Трасимах. Про которого узнаю, что он самый бесстыжий и беззаботный.
Ганнон. Чтобы, значит, дым с чадом сошлися, как говорится? И после этого будешь чист и причастишься тела господня?
Трасимах. Почему же нет? Как только выплесну всю дрянь к нему в капюшон, тотчас станет легко. Кто отпустил грехи, тот пусть дальше об них и думает.
Ганнон. А как ты узнаешь, что отпустил?
Трасимах. Да уж узнаю.
Ганнон. По какому признаку?
Трасимах. Он возлагает руки мне на голову и что-то там бормочет, не знаю что.
Ганнон. А что, если он оставит все твои прегрешения на тебе и, когда возложит руку, пробормочет так: «Отпускаю тебе все добрые дела, коих не нашел за тобою ни единого, и каким встретил тебя, таким и провожаю»?
Трасимах. Это его дело. Мне достаточно верить, что я получил отпущение.
Ганнон. Но такая вера опасна. Быть может, для бога, которому ты должник, ее недостаточно.
Трасимах. Откуда ты взялся на моем пути, чтобы ясную мою совесть затуманивать облаками?
Ганнон. Счастливая встреча: друг с добрым советом — добрая примета в пути.
Трасимах. Может, она и счастливая, но не слишком приятная.
Хозяйские распоряжения

Рабин . Сир
Рабин. Эй, ты, висельник, я уже охрип от крика, а ты все не просыпаешься! Мне кажется, тебе впору состязаться с тою тварью, что зовется соней. Или быстрее вставай, или я дубиною выбью из тебя сон! Когда ж ты наконец проспишь вчерашний хмель? Неужто не стыдно тебе, сонливец, храпеть среди бела дня? У добрых слуг заведено подняться до зари да позаботиться, чтобы хозяин чуть глаза открыл — а уж все готово! Насилу расстается с нагретым гнездом, кукушка! Пока чешет голову, пока потягивается, пока зевает — целый час пройдет.
Сир. Да едва рассвело.
Рабин. Ну разумеется! По-твоему, так еще глубокая ночь!
Сир. Что велишь делать?
Рабин. Разожги жаровню. Отряхни шапку и плащ. Оботри башмаки и туфли. Штаны выверни наизнанку и сперва вычисти щеткой изнутри, потом снаружи. Освежи воздух каким-нибудь курением. Засвети лампу. Перемени мне рубаху, грязную выстирай и высуши над огнем, да смотри дымом не закопти.
Сир. Ладно.
Рабин. Да двигайся ты поживее! Другой на твоем месте все бы уже сделал.
Сир. Двигаюсь.
Рабин. Вижу, что двигаешься. А вперед нисколько не подвигаешься. По-черепашьи.
Сир. «Не могу одновременно дуть и втягивать в себя!»
Рабин. Он еще пословицами изъясняется, кровопийца! Вынеси горшок. Прибери постель, раздвинь занавеси. Подмети прихожую, подмети пол в спальне. Принеси воды умыть руки. Что ты копаешься, осел? Год тебе надобен, чтобы свечу зажечь!
Сир. Едва нашел уголек.
Рабий. Так, стало быть, вчера запрятал.
Сир. И меха у меня нет.
Рабин. Как он спорит, бездельник! А легкие тебе на что даны?
Сир. Какой властный у меня хозяин! Столько наприказывал, что и десятку слуг разом не справиться.
Раб ин. Что ты там говоришь, медлитель?
Сир. Ничего. Все в порядке.
Рабин. Мне разве послышалось, как ты что-то бормочешь?
Сир. Это я молюсь.
Рабин. «Отче наш», поди, коверкаешь. Или «Молитву господню» уродуешь. А про власть что ворчал?
Сир. Молюсь, чтобы господь даровал тебе императорскую власть.
Рабин. А я — чтобы он из болвана сделал тебя человеком. Проводи меня в церковь. Потом бегом домой. Все расставь по местам. Дом пусть так и сияет чистотою! Горшок чтобы блестел! Всякую неопрятность — с глаз долой: меня может навестить кто-нибудь из придворных. Если замечу какое упущение, будешь избит, как пес!
