После этого он останавливался над упавшим, зная, что товарищи придут к нему на помощь. А когда все ребятишки сбегутся, размахивая курточками перед его глазами, он вдруг кинется на них и вмиг рассеет всю ватагу. Он умел лягаться вбок, как это делают коровы.
Кристоф, наш главный пастух, сказал мне, что этот бычок - потомок хорошо известной мне пегой коровы, которая в далекие дни детства здорово гонялась за мной. "Он брыкается совсем как его прабабка, - говорил Кристоф. - Смотрите, он выбрасывает задние ноги вбок, непременно влево. Вы заметили, что ребята не могут сбить его с толку, сколько ни размахивают перед ним куртками? Эти куртки только помогают ему находить самих мальчишек. Они воображают, что играют с ним. Нет, это он с ними играет. Он умеет думать, этот бычок". Я и сам пришел к такому выводу. Да, бычок был весьма разумен, само собой разумеется, в пределах, необходимых ему для его игр и забав. И кличка Апис [священный бык древних египтян, ему поклонялись в храмах, видя в нем земное воплощение бога Пта - бога изначальной творческой силы, покровителя ремесел и искусства] вполне ему соответствовала. Кроме того, он был большой юморист. Он обладал особым юмором - жестоким, но чрезвычайно выразительным.
Вуарон снова наполнил наши бокалы своим необыкновенным вином.
- В течение некоторого времени бычок оставался у нас в усадьбе, и ребята практиковались на нем в искусстве корриды. Разумеется, о; г подобных развлечений бычок стал немного грубоват, и Кристоф, наконец, отправил его на пастбище, чтобы он поучился хорошим манерам среди себе подобных. Ему было тогда месяцев восемь или девять... Немного спустя мы снова встретились с ним. Я ехал по дороге в Кро верхом на одной из наших маленьких полудиких лошадок. Вдруг сильный удар чуть не вышиб меня из седла. Это был наш бычок. Он притаился за придорожными деревьями, пока я проезжал, а затем сзади кинулся на нас. М-да, он перехитрил даже мою маленькую осторожную лошадку.
Я сразу узнал его, хлестнул плетью по морде и сказал: "За эту штуку, Апис, ты отправишься в Арль. Это было подло с твоей стороны". Но ему ничуть не было стыдно. Он отошел, как бы ухмыляясь. А мне, если бы он меня вышиб из седла, мне было бы не до смеха.
- А зачем вы хотели послать его в Арль? - спросил я.
- Дело в том, что, когда туристы разъезжаются, мы устраиваем там наши невинные развлечения. Это не настоящие бои быков, а так, игра. Молодым бычкам надевают на рога колпачки, а затем наши ребята с ферм и из города играют с ними. Конечно, прежде чем послать быка даже на такую корриду, мы его испытываем дома. Поэтому мы опять привели Аписа с пастбища в усадьбу. Бык сразу понял, что находится среди друзей своей юности, - он чуть не здоровался с нами и покорно дал надеть колпачки на рога. Он внимательно исследовал стоявшие посреди двора тележки, точно выбирая себе линию защиты и нападения. Затем яростно бросился в атаку и защищался с таким упорством и так искусно, что привел всех в восторг.
По правде сказать, мы злоупотребили его терпением. Мы хотели, чтобы он повторялся, а этого не потерпит никакой истинный артист. Тогда он честно предостерег нас. Он вышел на середину двора, опустился на колени и... Вы видели, как тычется в землю лбом теленок, у которого чешутся рожки? То же самое Апис проделывал до тех пор, пока не сбросил колпачки. Тогда он встал, приплясывая на своих красивых подвижных ногах. Казалось, он хотел сказать: "Ну, друзья, мои рапиры в порядке. Кто начнет?.." Мы поняли и сразу прекратили игру. Его снова отправили на пастбище в ожидании дня, когда настанет время позабавить народ в Арле.
За несколько недель до праздника Кристоф прискакал ко мне и доложил, что Апис убил другого молодого быка, который по всем признакам мог стать в будущем его соперником. Это случается в стадах, и дело пастухов - не допускать этого. Но Апис совершил убийство не так, как другие быки: в сумерках из засады он бросился в атаку и опрокинул свою жертву, после чего мигом ее распотрошил. А потом произошло нечто совсем особенное. Убив своего потенциального соперника, Апис подошел к насыпи у дороги, опустился на колени и тщательно, как тогда у нас на дворе, вытер свои рога о землю...
