Затем робкая поначалу улыбка становилась все более радостной по мере того, как командор просматривал перечень имущества на складах. Еще минутой позже он сделал небольшую пометку и расплылся в улыбке от уха до уха.
Капитан Агберей вошел в кабинет командора с видом, от которого тщетно пытался избавиться — или хотя бы смягчить. Тонкие черты в сочетании с аккуратно подстриженной бородкой придавали ему порочный, почти дьявольский вид, столь удобный для запугивания молодых офицеров и местных женщин. Ему удалось изогнуть губы в подобие улыбки, которая лишь подчеркнула напряжение, сковавшее лицо.
Стены кабинеты были совершенно голые, так как Абрахам Мейер никаких украшений с собой захватить не догадался, а аборигенов, у которых можно было бы приобрести местные произведения искусства, просто не было. Единственная мебель — письменный стол, пара кресел да огромный терминал системы управления, почти полностью закрывавший одну стену. Позади стола находилось окно. В бледно-голубом ослепительном сиянии солнца поблескивали продолговатые серебристые корпуса кораблей.
Боевой командир подошел к столу и замер, переминаясь с ноги на ногу, пока Мейер предложит ему присесть.
— Прежде всего позвольте мне принести извинения от имени всего подразделения за тон, который позволила себе офицер О'Херн. Она ни в коей мере не хотела показаться непочтительной. — Агберей нерешительно молчал, пока командор Мейер кивком не дал понять, что принимает извинение После чего сделал глубокий вдох и продолжил. — Последние два десятилетия вы служили в тылу, занимаясь складами да амуницией. Нет ничего оскорбительного в предположении, что сейчас вы оказались не в своей тарелке… Эйб. — Он замолчал, стараясь оценить реакцию на такую фамильярность. Реакции, однако, не воспоследовало. — Мне приходилось руководить войсками во время более чем дюжины сражении, и я готов принять на себя командование всеми боевыми подразделениями базы. Вы же продолжите управлять — всем, что находится на земле. Разделим, так сказать, наши полномочия, а? — Нервно закончил он. — Пусть каждый делает то, что он умеет лучше всего, э-э?
Командор Мейер с трудом поборол закипавший гнев и окинул офицера долгим взглядом. Неужели болван Агберей и в самом деле решил, что он добровольно откажется от командования? Когда гнев утих окончательно, Абрахам вспомнил, зачем собственно он его вызвал. А потом, когда вслед за гневом ушло и раздражение, он даже позволил себе улыбнуться.
По-видимому лучше всего было бы сохранять полное спокойствие и изображать невозмутимость. Если это сработает, удивление Агберея хоть немного потешит самолюбие командора. Если же его план провалится, их все равно ожидает только одно — смерть.
Неправильно оценив командорскую ухмылку, Агберей, в свою очередь, криво ухмыльнулся и привстал с кресла.
— Ну, если мы договорились… — начал было он, но Мейер спокойно прервал:
— Мы ни о чем не договаривались, — мягко произнес он. — Я командую всей базой и намереваюсь заниматься этим и впредь.
Агберей замер, полусогнувшись, и удивление быстро сменилось испугом. Он был абсолютно уверен, что командор с радостью примет его предложение, а вышло, что он посмел нанести оскорбление непосредственному начальнику. Внезапно Агберей вспомнил, что перед ним все-таки подлинный Мейер — представитель древнего и могущественного рода, и о подвигах его предков на Флоте рассказывают легенды. Теперь на дальнейшей карьере можно смело поставить крест.
— Однако ваш опыт и способности могут сыграть немаловажную роль в наших дальнейших действиях, — добавил Мейер, стараясь не слишком явно наслаждаться сконфуженным видом собеседника. — Здесь перечень материалов, которые ваши люди должны погрузить на борт своих кораблей уже сегодня в полдень, — продолжил он неожиданно жестко. — Разместить все будет трудновато, но я надеюсь на вашу изобретательность. Кроме того, каждому кораблю придется буксировать от четырех до пятнадцати вспомогательных. Все должны быть вооружены и находиться в постоянной боевой готовности. Все увольнения запрещаются, пилоты должны спать на борту своих кораблей.
Командор поднялся со своего кресла и устремил взгляд в окно.
— Кроме того, я приказал усовершенствовать двигатели бомбардировщиков. Проследите, чтобы ваши люди загрузили в точности все, что перечислено в приказе — все до последнего грамма. Письменный приказ получите сегодня в полдень.
