— Я и чувствую, — отвечал Марти. — Мне всю ночь снились сны. Помню — сны паршивые, а проснулся — ничего не помню. Сон забылся, а мерзкое чувство осталось.
— Твое подсознание тебе старается что-то дать знать. Если бы ты вспомнил хоть обрывок сна, я бы помогла тебе его проанализировать.
— А на ваших курсах психологии вас учат анализировать сны? — спросил Марти, пряча улыбку.
— Мы обсуждаем, как из них можно извлечь пользу.
— Ну если мне сегодня что-нибудь приснится, я тебя разбужу, расскажу сон, и ты сможешь приступить к анализу.
— Держи блокнот на столике у кровати и записывай подробности. Но только не включай при этом свет. — Голос Дженет стал серьезным. — В чем дело, Марти? Что-то особенное или опять твое беспокойство по поводу преследователя?
— Ты вчера засиделась с внуками, а я лег рано, так что не было случая тебе рассказать. Я видел вчера Эрика Бейли.
Марти описал свою встречу с Бейли и свою странную уверенность в том, что он и есть преследователь.
— Откровенно говоря, я думаю, это уж слишком, — с сомнением сказала Дженет. — Но, с другой стороны, может, это можно как-нибудь проверить?
— Здравый смысл говорит, что Бейли не мог сидеть в субботу на поминальной службе в церкви Святой Катарины, там, где была и Эмили. Если бы она его узнала, это означало бы конец его затеям. Как ты понимаешь, мужчине труднее изменять свою наружность, чем женщине.
Марти взглянул на часы и поспешно закончил завтрак.
— Я пошел. Не учись слишком много. Я не хочу, чтобы ты превзошла меня интеллектуально. — Он сделал паузу. — И посмей только заявить мне, что ты уже давно превзошла! — шутливо предостерег он, целуя жену в щеку.
«Мужчине труднее изменить свою внешность, чем женщине». Как тревожные сны, которые он не мог вспомнить, эта фраза преследовала Марти весь день.
Он даже узнал номера фургона и «Мерседеса» Эрика Бейли и проверил их в дорожной службе.
Ни тот, ни другой за последнюю неделю не выезжали дальше тридцати миль от Олбэни.
«Ладно, успокойся», — сказал себе Марти, но подозрение, как больной зуб, продолжало его тревожить.
66
Когда в пятницу утром Эмили проснулась и взглянула на часы, она с удивлением увидела, что уже четверть девятого. «Это доказывает, как снимает напряжение пара бокалов вина», — подумала она, откидывая одеяло.
Благодаря долгому, без сновидений, сну она чувствовала себя бодрее, чем в прошлую неделю. Вечер был приятный, вспоминала она, готовя, как обычно, кофе и относя его наверх.
«Уилл Стаффорд симпатичный», — думала она, открывая шкаф и соображая, что надеть. Выбрала белые джинсы и красную с белым блузку с длинными рукавами, ее любимые вещи.
Вчера вечером она была в темно-синем шелковом костюме с отделкой у рукавов и у воротника. Уилл Стаффорд не раз говорил ей комплименты.
Он приехал за ней на полчаса раньше условленного времени. Она как раз застегивала жакет, спускаясь вниз. Еще и губы не накрасила и украшения не надела.
Она оставила его в кабинете у телевизора и была довольна, что предусмотрительно закрыла перед тем двери в гостиную. Она не хотела, чтобы кто-то еще мог видеть план, разложенный на столе.
Утром, одеваясь, Эмили вдруг подумала о том, как часто мнение посгоронних о твоей жизни расходится с тем, какова она на самом деле. Взять хотя бы Уилла Стаффорда. Из того, что он рассказал Эмили в день подписания договора, у нее были все основания заключить, что жизнь его всегда была безоблачной. За ужином вчера, однако, Уилл раскрылся ей с другой стороны, и возникла совершенно иная картина.
— Вы знаете, Эмили, я был единственным ребенком, — рассказывал он, — вырос в Принстоне и переехал с матерью в Денвер, когда мои родители разошлись. Мне было тогда двенадцать лет. Полагаю, я вам уже рассказывал, что мы проводили в Спринг-Лейк две недели каждое лето. Но это не вся правда, — продолжал он.
Через год после того, как его отца назначили старшим менеджером компании, он развелся с матерью и женился на своей секретарше, первой из трех его будущих жен.
Глаза Уилла погрустнели.
— Сердце мамы было разбито. Она совершенно изменилась. Он сломал ее.
Помолчав немного, Уилл сказал:
— Эмили, я расскажу вам кое-что, чего никто в городе не знает. Это не очень красивая история.
Эмили пыталась остановить его, но Уилл ее не послушал и продолжал рассказ.
Когда Уилл еще учился в колледже, они с приятелем угнали машину. Оба они выпили много пива. Произошел несчастный случай — машину они разбили. Бывший за рулем приятель, которому уже исполнилось восемнадцать, попросил Уилла взять вину на себя.
— "Тебе еще нет шестнадцати, — убеждал он меня. — С тобой они мягче обойдутся". Эмили, я был настолько не в себе, что я пошел на это, — говорил Уилл. — Я и не догадывался, что это был не просто несчастный случай. Он сбил пешехода, пятнадцатилетнюю девочку. Когда я попытался рассказать полиции, что именно произошло, они мне не поверили. Мой приятель солгал под присягой. Моя мать пыталась меня защитить. Она-то верила мне. А отец от меня отрекся, и я провел год в тюрьме для несовершеннолетних. Ну вот и все. В городе ни одна душа не знает об этом. Я это вам рассказал, потому что снова собираюсь пригласить вас на ужин через пару недель, и, если эта история подействовала на вас, лучше сразу об этом сказать. В одном я уверен: я знаю, что вы никому об этом не расскажете.
Эмили кивнула:
— Можете на меня положиться, а вот со следующим приглашением я прошу вас не спешить — не хочу, чтобы у кого-то в Спринг-Лейк создалось впечатление, что У меня с кем-то сложились серьезные отношения.
* * *
Эмили спустилась вниз, то и дело останавливаясь на лестнице, чтобы полюбоваться солнечным светом, льющимся сквозь витраж на площадке.
Вступая с кем-либо в серьезные отношения в следующий раз — если этот следующий раз вообще будет, — она хотела быть уверена в том, что не совершает еще одну ошибку.
"Одно хорошо, — подумала Эмили с усмешкой, — мне уже не приходится беспокоиться о еще одном «юношеском» романе. Такое случается только раз в жизни, и слава богу! "
Но как этот роман изменил ее жизнь! Выйдя замуж сразу после окончания школы, Эмили поселилась в Олбэни, потому что Гэри именно там начал работать в семейной фирме. Если бы она не вышла замуж за Гэри, она бы не начала заниматься юриспруденцией в Манхэттене. А если бы она не жила в Олбэни, она бы не защищала Эрика Бейли и не получила бы десять миллионов за акции, которые он ей подарил. И она не жила бы сейчас в этом доме, в доме своих предков.
Эмили спустилась вниз и взяла одну из книг, привезенных Лоуренсом. Это был дневник Джулии Гордон Лоуренс, который та начала писать уже после своего замужества. Эмили не терпелось узнать, что в нем. Она раскрыла дневник и за стаканом грейпфрутового сока с тостом начала читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65