Сир. Да уж я хорошо знаю твою доброту.
Рабин. А коли знаешь, так берегись.
Сир. Но ты еще не словом не обмолвился насчет завтрака.
Рабин. Вот что у него на уме, у висельника! Нынче утром я дома не ем. В десятом часу прибежишь ко мне и отведешь туда, где я буду завтракать.
Сир. Тебя там накормят, а у меня здесь вовсе нет еды.
Рабин. Нет еды — зато есть аппетит.
Сир. Аппетитом еще никто сыт не бывал.
Рабин. А вот хлеб!
Сир. Да, но какой? Черный, с отрубями!
Рабин. Подумайте, что за неженка! Ты бы сено должен жевать — вот пища, которой ты заслуживаешь. Или тебя, осла этакого, пирогами прикажешь потчевать? Коли один хлеб в глотку не идет, прибавь порея или, ежели угодно, луку.
Рабин. Ступай на рынок.
Сир. В такую даль?
Рабин. До рынка три шага, но для тебя, ленивца, это две мили. Погоди, я вылечу тебя от лени! Поручений даю много — считай по пальцам, чтобы лучше запомнить. Первым делом завернешь к портному и возьмешь от него сборчатый камзол, если платье уже готово. Потом поищешь Корнелия, гонца. Он большею частью пьянствует в «Олене». Спросишь, нет ли писем для меня и когда он собирается в дорогу. Потом зайдешь к булочнику и от моего имени попросишь не беспокоиться, что я не прислал денег к назначенному сроку, — в ближайшее время будет уплачено.
Сир. Когда? В греческие календы?
Рабин. Насмехаешься, обжора? Нет, еще до мартовских календ! На возвратном пути свернешь влево и узнаешь у книгопродавца, нет ли новых книжек из Германии. Выясни, какие именно и по какой цене. После этого попросишь Гокления пожаловать к моему столу — иначе, дескать, хозяин будет обедать в одиночестве.
Сир. Еще и гостей зовешь? Да у тебя в доме мышь и ту нечем накормить!
Рабин. Вот ты и зайди к мяснику, когда исполнишь остальное, и купи нам баранью лопатку. И отменно ее зажаришь. Все слышал?
Сир. Больше, чем хотелось бы.
Рабин. Да смотри ничего не забудь.
Сир. Хорошо, если половину упомню.
Рабин. Ты еще здесь, медлитель? Другой бы на твоем месте уже вернулся?
Сир. Кто может справиться один с такою уймою дел? Я проводи, я и встреть. Я ему и за метельщика, и за горшконоса, и за скорохода, и за штопальщика, и за виночерпия, и за книгоношу, и за счетовода, и за мальчика на побегушках, и даже за цепного пса! А теперь надо стать еще и поваром — иначе он скажет, что у меня слишком много досуга.
Внушения наставника

Наставник. Мальчик
Наставник. Можно подумать, что ты родился не при дворе, а па дворе, — на скотном дворе, я имею в виду, — до того скверно ты воспитан. Мальчику хорошего происхождения подобают и хорошие манеры. Если с тобою заговорил человек, которого ты обязан уважать, встань, выпрямись, обнажи голову. Лицо не должно быть ни грустным, пи мрачным, ни бесстыдным, ни дерзким, ни переменчивым, но веселым и, вместе с тем, скромным; взгляд — робкий и постоянно устремлен на собеседника; ноги сдвинуты, руки неподвижны. Не топчись на месте, не размахивай руками, не закусывай губы, не чешись в голове, не ковыряй в ушах. И платье на себе приведи в пристойный вид, чтобы и убранство твое, и обличие, и поза сразу обнаруживали прирожденную скромность и застенчивость.
Мальчик. Можно попробовать?
Наставник. Пробуй.
Мальчик. Так?
Наставник. Нет, еще худо.
Мальчик. А если так?
Наставник. Гораздо лучше.
Мальчик. А если так?
Наставник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153