Последняя фраза, будто бичом; хлестнула Агберея. Он с нерешительно видом выпрямился и внимательно выслушал начальника. Его, «Слушаюсь, сэр!» было молодцеватым и отчетливым, и он моментально покинул кабинет. Командор не успел повернуться, чтобы увидеть его лицо, но адъютант в соседнем помещении еще долго недоуменно смотрел в спину уходящего Агберея.
Как только дверь закрылась, командор с довольным видом откинулся в кресле. Прав он или неправ, но так или иначе дело пошло. Он с удовольствием занялся своим любимым и хорошо знакомым делом, обдумывая сотни мелких деталей предстоящего сражения, которые нужно было обозначить в приказе.
Старший унтер-офицер Оврам Чекли служил на борту бомбардировщика «Вильгельм Раньер» последние двадцать лет из двадцати пяти, проведенных во Флоте. А из этих двадцати — восемнадцать он занимался двигателями. Оврам был коренастым, волосы уже тронуты сединой, а руки казались чересчур большими. Чтобы дать выход огорчению, он имел обыкновение жонглировать огромным гаечным ключом, иногда для разнообразия завязывая его в узел. В таких случаях три молодых помощника в страхе забивались в самый дальний угол.
— Двадцать лет провозиться с этим металлоломом, — возмущенно ревел Оврам, — и теперь мне предлагают все разрушить. И все потому, что этот сумасшедший командор боится запачкать свой чертов голубой мундир. — Инженер был столь взбешен, что не заметил открытого люка за спиной.
— Ну, хватит — прервал его разглагольствования капитан Агберей, ступив на палубу моторного отделения. — Что-то я не вижу, как вы выполняете полученный приказ. Имейте в виду: вам придется постараться.
Чекли застыл на месте, не дыша, и огромная железка повисла в воздухе. Но капитан неожиданно смягчился.
— Поймите, Оврам, в этом есть свой резон. В противном случае все наши действия против трайпов Неизбежно приведут к поражению. Надеюсь, что вы отлично справитесь с поставленной задачей.
«Надеюсь, что Мейер знает, что делает, потому что сам я в том как раз не уверен», добавил он про себя. Со стороны, к счастью, он всегда производил впечатление уверенного в себе человека.
— Но как же… Разрегулировать двигатели ради этого спектакля и оставить малышку там? — слабо возразил инженер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Капитан Агберей вошел в кабинет командора с видом, от которого тщетно пытался избавиться — или хотя бы смягчить. Тонкие черты в сочетании с аккуратно подстриженной бородкой придавали ему порочный, почти дьявольский вид, столь удобный для запугивания молодых офицеров и местных женщин. Ему удалось изогнуть губы в подобие улыбки, которая лишь подчеркнула напряжение, сковавшее лицо.
Стены кабинеты были совершенно голые, так как Абрахам Мейер никаких украшений с собой захватить не догадался, а аборигенов, у которых можно было бы приобрести местные произведения искусства, просто не было. Единственная мебель — письменный стол, пара кресел да огромный терминал системы управления, почти полностью закрывавший одну стену. Позади стола находилось окно. В бледно-голубом ослепительном сиянии солнца поблескивали продолговатые серебристые корпуса кораблей.
Боевой командир подошел к столу и замер, переминаясь с ноги на ногу, пока Мейер предложит ему присесть.
— Прежде всего позвольте мне принести извинения от имени всего подразделения за тон, который позволила себе офицер О'Херн. Она ни в коей мере не хотела показаться непочтительной. — Агберей нерешительно молчал, пока командор Мейер кивком не дал понять, что принимает извинение После чего сделал глубокий вдох и продолжил. — Последние два десятилетия вы служили в тылу, занимаясь складами да амуницией. Нет ничего оскорбительного в предположении, что сейчас вы оказались не в своей тарелке… Эйб. — Он замолчал, стараясь оценить реакцию на такую фамильярность. Реакции, однако, не воспоследовало. — Мне приходилось руководить войсками во время более чем дюжины сражении, и я готов принять на себя командование всеми боевыми подразделениями базы. Вы же продолжите управлять — всем, что находится на земле. Разделим, так сказать, наши полномочия, а? — Нервно закончил он. — Пусть каждый делает то, что он умеет лучше всего, э-э?
Командор Мейер с трудом поборол закипавший гнев и окинул офицера долгим взглядом. Неужели болван Агберей и в самом деле решил, что он добровольно откажется от командования? Когда гнев утих окончательно, Абрахам вспомнил, зачем собственно он его вызвал. А потом, когда вслед за гневом ушло и раздражение, он даже позволил себе улыбнуться.