Стало ясно, что с таким быком шутки плохи. И когда я послал Аписа в Арль, то предупредил, чтобы с. ним были осторожны. К счастью, перемена обстановки, музыка, общее внимание и встреча со старыми друзьями (все ребята из нашей усадьбы явились в Арль) хорошо на него подействовали. Он на время снова стал шутником, его быстрые повороты, наскоки, прыжки были еще великолепнее, чем раньше. В них теперь была, понимаете ли вы, продуманность, свойственная истинному искусству; но в них чувствовалась еще и страстность, которая приобретается жизненным опытом. О, он многому научился, пока пасся на пастбищах...
Согласно местным правилам после ряда шутливых забав с Аписом должны были состязаться, как с профессиональным быком, осужденным умереть на арене, с той только разницей, что смертоносный меч был заменен палкой. Аписа заставили занять (или он сам занял) надлежащую позицию, с которой он и бросился в атаку. Однако он тут же наткнулся на палку, конец которой ударил его в плечо. Получив этот удар, он повернулся и понесся галопом к воротам, через которые вышел на арену. Он словно говорил: "Друзья мои, представление окончено. Благодарю вас за аплодисменты. Я иду отдыхать". Ну, скажите, кто научил его этому?..
Однако зрители требовали повторения, и Аписа заставили вернуться на арену. Зная быка, мы предчувствовали, что произойдет. Он вышел на середину круга, опустился на колени и медленно начал засовывать рога в землю и снова вытаскивать их, пока не сбросил резиновые колпачки. Кристоф крикнул: "Оставьте его, пока не поздно!"
Но все жаждали волнующего зрелища. И они получили то, чего желали... Вам, конечно, приходилось видеть, как служанка, вооружившись совком и щеткой, начисто выметает комнату. Точно так же и Апис в полминуты начисто вымел всех людей с арены. Затем он вторично потребовал, чтобы раскрыли ворота. Их открыли, и он гордо удалился, точно увенчанный лаврами победитель. Впрочем, так и было на самом деле...
Вуарон снова наполнил наши бокалы, закурил сигарету и несколько минут молча пускал в воздух кольца дыма.
- Ну и что же дальше? - спросил я наконец.
- Дальше? Апис вернулся на пастбище к своим коровам, а я к своим делам. На следующий год путем какой-то хитроумной махинации, которую мне некогда было разобрать, а также благодаря нашему патриархальному обычаю уплачивать работникам приплодом стада мой старый Кристоф сделался владельцем Аписа. О, он сумеет вам доказать свои права на Аписа как на потомка известной коровы, которую когда-то подарил ему мой отец. Кристоф продал Аписа испанцам раньше, чем я узнал обо всем этом.
1 2 3 4 5
Кристоф, наш главный пастух, сказал мне, что этот бычок - потомок хорошо известной мне пегой коровы, которая в далекие дни детства здорово гонялась за мной. "Он брыкается совсем как его прабабка, - говорил Кристоф. - Смотрите, он выбрасывает задние ноги вбок, непременно влево. Вы заметили, что ребята не могут сбить его с толку, сколько ни размахивают перед ним куртками? Эти куртки только помогают ему находить самих мальчишек. Они воображают, что играют с ним. Нет, это он с ними играет. Он умеет думать, этот бычок". Я и сам пришел к такому выводу. Да, бычок был весьма разумен, само собой разумеется, в пределах, необходимых ему для его игр и забав. И кличка Апис [священный бык древних египтян, ему поклонялись в храмах, видя в нем земное воплощение бога Пта - бога изначальной творческой силы, покровителя ремесел и искусства] вполне ему соответствовала. Кроме того, он был большой юморист. Он обладал особым юмором - жестоким, но чрезвычайно выразительным.
Вуарон снова наполнил наши бокалы своим необыкновенным вином.
- В течение некоторого времени бычок оставался у нас в усадьбе, и ребята практиковались на нем в искусстве корриды. Разумеется, о; г подобных развлечений бычок стал немного грубоват, и Кристоф, наконец, отправил его на пастбище, чтобы он поучился хорошим манерам среди себе подобных. Ему было тогда месяцев восемь или девять... Немного спустя мы снова встретились с ним. Я ехал по дороге в Кро верхом на одной из наших маленьких полудиких лошадок. Вдруг сильный удар чуть не вышиб меня из седла. Это был наш бычок. Он притаился за придорожными деревьями, пока я проезжал, а затем сзади кинулся на нас. М-да, он перехитрил даже мою маленькую осторожную лошадку.
Я сразу узнал его, хлестнул плетью по морде и сказал: "За эту штуку, Апис, ты отправишься в Арль. Это было подло с твоей стороны". Но ему ничуть не было стыдно. Он отошел, как бы ухмыляясь. А мне, если бы он меня вышиб из седла, мне было бы не до смеха.
- А зачем вы хотели послать его в Арль? - спросил я.
