфли упирается в правую щиколотку. И нежные бутоны красных роз рассыпаны по всему телу…
Издевательская дань смерти.
Смит помнил, как он стоял над ней и единственной мыслью, неуместной, было: так бы чувствовал себя Микеланджело, если бы кто-то надругался над его «Плачем Богородицы», если бы ей изуродовали лицо, как сделал один сумасшедший, несколько лет назад покусившийся на скульптуру.
Он помнил, как ругал Сьюзан за то, что она не послушалась его предупреждений и вышла замуж за Риардона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62