По-видимому лучше всего было бы сохранять полное спокойствие и изображать невозмутимость. Если это сработает, удивление Агберея хоть немного потешит самолюбие командора. Если же его план провалится, их все равно ожидает только одно — смерть.
Неправильно оценив командорскую ухмылку, Агберей, в свою очередь, криво ухмыльнулся и привстал с кресла.
— Ну, если мы договорились… — начал было он, но Мейер спокойно прервал:
— Мы ни о чем не договаривались, — мягко произнес он. — Я командую всей базой и намереваюсь заниматься этим и впредь.
Агберей замер, полусогнувшись, и удивление быстро сменилось испугом. Он был абсолютно уверен, что командор с радостью примет его предложение, а вышло, что он посмел нанести оскорбление непосредственному начальнику. Внезапно Агберей вспомнил, что перед ним все-таки подлинный Мейер — представитель древнего и могущественного рода, и о подвигах его предков на Флоте рассказывают легенды. Теперь на дальнейшей карьере можно смело поставить крест.
— Однако ваш опыт и способности могут сыграть немаловажную роль в наших дальнейших действиях, — добавил Мейер, стараясь не слишком явно наслаждаться сконфуженным видом собеседника. — Здесь перечень материалов, которые ваши люди должны погрузить на борт своих кораблей уже сегодня в полдень, — продолжил он неожиданно жестко. — Разместить все будет трудновато, но я надеюсь на вашу изобретательность. Кроме того, каждому кораблю придется буксировать от четырех до пятнадцати вспомогательных. Все должны быть вооружены и находиться в постоянной боевой готовности. Все увольнения запрещаются, пилоты должны спать на борту своих кораблей.
Командор поднялся со своего кресла и устремил взгляд в окно.
— Кроме того, я приказал усовершенствовать двигатели бомбардировщиков. Проследите, чтобы ваши люди загрузили в точности все, что перечислено в приказе — все до последнего грамма. Письменный приказ получите сегодня в полдень.
Последняя фраза, будто бичом; хлестнула Агберея. Он с нерешительно видом выпрямился и внимательно выслушал начальника. Его, «Слушаюсь, сэр!» было молодцеватым и отчетливым, и он моментально покинул кабинет. Командор не успел повернуться, чтобы увидеть его лицо, но адъютант в соседнем помещении еще долго недоуменно смотрел в спину уходящего Агберея.
Как только дверь закрылась, командор с довольным видом откинулся в кресле. Прав он или неправ, но так или иначе дело пошло. Он с удовольствием занялся своим любимым и хорошо знакомым делом, обдумывая сотни мелких деталей предстоящего сражения, которые нужно было обозначить в приказе.
Старший унтер-офицер Оврам Чекли служил на борту бомбардировщика «Вильгельм Раньер» последние двадцать лет из двадцати пяти, проведенных во Флоте. А из этих двадцати — восемнадцать он занимался двигателями. Оврам был коренастым, волосы уже тронуты сединой, а руки казались чересчур большими. Чтобы дать выход огорчению, он имел обыкновение жонглировать огромным гаечным ключом, иногда для разнообразия завязывая его в узел. В таких случаях три молодых помощника в страхе забивались в самый дальний угол.
— Двадцать лет провозиться с этим металлоломом, — возмущенно ревел Оврам, — и теперь мне предлагают все разрушить. И все потому, что этот сумасшедший командор боится запачкать свой чертов голубой мундир. — Инженер был столь взбешен, что не заметил открытого люка за спиной.
— Ну, хватит — прервал его разглагольствования капитан Агберей, ступив на палубу моторного отделения. — Что-то я не вижу, как вы выполняете полученный приказ. Имейте в виду: вам придется постараться.
Чекли застыл на месте, не дыша, и огромная железка повисла в воздухе. Но капитан неожиданно смягчился.
— Поймите, Оврам, в этом есть свой резон. В противном случае все наши действия против трайпов Неизбежно приведут к поражению. Надеюсь, что вы отлично справитесь с поставленной задачей.
«Надеюсь, что Мейер знает, что делает, потому что сам я в том как раз не уверен», добавил он про себя. Со стороны, к счастью, он всегда производил впечатление уверенного в себе человека.
— Но как же… Разрегулировать двигатели ради этого спектакля и оставить малышку там? — слабо возразил инженер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91