- Дело в том, что, когда туристы разъезжаются, мы устраиваем там наши невинные развлечения. Это не настоящие бои быков, а так, игра. Молодым бычкам надевают на рога колпачки, а затем наши ребята с ферм и из города играют с ними. Конечно, прежде чем послать быка даже на такую корриду, мы его испытываем дома. Поэтому мы опять привели Аписа с пастбища в усадьбу. Бык сразу понял, что находится среди друзей своей юности, - он чуть не здоровался с нами и покорно дал надеть колпачки на рога. Он внимательно исследовал стоявшие посреди двора тележки, точно выбирая себе линию защиты и нападения. Затем яростно бросился в атаку и защищался с таким упорством и так искусно, что привел всех в восторг.
По правде сказать, мы злоупотребили его терпением. Мы хотели, чтобы он повторялся, а этого не потерпит никакой истинный артист. Тогда он честно предостерег нас. Он вышел на середину двора, опустился на колени и... Вы видели, как тычется в землю лбом теленок, у которого чешутся рожки? То же самое Апис проделывал до тех пор, пока не сбросил колпачки. Тогда он встал, приплясывая на своих красивых подвижных ногах. Казалось, он хотел сказать: "Ну, друзья, мои рапиры в порядке. Кто начнет?.." Мы поняли и сразу прекратили игру. Его снова отправили на пастбище в ожидании дня, когда настанет время позабавить народ в Арле.
За несколько недель до праздника Кристоф прискакал ко мне и доложил, что Апис убил другого молодого быка, который по всем признакам мог стать в будущем его соперником. Это случается в стадах, и дело пастухов - не допускать этого. Но Апис совершил убийство не так, как другие быки: в сумерках из засады он бросился в атаку и опрокинул свою жертву, после чего мигом ее распотрошил. А потом произошло нечто совсем особенное. Убив своего потенциального соперника, Апис подошел к насыпи у дороги, опустился на колени и тщательно, как тогда у нас на дворе, вытер свои рога о землю...
Стало ясно, что с таким быком шутки плохи. И когда я послал Аписа в Арль, то предупредил, чтобы с. ним были осторожны. К счастью, перемена обстановки, музыка, общее внимание и встреча со старыми друзьями (все ребята из нашей усадьбы явились в Арль) хорошо на него подействовали. Он на время снова стал шутником, его быстрые повороты, наскоки, прыжки были еще великолепнее, чем раньше. В них теперь была, понимаете ли вы, продуманность, свойственная истинному искусству; но в них чувствовалась еще и страстность, которая приобретается жизненным опытом. О, он многому научился, пока пасся на пастбищах...
Согласно местным правилам после ряда шутливых забав с Аписом должны были состязаться, как с профессиональным быком, осужденным умереть на арене, с той только разницей, что смертоносный меч был заменен палкой. Аписа заставили занять (или он сам занял) надлежащую позицию, с которой он и бросился в атаку. Однако он тут же наткнулся на палку, конец которой ударил его в плечо. Получив этот удар, он повернулся и понесся галопом к воротам, через которые вышел на арену. Он словно говорил: "Друзья мои, представление окончено. Благодарю вас за аплодисменты. Я иду отдыхать". Ну, скажите, кто научил его этому?..
Однако зрители требовали повторения, и Аписа заставили вернуться на арену. Зная быка, мы предчувствовали, что произойдет. Он вышел на середину круга, опустился на колени и медленно начал засовывать рога в землю и снова вытаскивать их, пока не сбросил резиновые колпачки. Кристоф крикнул: "Оставьте его, пока не поздно!"
Но все жаждали волнующего зрелища. И они получили то, чего желали... Вам, конечно, приходилось видеть, как служанка, вооружившись совком и щеткой, начисто выметает комнату. Точно так же и Апис в полминуты начисто вымел всех людей с арены. Затем он вторично потребовал, чтобы раскрыли ворота. Их открыли, и он гордо удалился, точно увенчанный лаврами победитель. Впрочем, так и было на самом деле...
Вуарон снова наполнил наши бокалы, закурил сигарету и несколько минут молча пускал в воздух кольца дыма.
- Ну и что же дальше? - спросил я наконец.
- Дальше? Апис вернулся на пастбище к своим коровам, а я к своим делам. На следующий год путем какой-то хитроумной махинации, которую мне некогда было разобрать, а также благодаря нашему патриархальному обычаю уплачивать работникам приплодом стада мой старый Кристоф сделался владельцем Аписа. О, он сумеет вам доказать свои права на Аписа как на потомка известной коровы, которую когда-то подарил ему мой отец. Кристоф продал Аписа испанцам раньше, чем я узнал обо всем этом.
1 2 3 4 5